Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

вылетело серебряное облачко. Оно окутало культу Дроторогора и засверкало. Бьюсь об заклад, если бы лапа могла орать от боли, она бы орала. Отомкнув свои тиски с горла, часть Бога–Идола завертелась в пыли. Она стараясь стереть с себя магическую поволоку. Настурция брезгливо придавила ее подошвой сапога.

Я бросился к Лютерии.

– Жива! – объявил я.

– Вселенная еще на нашей стороне, – облегченно выдохнул Альфонсо.

– Пока на нашей, – буркнула Настурция.

Колдунья нагнулась, чтобы взять руку Дроторогора… Но неожиданно упала в листву. Это Лютерия дернула ее за щиколотку.

– Нет! Нет! Нет! – закашлялась магистр, сумасшедше выкатывая глаза на колдунью Ильварета. – Это погубит тебя! Никогда! Погубит! Мое… Погу… Не трогай!

Лютерия притянула к себе извивающуюся лапу Дроторогора, а потом засунула ее обратно в сумку.Сразу за этим магистр провалилась в бредовые грезы. Она плакала, звала отца и Ураха. Мне было ее очень–очень жаль.

– Посмотри, что ты наделала, бестолочь?! – вынимая Альдбриг из ножен, рявкнул я. – Это из–за тебя ей так плохо!

Настурция отступила.

– Калеб!…

– Что ты орешь на нее, а?! Давно стали на вкус не пробовал?! – с перекошенным от гнева лицом, возопил Альфонсо.

Я успел отбить Щавель, летевший в мою поджелудочную железу, в самую последнюю секунду. Наше оружие звякнуло еще пару раз. На моем посохе распустилась Роза Аннигиляции, а в кулаке следопыта заплясала какая–то буро–серая кашица – друидическая закваска тоже жалит – мало не покажется.

Мой висок отерла струя разгоряченного воздуха. На коже вздулся пузырь и тут же лопнул. Альфонсо, между тем, прижал ладонь к щеке.

– Спасибо, Настурция. Остудила нас, – благодарно сказал я.

– Стравливает нас бестия. Не угомониться никак, – рыкнул Альфонсо Дельторо.

– Раньше за клинки мы не хватались, – промолвила Настурция, распуская Огонь с Клюквы. – Динамика отрицательная, идет книзу.

– Так гляди, и поубиваем друг друга, – проворчал Альфонсо. – Зараза!

– Соблазнительнее пасть от твоего Щавеля или Клюквы Настурции, нежели, чем от секиры омора, – пошутил я. – Всегда об этом мечтал!

– Уймись, Калеб, – шикнула колдунья Ильварета. – Не буди Лютерию.

Луна ушла на покой, уступив место солнцу.

Если задаться целью составить список главных, хорошо всем известных достопримечательностей Великого Леса, то вверху страницы карандаш непременно выведет два слова – «Гнилая» и «Рыжая». Это – широченные реки, анакондами проползающими через гущу и тернии извечной чащи. Рыжая зачинается на Пескунде – горной цепи на востоке пустыни Бао–Мяо. Ее название – ее достояние. Природная метаморфоза подарила дну Рыжей скопления особой лекарственной глины лисьего цвета – мандари. Те мягкошерсты, что посмелее, добывают мандари в Великом Лесу и продают ее как у себя в Бархатных Королевствах, так и у нас. Женщина, обмазавшись мандари на часок-другой, после купания помолодеет лет на пять. Морщины разгладятся, кожа подтянется, мешки под глазами уйдут. Фунт мандари на толкучке Шальха стоит семь золотых – недешево, ой, недешево, а на Беломраморном Форуме Ильварета и Королевском Базаре Гельха так и все пятнадцать. Как–то в Хафлане Эмилия заставила меня обменять содержимое кошелька на непрозрачный кулек мандари. Черно–белый мурлыка–мягкошерст уверил нас, что его мандари самая мандарная мандари, самая целебная мандари, самая полезная мандари и самая настоящая! И что моей спутнице она необходима, как воздух! Ну, я не жадный, и выложил ему двадцать Манфредов Вторых. Кошкатун ловко схватил их и был таков. Потом уже в гостинице, приняв ванну, Эмилия попыталась скрыть от меня, что под тонким слоем мандари лежали, пардон, я говорить не буду что, но намекну, что домашние коты оставляют это в лотке. Эмилия хохотала до слез, а я злился и тоже смеялся. Усатый провернул выгодную и донельзя потешную сделку. Представляю, как потом он и его родичи, на каком–нибудь корабле «Рыбная Погремушка», отчалив от порта Хафлана, мяукали и надрывали животики над дурнями–людьми. Да, мягкошерсты любят пошутить!

