Неуязвимый (в сокращении) - Фил Эшби

Продвигаясь по городу, я на каждом углу, за каждым зданием ожидал засады. Несколько раз мы видели патрули, однако вовремя уклонялись от них. Стоявшая вокруг тишина казалась нам жутковатой — мы слышали лишь звук нашего дыхания. Все чувства были обострены, и с каждым шагом страх, казалось, переходил в радостное возбуждение. Я ощущал себя более живым, чем когда-либо прежде, и наслаждался притоком какой-то первобытной силы. Теперь, когда путь назад был отрезан полностью, я почему-то испытывал странное спокойствие. На несколько мгновений я почувствовал себя почти неуязвимым, как физически, так и психологически. Я был уверен, что, если повстанцы попытаются меня остановить, я, даже получив от них пулю, перебью их голыми руками.

В качестве ориентира в ночной темноте я наметил стоявшую в пригороде старую радиомачту. А когда мы ее миновали, ориентирами стали сиявшие в ночном небе звезды. Мы прошли неподалеку от нашего прежнего жилища. Я погадал, не вернулся ли назад Супермен. Впрочем, задерживаться и выяснять это вряд ли стоило. И мы пошли дальше, в поля. Километра полтора мы двигались в направлении, противоположном тому, что нам требовалось, надеясь запутать тем самым возможных преследователей, а потом повернули на юг, куда с самого начала и намеревались направиться. Я надеялся, что этого будет достаточно, чтобы сбить с толку преследователей.

Следующим серьезным препятствием была большая дорога, которую нам следовало пересечь. Мы планировали вначале затаиться и осмотреться, а потом уже переходить. На деле же я буквально споткнулся об нее. Минуту назад я продирался через густые заросли, а тут вдруг налетел на насыпь и упал на гудрон. Поднявшись, я глянул вправо и влево, а затем перебежал через дорогу — остальные последовали за мной.

Весь следующий час мы карабкались вверх по крутому горному склону. Путь мы выбрали трудный, зато надеялись избежать встречи с кем бы то ни было. По счастью, блокпосты повстанцев мы замечали раньше, чем повстанцы нас. Как правило, они выдавали себя курением — мы видели светящиеся во тьме огоньки сигарет.

Мы едва не провалили всю нашу затею, забредя по недосмотру в деревню. Я различил вдали очертания холмов и двинулся прямо на них. Внезапно залаяла собака, поднялся крик. Зрение сыграло со мной дурную шутку — на самом деле холмы были крышами домов, да и стояли они не в нескольких километрах, а в нескольких метрах от нас. Мы бросились бежать.

Примерно через час мы остановились, чтобы свериться с картой, и я прикинул наше положение. Мы с Полом чувствовали себя достаточно крепкими, а вот Энди и Дэйв передвигались слишком медленно. Мы отпили немного воды из бутылки. Я сказал моим спутникам, чтобы они выпили столько, сколько сочтут нужным. Сам я сделал только один глоток. Я и хотел бы отпить побольше, однако скорость нашего перемещения определялась самым медленным из нас. Так что, если я мог помочь этому человеку, уступив ему часть моей воды, это шло на пользу всем нам.

Мы добрались до места, где я, совершая утреннюю пробежку, всегда поворачивал назад. Дальше шли места, нам незнакомые, ориентироваться приходилось по компасу. Я понимал, что мы с каждым шагом удаляемся от худшей из грозивших нам опасностей, и пока что чувствовал себя превосходно. В голове у меня зашевелились мысли о том, как здорово будет снова вернуться в цивилизованный мир. «Пиво, сон, мягкая постель…» Глухой удар и стон вернули меня к реальности.

Упал Дэйв. Он поднялся, но передвигался теперь с явным трудом. Учащенное дыхание его определенно свидетельствовало о тепловом ударе. Я вспомнил занятия по оказанию первой помощи: «Покройте пострадавшего прохладной, влажной тканью и дайте ему попить». Дело нехитрое — когда у тебя есть лишняя вода. Лучшее же, что могли сделать мы, — это снять с себя рубашки и обмахивать ими Дэйва, чтобы охладить его хоть немного.

Впрочем, я решил попробовать кое-что еще.

— Бандана при тебе, Дэйв? — прошептал я.

— Конечно, а что?

— Дай-ка ее мне — я пописаю на нее, а ты накроешь ею лицо, чтобы поостыть.

Он тут же заявил, что чувствует себя намного лучше.

И мы двинулись дальше.

За тридцать минут до рассвета я начал подыскивать подходящее укрытие. Мы прошли еще примерно с километр вдоль каких-то распаханных полей. Путь был относительно легким, однако рискованным, поскольку мы оставляли следы, поэтому я, воспользовавшись участком каменистой земли, еще раз резко сменил направление. Мы забились в густые заросли, свели за собой ветви. Если мы будем сидеть тихо, нас никто не увидит и не услышит, к тому же нависавшие над нами ветки давали тень. И мы приготовились ждать.

