Король Неверленда - Никки Сент Кроу

class="p1">Он видит что-то, недоступное больше никому из нас.

Я накидываю рубаху, иду к двери и, уже приготовившись толкнуть створку, отсчитываю секунды до исчезновения последнего луча солнца.

– Подумай о том, что ты собираешься делать, – лениво предлагает Вейн у меня за спиной.

– Ты должен был следить за ней.

– Какое нам дело, если она всё равно трахнется с Потерянным Мальчиком?

– Мне есть дело.

– Почему?

Я опускаю голову и глубоко вдыхаю. У меня нет ни одного, сука, удовлетворительного ответа на этот вопрос, и молчание говорит само за себя.

Почему меня это волнует? Правило не трогать девчонок Дарлинг касается только меня, Каса, Баша и Вейна. Значение имеем только мы. Мне плевать, что делают другие Потерянные Мальчишки.

Так что вопрос остаётся – почему мне не всё равно?

Я не знаю. Не знаю почему.

Секс с Дарлинг вообще никак не поможет влезть к ней в голову.

Мне нужны унаследованные воспоминания. А не хорошенькая киска.

– Ты ведёшь себя безрассудно, – констатирует Вейн. – Вообще тебе такое свойственно, но сейчас я этого не понимаю, и мне это не нравится. – Он прислоняется спиной к стене рядом с дверью, вычищая ногти. – Может, притормозим на секунду и обдумаем варианты?

Солнце опускается за горизонт, и я рывком открываю дверь.

– Хорошо. Насилие так насилие. – Он следует за мной по лестнице. Я перескакиваю через две ступеньки.

И всю дорогу наверх голос Вейна у меня за спиной назойливо напевает простенькую песенку: «Раз-два-три-четыре-пять, Питер вышел убивать».

* * *

Двери во внутренний двор распахнуты, оттуда доносится музыка.

Зайдя, я бегло изучаю взглядом толпу Потерянных Мальчишек. Ночь пока ранняя, сумеречное небо достаточно яркое, чтобы всё было видно и без туманного свечения фонарей.

Замечаю Дарлинг на противоположной стороне двора верхом на каком-то рыжеволосом мальчишке.

Он сидит, почти уткнувшись ей в грудь, и смотрит на неё жадными горящими глазами.

Внутри меня словно затягивается тугой узел.

Ярость застит взор.

При виде меня многие спешат убраться с дороги, так что я иду к ним сквозь расступающуюся толпу.

Безымянный Потерянный Мальчик, заметив моё приближение, недоумённо хмурится.

Затем снова смотрит на девушку, и в налитых кровью глазах мелькает озарение, а следом – ужас.

– Вот дерьмо. Пэн, я не знал…

Я сдёргиваю с него Дарлинг и швыряю её в руки Вейна.

– Эй! – возмущённо вскрикивает она.

Магии у меня почти нет, но сила осталась.

Так что я хватаюсь за спинку стула и одновременно бью мальчишку в грудь, легко ломая кости. Стискиваю его сердце и вырываю прочь.

Хлещет кровь, расцвечивая ночь багряными пятнами.

Брызги летят мне в лицо, и я наконец выдыхаю. Разрушительная ярость во мне угасает.

В тишине замершей вечеринки кровь очень громко капает на камни.

Мёртвый мальчишка с огромными от ужаса глазами оседает на стуле.

Когда я поворачиваюсь к Дарлинг с чужим сердцем в руке, она смотрит на меня, едва не рыдая.

Отлично.

Ей следовало бы знать… здесь нет рыцарей в сияющих доспехах.

Только чудовища.

А я – худшее из них.

Глава 17

Уинни

Питер Пэн выбрасывает сердце куда-то во двор, окровавленной рукой хватает меня за предплечье и дёргает прочь.

Я ещё не совсем трезва, но весь кайф улетучился, остались только дрожь и головокружение.

Пэн только что убил того мальчика.

Вырвал ему сердце.

Это правда происходит?

Остальные разбегаются, а Пэн тащит меня через внутренний дворик и наверх по лестнице. Кас, Баш и Вейн следуют за нами.

Я стараюсь не спотыкаться о собственные ноги.

На чердаке Пэн втаскивает меня в столовую и швыряет на стул. Упирается руками по обе стороны сиденья, удерживая меня как в клетке.

Лицо у него испачкано брызгами крови, и от того, как он выглядит после жестокого убийства, я чувствую лёгкую щекотку в животе.

– Что тебе было непонятно, Дарлинг? – Голос у него словно лезвие бритвы. Одно неверное движение, и острый край рассечёт кожу, проливая кровь.

– Пэн, – начинает Баш, но замолкает от одного взгляда обернувшегося монстра.

– У меня есть правила, – рявкает тот на меня.

– Ну, это я слышала.

– Их нужно соблюдать для твоей же безопасности.

– Неужели? По моим данным, это ты меня похитил.

Пэн стискивает челюсти, скрипнув зубами.

– Я пытаюсь спасти этот долбаный остров, – цедит он.

– Мне плевать, что ты там пытаешься, – слышу я собственный голос. – Мой дом не здесь. И твою чёртову тень я не брала.

Он мрачнеет и обводит остальных тяжёлым взглядом поверх моей головы.

– Кто ей сказал?

– Не мы, – тут же открещивается Кас.

– Не смотри на меня, – фыркает Вейн. И добавляет: – Наверное, Черри.

– Ты и её убьёшь? – бросаю я похитителю в лицо. – Может, и меня следом за ней? Покопайся в моих внутренностях, поищи в них ответы! Вдруг они выбиты на костях! – Я зло вскидываюсь и показываю ему средний палец.

Секунду он стоически молчит, а потом вдруг рывком вздёргивает меня на ноги и впечатывает в край стола.

– Что ты творишь? Что задумала? Трахнуться со всеми Потерянными Мальчиками на острове, только чтобы подразнить меня?

Я хмурю брови, пытаясь уловить точную формулировку.

Из чужих слов всегда есть что почерпнуть – какие они, как были сказаны.

С какой целью произнесены: ударить или исцелить.

Подразнить меня.

Подразнить меня.

Наконец-то я подбираюсь к самой сути сказки о всемогущем Питере Пэне, и сердце от волнения начинает биться чаще.

– Да, – заявляю я. – Знаешь ли, меня давно уже прозвали Шлюшкой Уинни. Трахаться с парнями я умею лучше всего.

Долгий напряжённый выдох вырывается из его горла вместе с рыком.

Я вздрагиваю, но не от холода. Далеко не от холода.

А потому что чувствую нарастающую ярость Пэна – как первые колебания перед землетрясением.

Всего одна секунда передышки, и он разворачивает меня к столу и нагибает вперёд, левой рукой давит на затылок, вжимая лицом в столешницу. Другой рукой задирает мне платье до талии и стягивает с меня трусики.

От моего шумного дыхания над столом подлетает опавший с дерева лист.

– Если ты хочешь трахаться с Потерянными Мальчишками, – ядовито интересуется Питер Пэн, – что же не начала с их главаря?

Он резко раздвигает мне ноги. Слышится резкий звук – расстёгивает ширинку.

– Может, и начну, – откликаюсь я.

Сердце стучит так сильно, будто вот-вот выпрыгнет из груди и забьётся прямо о стол.

Это безумие, полнейшее безумие, но внизу у меня уже всё пульсирует от возбуждения, клитор подрагивает, и с каждым мгновением между ног становится всё более влажно.

Я чувствую, что Баш, Кас и Вейн