Рыжая река уникальна, однако Гнилая тоже удивительна. Откуда вытекает Гнилая? Альфонсо говорит, что из недр земли, где–то у Ноорот’Кхвазама. Видный картограф Ирга Памунт считает иначе, что начало Гнилой еще дальше, чуть ли не в Бумфамаре. Сама по себе Гнилая совсем не грязная речка, а наоборот чистая, но соленая. Альфонсо предполагает, что Гнилая, проходя по туннелям–скважинам глубин, вымывает собой какие–то громадные залежи натрия (научный термин), что делает ее такой, какая она есть. Белые комочки, попадающиеся при просеве Гнилой, это соль – да, а вот те пурпурные, как бы окаменелые веточки, дюйм на дюйм, – совсем иное, это слипушки. Слипушки – редчайшие кораллы – произрастают только в Гнилой и больше нигде. Слипушки красивы. Из них мастерят дорогие кольца, бусы и подвески. Но! Их краеугольная значимость –применение, которое переоценить невозможно, снискала себя в стоматологии. Тут приведу отвлеченный пример – пародонтит. Запущенная болезнь приведет к потере. Удастся ли потом как–то вернуть себе былую улыбку (любую улыбку)? Ответ – да, если есть деньги. Дантист, он же сельский цирюльник, предложит выточить деревянный протез или вставить зубы собак, лошадей или свиней (м-м-м, бесподобно, да?), кости животных, а также человеческие зубы, купленные у бедняков или извлеченные из челюстей убитых солдат. Однако это не предел мечтаний. Если открыть семейный сейф и выгрести всё до последнего медяка и явиться в Гельх, в Лазарет «Твои Тридцать Два Будут Хоть Куда» Остромы Дюффы – чародейки, всюжизнь занимающуюся зубоврачеванием, то можно преобразиться. Острома, как и еще несколько человек в Соединенном Королевстве, умеет раскрывать потенциал слипушек. Специальной отверткой Острома Дюфф вворачивает коралл в «пустое место», смазывает его чудодейственным кремом (ох, Эмилия, так и не выведала, какие в него входят ингредиенты), а затем залепляет свежую ранку ватой. Все. Слипушка остается в челюсти и прорастает в ней. В этот период пациент ходит к Остроме, чтобы та придавала кораллу нужную форму, спиливая излишки. Спустя месяц–два, человек уйдет из «Твои Тридцать Два Будут Хоть Куда» с новехонькими фиолетовыми зубами – блестящими и пугающими, зато своими.

Почему я сейчас упомянул себе под нос Гнилую и Рыжую? Все из–за того, что наша компания как раз–таки приближалась к Гнилой. Лапа Дроторогора неукоснительно требовала, чтобы мы пересекли речку. Однако, где? Ширина потока здесь, по прикидкам Дельторо, была миль десять! Причала с человеком, услужливо предлагающим сдать нам лодку в аренду, я не увидел. Юнивайн? Если его попросить, он, конечно, перенесет нас всех на тот берег, но как быть с Марви, Тимфи, Гонорией и Бароном? Юнивайн на себе их не перетащит. Пока я размышлял, как нам быть, Гнилая, незаметно, оказалась у самых копыт наших лошадей. Альфонсо дернул уздечку Тимфи.

– Объехать Гнилую не удастся, – помолчав, изрек следопыт. – Вернее, это займет у нас уйму времени.

– Предложения? – спросил я.

– Какое бы ни было, это «предложение», которое мы сейчас «предложим», оно должно распространяться и на Рыжую, – сказала Настурция, ссаживаясь с Гонории. – Вряд