Насекомые жалили нещадно. Репеллент у нас с собой был, однако воспользоваться им мы не рискнули. Всякий, кто оказался бы рядом, мог унюхать его. Пока все шло по плану, и это было приятно. Пол расхрабрился настолько, что даже сфотографировал нас. Во мне крепло чувство, что нам и в самом деле удастся добраться до своих.

Но мы рано радовались. Столь тщательно выбранная нами позиция оказалась расположенной рядом с деревней. Мы различали даже плеск воды в ведрах, вытаскиваемых из колодца. Слышали мы и разговоры солдат-повстанцев. Нам страшно хотелось пить, однако колодец этот мог с таким же успехом находиться на другой стороне земного шара.

День выдался знойный. Тени было немного, поэтому нам приходилось отсиживаться в ней по очереди. Мы находились почти на экваторе, да еще в самое жаркое время года. К тому же и влажность как в сауне. У нас еще оставался литр воды, однако я приказал до ночи к ней не прикасаться.

Я уже несколько дней жевал кусочек жевательной резинки. Вкус он утратил давно. Я предложил его моим спутникам, а поскольку кусочек был слишком мал, чтобы разделить его на части, мы передавали его по кругу — каждый жевал его около часа.

У меня был с собой коротковолновый приемничек, и я, прижав его к уху, настраивался на частоты, используемые ООН и ОРФ, — это позволяло составить представление о происходящем в стране.

День был субботний, и после полудня зарубежное вещание Би-би-си вело прямую трансляцию футбольного чемпионата Англии. В этот день «Арсенал» играл с «Челси», и я, преданный болельщик «Челси», не удержался от искушения послушать репортаж. (Все прочие полагали, будто я старательно прослушиваю волну ООН — разубеждать их я не стал.) Матч был финальный, и, когда за пятнадцать минут до его конца «Арсенал» забил победный гол… я чуть не выругался вслух.

К шести вечера мы пролежали в свирепой тропической жаре больше двенадцати часов, не выпив при этом ни глотка. Я попытался оценить наше положение. Мы удалились от Макени километров на шесть, однако потратили много сил и большую часть запасенной воды. Без нее нам далеко уйти не удастся. Обезвоживание организма стало для нас таким же врагом, как ОРФ. В идеале, нам следовало покидать укрытие не раньше полуночи, когда все местные жители, скорее всего, уже заснут. Однако с каждым часом мы становились все слабее. Я предложил другим допить остатки воды и тронуться в путь, как только стемнеет. Я надеялся, что, выпив всю воду в один присест, мы получим и физический, и психологический толчок, который позволит нам отправиться на поиски источника свежей воды. Все со мной согласились.

На нашей карте имелась пунктирная синяя линия, означавшая «река сезонная», от нас до нее было километров восемь. Пора стояла еще засушливая, однако мы надеялись, что хоть сколько-нибудь воды там найдем. Все было просто: если мы очень постараемся, то сможем добраться до реки. Если река окажется пересохшей, нам крышка.

Едва стемнело, мы обогнули деревню и направились в сторону реки, однако вскоре попали в почти непроходимые заросли, заслонившие от нас лунный свет. Оказавшись в непроглядной тьме, я буквально пробивал себе путь, продираясь сквозь стену из деревьев и кустарников. Я попросил остальных по очереди выходить вперед, однако им не хватало энергии, чтобы торить тропу, и потому пробиваться сквозь лес пришлось мне, расходуя на это последние силы. Я был слишком измотан, чтобы чувствовать боль, однако понимал, что руки мои исцарапаны в кровь, а одежда понемногу превращается в лохмотья.

Скорость нашего продвижения упала до ста метров в час. Река, к которой мы направлялись, начинала казаться невозможно далекой.

Мы добрались до подобия полянки и попадали на землю. Я чувствовал, как в спутниках моих нарастает отчаяние, и сказал им, что в реке непременно должна быть вода и что, как только мы напьемся, к нам вернутся силы. «Осталось всего несколько километров. Мы справимся».

Казалось, природа настроена против нас, однако удача в конце концов улыбнулась нам — мы наткнулись на проложенную в зарослях тропу. Стараясь не думать о возможном риске, я пошел по ней.

Я шел первым и в который раз жалел о том, что у меня нет оружия. Но, как выяснилось, мы не зря рискнули. Пройдя около полутора километров, мы вышли к вырубке. Не желая искушать судьбу сверх необходимого, я оставил тропу. Теперь мы шли по почве, покрытой высокой травой и молодыми деревцами, заваленной срубленными деревьями. Идти было трудно, но по крайней мере мы видели, куда идем. Нам удавалось заранее различать возможные позиции ОРФ и обходить их, оставаясь незамеченными. Слава богу, воины в ОРФ не из самых лучших — часовые сидели, покуривая, у костров, так что мы их замечали раньше, чем они нас.