Погода нелётная - Юля Тихая

получено: 5 апреля

на листе в клетку

Много(не)уважаемому Максимилиану Серра,

офицеру четвёртого воздушного дивизиона им. героя Паоло Конте,

похабнику и пошляку,

уведомление.

Сим официально сообщаем Вам о том, что Ваше неумение писать порядочные письма было зафиксировано и доведено до высшего руководства.

Нет, серьёзно, Макс, как не стыдно? Возьми в библиотеке что-нибудь приличное, какое-нибудь собрание писем к потомкам сеньора Палюмбо в трёх томах. Поучись на добром примере классиков, как нудеть столь убедительно, чтобы тебя напечатали потом на белой бумаге. И без этой вашей грязи, попрошу заметить!

В конце концов, если тебе меня не жаль, имей совесть подумать о цензоре. Он, несчастный, вынужден читать все твои безобразия, краснеть и править, как учительница младших классов. Мне приносят твоё письмо, а в нём матюки творчески вымараны красными чернилами. Не хватает только кола в самом конце и вызова родителей. Я, конечно, угадала все слова на «е», и «х», и «б», и «с», и могла бы угадать разные другие буквы, но как тебе не стыдно! Приличному человеку пришлось столько чёркать! Если тебе так хотелось, ты мог бы хотя бы написать все эти слова подряд, чтобы бедняге было удобнее.

Вот, смотри, как это делается:

####################################################################################################################################################################################

Видишь, как хорошо? А ты что сделал? Фу таким быть, Макс!

(Марают не только маты. Ты осторожнее там.)

Погода у нас великолепная. Мокро и воняет, зато тепло и ветер умеренный. Вчера меня очень умеренно чуть не сдуло из седла. Ну, бывает.

Вонять тоже скоро перестанет, ангары обещали за вами все по весне вычистить. Боюсь, правда, что чистить будем мы. И тогда я провоняю так, что уже никогда не отмоюсь, и в душевую ты меня при встрече запихнёшь не «проверять», а облить мылом с ног до головы. Но ты никогда не узнаешь, что мыло это воняет тоже… Ха. Ха. Ха.

Фотографию держи, пожалуйста. Мой любимый снимок, грушевый сад в цвету, это папа снимал. От сердца отрываю.

Люблю тебя,

Марго

отправлено: 11 апреля

получено: 23 апреля

на листе писчей бумаги

Привет, Ромашка!

Интересно, конечно, придумали с этой цензурой. Нам втирали что-то такое, но я, как обычно… ты знаешь, как я обычно.

О чём писать вообще женщине в письмах, если писать ничего нельзя? Вот что могу — грушевый сад очень хорош, но у сердца я его, извини, хранить не буду. Нафига мне груша у сердца? Портрет свой пришли, вредина.

Очень по тебе скучаю и переживаю, как ты там. Может быть, тебе лучше уехать в тылы? Куда-нибудь севернее. В моём клине служит теперь парень из Чименневате, у них там совсем тихо и жизнь такая, как была раньше. А ты ведь не зря не торопилась с контрактом, ты подумай.

В целом скучать нам здесь не дают, но мы и так не то чтобы бездельничали, а тебя всё равно не хватает. Много думаю, как мы будем жить после. Ты где хочешь, в городе или на земле? Я раньше думал, что на земле останусь, коровы там, коняшки. А теперь я этой землёй по горло сыт, на всю оставшуюся жизнь наелся. Поедем в город, да? В Капелли-Гриджи, например. Там холодно, зато если и воняет — точно не драконьим дерьмом.

Квартирку снимем в большом доме, чтобы центральное отопление и лифт. Работу какую-нибудь найдём, а летом — в пансионат для ветеранов, на солёных озёрах. Ты была когда-нибудь? Я забыл. Я ездил ещё школьником, там здорово. Вода совсем по-другому держит, и очень прикольно плавать с маской, тебе понравится.

Ещё поженимся. Надо было в Монта-Чентанни, чтобы ты если что за мной что-нибудь унаследовала (только не знаю что, но может хоть медаль пришлют), и чтобы могла по штампу зарплату мою получать и так переждать в тылу. А я всё думал потом, потом, и чтобы мама в церкви поплакала. А мама умерла, мне пришло письмо на той неделе. Пневмония. Представляешь, в наше время люди ещё умирают от пневмонии. Вот глупость, да?

Только ты и осталась. Пиши почаще, Ромашка. Вообще что хочешь пиши, хоть нудятину, как этот твой Палюмбо. Читать его, извини, я не буду, и библиотек у нас тут нет. Зато твоё письмо я уже затёр и скоро выучу наизусть.

А я тебе хочешь, стихов напишу? У меня тут в дивизионе один сочиняет. Сочиняет своей, мужики у него переписывают. Любовь — кровь, вот это всё. Думаю, может тебе тоже надо? Ты не стесняйся.

Люблю тебя. А ты мне, козявка такая, даже не снишься… надеюсь, у тебя там тихо, скучно, и ты изнываешь от тоски. У нас веселуха, и мы хорошо справляемся. Думаю, мы уже совсем скоро встретимся.

Береги себя,

Макс

отправлено: 4 мая

получено: 20 июня

тетрадь в клетку

Привет, Макс.

Мне очень, очень жаль. Не могу представить, как ты там. Это должно быть ужасно грустно и очень странно, про твою маму. Как в это поверить можно? Как ты сам? Очень переживаю.

По радио расказывают о замечательных победах на 3-м западном. Наверное, вас совсем скоро перебросят дальше. Все говорят, что конец войны совсем близко, несколько месяцев ещё, и всё закончится. Тогда можно будет и на солёные озёра съездить, и всё остальное. Надо будет обязательно найти там такую душевую, чтобы без очереди и запиралась. Ты такой