Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

ли нам так повезет, что Легия захоронен в водоразделе, на котором находится Кристальное Одиночество. Придется вначале миновать Гнилую, затем Рыжую, а потом скакать дальше по Великому Лесу.

Я выпятил губу. Настурция права. Решение, ау! Извилины, работайте!

Хрусть!

Это оборвалась лямка моей сумки. Давно пора! Чего ей только не случилось пережить за последние шесть месяцев! И швыряли ее, и бросали ее, и спали на ней, и прикрывались ею, и дрались ею. А сколько сумка всего в себе хранила и волокла! Ее пенсия даже не обсуждается! Как только вернусь в Шато, вручу ей «орден» и оставлю коротать старость в Веселых Поганках!

Мои благодарные думы прервались весьма красочным и нестандартным событием. При падении на траву, сумка раскрылась и из нее посыпались мои вещи: книги, зелья, Хиловиса, Скатерть–Самобранка, обломок Ночи Всех Усопших, Кампри и бутылочка с миниатюрным кораблем внутри… Тара покатилась и, плюх, закачалась на воде… Затем произошло следующее. Из стеклянной тары затрепетал свет. Он вышел из донышка и, щупальцами осьминога, впился в пробку на горлышке. Шпуть! Пробка отлетела и игрушечное судно, размякнув подобно картону, выдавилась в реку. Сверкнула молния! Грянул гром! Все заволокло туманом! Бабах! С небес проревело: «Кинувший меня в море – поплывёт на всех парусах»! Когда смог рассеялся, мы все остолбенели – подле нас бултыхалось громадная двухмачтовая каравелла! На ее флаге (синий фон) пылало изображение звезды!

– Что за шутки, Калеб?! – ошеломленно икнула Настурция.

– Я так, ради спортивного интереса хочу спросить, что еще прячется в твоих манатках? Кит? Кракен? Пивоварня? Акведук? Что? Если завалялось старое доброе винцо из Ньюфолка, то тоже сгодится.

– Все–то вам расскажи, – камуфлируя замешательство улыбкой, отозвался я.

– Он сам в шоке, – кивнула Настурция Альфонсо. – Не ожидал такого.

– Ага. Просто так вышло. Бум – и все. У Толковой Каракатицы всегда так, – поддакнул Дельторо. – Помнишь, как Калеб подорвал замок Снежного Великана в Ледяных Топях?

– Как забыть? Мы чудом уцелели. Тогда у него из–за пояса выпрыгнули «жабы–бомбардиры».

– Которые к нему под мантию забрались сами, погреться. А он и не заметил. Так Калеб нам сказал вроде бы.

– Сами и забрались! Они мерзли! Их Источник Воспламенения покрылся инеем!

– Это судно тоже «мерзло», и ты его любезно пригрел? – хмыкнул Альфонсо.

– Почти так!

– Твой корабль… Он нас перевезет? – тихо спросила Лютерия, приподнимая голову от гривы Барона, тем самым прерывая наш ералаш воспоминаний.

– Хмрф! – только и успел произнести я.

А почему? Потому что корабль сам ответил. Звонкий голос сказал:

– Перевезу!

– Ты умеешь говорить? – удивился я.

– Конечно! Как и все другие «Ладьи просторов необъятных»!

– Хочу тебя расстроить – не все, – промолвила Настурция.

– Все! Вы просто их не слышите! Ответьте! О чем скрипит палуба? Что кряхтят тросы? Что поют снасти? Что молвит бизань–мачта? Все они, единый организм, разговаривают с вами! Наставляют вас! Советуют вам и подсказывают! Беспокоятся!

– Вау! Мое почтение всем бушпритам, фор–брамселям и фок–реям, – присвистнул Альфонсо. – Снимаю шляпу и перед твоими бензелем, бом–бран–стеньгой, планширем и кливером!

– Знаток терминов? Ха! Принимается!

– Тебя зовут Ригель? – задал вопрос я, вспомнив, что было написано на «бутылочке».

– Ригель! А ты Калеб Шаттибраль, а ты Настурция Грэкхольм, а ты Альфонсо Дельторо, а ты Лютерия Айс, а ты, Джейкоб Лавенхильд, а ты Дроторогор, имен у тебя много, если говорить все, то до вечера не управлюсь! Поэтому только Дроторогор!

