Король Неверленда - Никки Сент Кроу

Я, естественно, никаких вещей с собой не брала.

Но, встав с кровати, я нахожу на высокой спинке кресла толстый свитер. Быстро влезаю в него и буквально тону – такой он большой.

Шлёпаю на кухню.

Баш наливает в кружку свежесваренный кофе. Рядом на столе стоит корзинка с выпечкой, особо выделяются золотисто-коричневые круассаны.

У меня вырывается лёгкий всхлип.

– Что такое? – недоумевает Баш, немного удивлённый моей реакцией.

И тут я вспоминаю, как он спрашивал насчёт моей любимой еды.

Неужели он специально встал раньше, чтобы приготовить что-то для меня?

– Спасибо, – говорю я.

– Не за что, Дарлинг. После того как ты меня ублажала прошлой ночью, это меньшее, что я могу сделать.

Почему-то я краснею – не из-за самого поступка, а от напоминания о нём при дневном свете.

Будем ли мы ещё когда-нибудь этим заниматься? Все вместе?

Я бы хотела. Я безумно сильно хочу, чтобы это произошло снова, под чужой одеждой у меня напрягаются соски, и между бёдер возникает дрожь предвкушения от одной только мысли. Такого секса у меня не было, ну, вообще никогда, а тут, учитывая все обстоятельства, у меня случилось довольно много секса за очень короткий промежуток времени.

Я сажусь на табурет, и Баш ставит передо мной тарелку с круассаном и кофе. Ароматный пар нежно касается лица, и я немного просыпаюсь.

– Где все?

– Кас на рыбалке. Вейн… ну, чёрт его знает, куда он девается. Пэн, как обычно, у себя в гробнице.

– Почему ты всё время называешь это место гробницей? – Я подношу ко рту кофе, дую на него, сбивая пар.

– Потому что оно буквально находится под землёй, и там нет окон, только дверь.

Прямо как моя «особая комната» в полуразрушенном викторианском доме. Возможно, у меня больше общего с Питером Пэном, чем я сперва думала.

– Почему он спит там, внизу?

Баш указывает большим пальцем за спину, на окна.

– Солнечный свет убивает его.

– Что? Правда?

– Да.

– А как так?

– Долгая история.

– У меня есть время.

– Ешь давай, Дарлинг. – Баш тут же отвлекается от меня, пристально смотрит на балконную дверь.

Секундой позже появляется Кас. С кончика его носа капает дождь, распущенные мокрые волосы лежат на плечах. Он без рубашки – конечно же, он без рубашки. Все эти парни не любят носить рубашки. Я замечаю напряжённые мышцы пресса, глубокие тени от подвздошных костей скрываются ниже под поясом шорт.

Я ловлю себя на том, что таращусь на его пах, и изнутри снова захлёстывает волна жара. Когда я поднимаю глаза к лицу Каса, то обнаруживаю, что он следит за тем, как я на него пялюсь.

Взгляд у него тяжёлый, полный желания.

Я вздрагиваю и вцепляюсь в кружку с кофе.

– Ни хрена себе! – Баш кивает на серебристые тела, свисающие с верёвки у Каса в руках. – Давненько у нас не было такого улова.

Он забирает у брата рыбин и бросает их в раковину. Те хлопают хвостами, и слизь летит по воздуху дугой.

– Ой, фу. – Я отодвигаю свою тарелку подальше от всего этого бардака.

– Что такое? – удивляется Кас. – Ты никогда раньше не видела свежевыловленную рыбу?

– Э-э, нет.

Близнецы смотрят друг на друга. Звенят колокольчики, хотя, клянусь, никаких колокольчиков поблизости нет.

Я, может, и не так давно знаю парней, но уже догадалась, что такие выражения их лиц говорят о каких-то близнецовых проказах.

Кас щёлкает пальцами, будто соглашаясь с братом.

– Отличная идея.

– Подожди, какая идея? – Я ничего не слышала.

– Мы научим тебя чистить рыбу, – заявляет Баш.

– Нет. – Я мотаю головой для верности. – Я не хочу, да мне и незачем.

– Конечно, есть зачем, – ухмыляется Баш.

– Ну и зачем же?

– Для развлечения!

– Фу.

– Всё, доедай, – велит он, и в раковину плюхается ещё одна рыба. – У нас полно дел.

* * *

Очевидно, от этой перспективы мне не отвертеться: как только я глотаю последний кусочек промасленного, слоёного, о-о-очень вкусного круассана, Баш тянет меня на другую сторону стола.

– Ну правда, зачем оно мне надо? – ною я, совершенно не волнуясь о своём поведении.

– Мы же твои обворожительные похитители, – возражает Баш с улыбкой. – Разве ты можешь нам отказать?

Я хмуро смотрю на него, скрестив на груди руки.

– Вот, Дарлинг. – Кас протягивает мне нечто похожее на металлическую щётку. Бросает на толстую деревянную разделочную доску рыбину. К счастью, уже мёртвую и не прыгающую. И начинает поучать, показывая мне, как что делать: – Держишь за хвост и проводишь к голове. Вот так. – Он трёт щёткой по тушке, чешуйки отрываются комками, а несколько всё-таки брызгают в сторону и шлёпаются мне на щёку.

Я кривлю губы, в нос бьёт удушающий рыбный запах.

Кас со смехом тянется снять чешуйки.

– Как здесь и росло, – говорит он.

– Вы обычно так и проводите время? – интересуюсь я, осторожно приступая к чистке.

– Рыбачим на острове? Устраиваем бедлам? Ну да. – Баш присаживается на столешницу напротив меня. – Ещё оставляем пару дней про запас, чтобы возиться с капризными девчонками Дарлинг.

Я бросаю на него гневный взгляд и получаю в ответ подмигивание. Перекладываю рыбу поудобнее, чтобы обойти один из плавников. В воздух летит ещё больше чешуи.

– Со мной не нужно возиться.

– Протестую, – легко возражает Кас, но взгляд у него всё тот же.

Я снова заливаюсь краской.

– Я буквально всю жизнь заботилась о себе сама. Мама либо работала эскортом для пожилых белых дядек, либо сидела дома, всё больше сходя с ума. Я могла рассчитывать только на себя.

– Старые белые дядьки? – переспрашивает Баш у меня за спиной.

– Ты наверняка таких знаешь.

– Знаю, конечно. Под этим домом закопан десяток. Их приятно убивать.

– Ты что, шутишь? – Я перевожу взгляд на Каса. – Он же шутит?

Тот качает головой.

– Но почему?

– Я думаю, уместнее вопрос, а почему нет? – говорит Баш.

– Вы все что, регулярно убиваете людей?

– Да, – отвечает Баш. – Мы много убиваем.

– Почему?!

– Потому что в этом мире, как и в твоём, ты либо монстр, либо добыча. А такой поворот никак нельзя допустить, Дарлинг. Особенно когда речь идёт о старых белых дядьках. – Он смеётся, как будто это шутка, но я знаю, что он говорит серьёзно.

– Переверни, – говорит мне Кас.

– Что? – моргаю я.

– Рыбу. Переверни и почисти с другой стороны

– Хорошо. – Я делаю, как велено, и когда заканчиваю, он приказывает мне отойти в сторону, вытаскивает острый нож, несколько раз проводит им по каменному оселку, дополнительно затачивая лезвие. Раздаётся скрежет.

– Ты смотришь? – спрашивает Кас.

– Да.

– Прижимаешь нож вот сюда, – он приставляет острие чуть ниже рыбьего рта, – и