Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

все потеют, и никто не работает. А почему мы должны? У этих слабаков не хватит духу сделать все сразу. Рынок тут ни при чем. Они, должно быть, давно знали об этом, но были слишком трусливы, чтобы сделать это за один раз. Типично."

Как раз в тот момент, когда в фирме началась первая волна увольнений, пришло известие о том, что европейский финансовый аналитик, работавший в Нью-Йорке, умер, сидя за своим столом, от явного сердечного приступа. "Все в фирме знают об этом", - сказал один из коллег, добавив, что фирма не особенно распространялась о случившемся. "Они просто пытаются все скрыть и переложить вину на кого-то другого". Говорят, что Lazard также потребовала, чтобы один из веб-сайтов, Vault.com, который предлагал онлайн-высказывания сотрудников, закрыл форум Lazard.

Внутри фирмы нарастала напряженность. "Сначала возникли ожидания, что, мол, мы партнеры, и у нас будет что-то постоянное в фирме", - объясняет один из партнеров. "Затем произошел сдвиг в бизнесе. В 2001 году деловая среда стала очень негативной. Очень негативно. Мы входили в год с прогнозом, что наш доход составит 900 миллионов долларов. Мишель сказал в конце 2000 года, что его цель для Lazard на 2001 год - и он действительно верил в это - 900 миллионов долларов дохода, по сравнению с семью с чем-то миллионами в 2000 году. В 2001 году объем заказов исчезал с каждой минутой. Ничего не строилось. Все просто закрывалось. К февралю или марту любому, кто был в бизнесе какое-то время, было очевидно, что в этом году нам повезет, и мы получим 600 или 700 миллионов долларов дохода". По мере того как зима переходила в весну, Мишель, казалось, не переставал осознавать реальность ситуации. "К марту, - вспоминал один из партнеров, - он говорил: "Ну, я так долго в этом бизнесе, и у нас будет точно такой же год, как и предыдущий". А в марте и апреле стало очевидно, что нам повезет, если выручка составит 550 миллионов долларов. В конце года, кстати, выручка составила 435 миллионов долларов".

 

 

Вопреки этому внутри Lazard раздавался все более громкий хор, призывавший Мишеля всерьез задуматься о продаже фирмы. Для Мишеля, разумеется, одна только мысль о публичной Lazard была неприемлема. Это заставило его выступить с пространной речью против любой схемы продажи акций на рынке и за то, что у него хватило смелости попытаться восстановить франшизу. Он также выступил против предложения, получившего название "Проект S", о слиянии Lazard с Eurazeo как еще одном способе выхода на биржу. "В тот день, когда мы так или иначе выйдем на биржу, - сказал он исполнительному комитету, - начнутся проблемы. Посмотрите, как Варбург, - он обратился к Джону Вуду, - шантажирует нас. Я больше не верю в контроль над публичными компаниями".

На заседании исполнительного комитета 15 марта в Париже руководители фирмы вновь обратились к главному вопросу: "Кто владеет Lazard и для кого используется его богатство?" Мишель, Верей и другие придерживались довольно жесткой точки зрения, согласно которой, какой бы план по управлению акционерным капиталом ни был реализован, он должен сохранять статус-кво. Однако это не было теоретической дискуссией. Очень быстро выяснилось, что Лумис снова затеял разовые дискуссии о распределении акционерного капитала. На этот раз, как выяснилось, он вел переговоры с руководителями Lazard Asset Management о предоставлении акций "ключевым игрокам", чтобы предотвратить их уход. Эйг и Гуллквист заявили комитету, что чувствовали себя "неловко" по отношению к Лумису, который подвергал их "программе "разделяй и властвуй"".

И снова была создана сцена для противостояния. "Если Лумис пойдет на предложение акций LAM, - писал Эванс, - я подозреваю, что Верей уйдет в отставку. Если Исполнительный комитет помешает Лумису, предположительно, он уйдет в отставку (хотя я не знаю его достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в этом). В любом случае, отказ LAM от, как кажется, довольно ясного предложения о покупке акций, несомненно, заставит нескольких или всех из них уйти в отставку". Так что игра идет полным ходом". Обсуждение плана участия в акционерном капитале LAM было перенесено на встречу 24 апреля в Лондоне.

На этой встрече Лумис изложил весьма сложную идею по созданию плана поощрения акционеров LAM, который предусматривал сокращение огромных контрактных выплат Эйгу и Гуллквисту и укрытие доходов на безналоговой основе за счет прибыли от хедж-фондов фирмы. Лумис сказал, что, по его мнению, план стимулирования должен быть более полно проработан к июньскому заседанию. Он также сообщил коллегам, что фирма ведет переговоры о сохранении Эйга и Гуллквиста, поскольку, по словам Мишеля, LAM не сможет "справиться со "слухами" о несчастном уходе Эйга и Гуллквиста". Мишель сказал, что соруководители LAM хотели остаться и управлять бизнесом, готовясь к упорядоченной преемственности.

В течение всего дня Верей не соглашался с Мишелем. Эванс и Верей сошлись во мнении, что "это был ужасный день и что трудно чувствовать себя причастным к нему". Перед тем как уехать домой, Мишель навестил Эванса и Верея в Лондоне, отчасти, по мнению Эванса, потому что хотел расстаться с Вереем "по-дружески после дня, когда они неоднократно расходились во мнениях". На следующее утро Верей сообщил Эвансу о своем решении уйти в отставку. К нему обращались и Ротшильд, и Казенове, и он считал, что только уйдя в отставку, он сможет "с честью рассмотреть альтернативные варианты".

Верей прилетел в Нью-Йорк 9 мая - за день до следующего заседания исполнительного комитета - чтобы сообщить Мишелю и Лумису о своей отставке. Были некоторые предположения, что Мишель может уйти с поста председателя совета директоров и передать эту должность Верею, но этого не произошло. Отставка Верея 10 мая стала еще одним серьезным ударом для компании. Верею тогда было пятьдесят, и он долгое время возглавлял Lazard в Лондоне, проработав в компании двадцать восемь лет. Несмотря на то, что он публично поддерживал слияние трех домов и Лумиса в качестве их генерального директора, он, несомненно, чувствовал себя ущемленным назначением Лумиса, поскольку именно на него он надеялся. Верей, очень правильный британский банкир, который отказался от исполнения сделок в пользу администрирования и вернул Lazard в Лондоне к респектабельности за десять лет своего руководства, был назван "диккенсовским" за свою требовательность, из-за которой один из его партнеров назвал его "сыроваром". По словам Мишеля, Верей покинул фирму, потому что Мишель не назначил его генеральным директором. "Трудности, с которыми я столкнулся с Дэвидом, заключались в том,