– Ты всех нас знаешь?

– Каждый из вас бороздил морские просторы. О каждом из вас вода сохранила память и принесла мне.

– Ригель, ты очень необычный корабль. Ты в курсе? – спросила Настурция. – Возможно, ты такой один, хм, в своем роде.

– Настурция Грэкхольм! – провозгласил Ригель, раздувая паруса (это он так выражал симпатию?). – Ты желаешь узнать, кто я и откуда!

– Вообще–то, да, – чуть розовея, откликнулась колдунья Ильварета. – Ты читаешь мысли?

– Это длинная история, вы же спешите!

К нашим ногам, с кормы, выдвинулся трап.

– Всходите! Я поведаю вам о себе, не отрываясь от круиза!

Переглянувшись с друзьями, я взял под уздцы Барона – Лютерия первой оказалась на Ригеле. Затем на него проследовали Настурция с Гонорией, Альфонсо с Тимфи и вновь я с Марви.

Палуба Ригеля представляла собою образец корабельного порядка. Все лежало, висело и было прикреплено на тех местах, что и положено. Никакого беспорядка. Все с иголочки – опрятно и чисто!

– Поражаешься моей скрупулёзности, Калеб?

– Настурция права, ты читаешь мысли, – сказал я.

– И, да, и нет. У меня нет глаз, зато есть чувства», – тут же отозвался Ригель. – И с помощью чувств, я доставлю вас, куда следует! Это важно!

Его голос как бы окружал нас. Он звучал из каждой балки, из каждого каната и бочонка.

Тронулись…

– Это очень приятно, – согласилась Лютерия, тихонько усаживаясь на скамеечку у борта. – Однако ты обещал нам рассказать о себе.

Колдунья Ильварета откинула голову назад, подставляя лицо речной мороси.

– Наше, мое, ваше путешествие не из длинных, поэтому перейду сразу к сути. Но что слушать на пустой желудок? Это утомительно! Вот! Угощайтесь! – произнес Ригель.

Из трюма, аккуратно пихнув дверь, выкатилась бочка. Подобно лотосу, она раскрылась, явив в своем нутре штоф вина, большущий свежий хлеб, круг сыра (с плесенью, м-м-м), оливки и салями.

– Ты нас балуешь! – усмехнулся Альфонсо. – Спасибо!

– Не за что! – промурлыкал голос. – Я – Ригель! Звездоносный! Быстрокрылый! Сиятельный! Давным–давно, совсем не здесь, не в этой части света, и даже не в этом мире и Вселенной, я родился в доке, что вечно омывается благодатным и теплым морем. Мой Создатель, совсем не похожий на вас, да и в принципе ни на кого иного, хотел, чтобы я стал «неожиданной радостью», спасением для утопающих, ориентиром для сбившихся с пути странников, другом для пылающих матросской страстью сердец! Создатель желал, чтобы я нес добро и избегал приближаться ко злу. Я избороздил тысячи океанов и тысячи тысяч их родственников: кузин–морей, дядюшек–рек, племянников–каналов. Я возил одиночек и целые народы, кулечки небесного пуха и табуны верблюдов. Я был верен высоконравственным изгоям и королям, нищим и богатым, сильным и слабым. Я такой один, Настурция Грэкхольм, такой один! Ты попала форштевнем в буек!

– Много прилагательных и сладкой похвалы самого себя, – безобидно рассмеялась Настурция. – Как в твою нижнюю палубу загнать всех тех сказочных верблюдов? Я так думаю, что ты пытаешься нас надуть!

– Ни в коем случае! – возмутился Ригель. – Во мне сосредоточена бесконечность! Сингулярность! Я так устроен! Засунь в меня хоть все ваше Соединенное Королевство, еще останется кладовка на сотни таких же стран!

– А что такое буек? Я лично не в курсе, – пробормотал Альфонсо.

– А как ты попал в бутылку? – одновременно с Дельторо сказал я.

– Буй – это поплавок, крепящийся ко дну при помощи якоря на тросе, для указания конкретного места в воде. Изготавливают его обычно из дерева или железа.

–Хм?

– Буек еще не придумали в вашем Королевстве. Про бутылку же, Калеб, тут я еще добавлю, как