Король Неверленда - Никки Сент Кроу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я на мгновение теряюсь при слове «анальный».
Почему эти парни абсолютно всё делают так сексуально?
Быстрыми и точными движениями Кас рассекает брюшко рыбы надвое, выпадают внутренности.
– Ещё надо отрезать вот это. – Он поднимает плавник за кончик и втыкает под него острие.
– Ты здорово управляешься с ножом, – слышу я собственный голос.
Кас делает ещё несколько надрезов, окончательно избавляя рыбу от требухи.
– Не просто здорово, – поправляет меня Баш. – Он мастер клинка. – Он спрыгивает с кухонного стола, подходит ко мне и приспускает пояс своих штанов, обнажая старый шрам – нарочно вырезанный узор.
Это круг, пересечённый несколькими линиями, которые затем разветвляются надвое.
– Что это?
– Символ нашего дома, – отвечает Баш.
– Этого дома?
Кас перестаёт кромсать рыбу и неприязненно смотрит на брата через плечо.
– Может, хватит уже в этом копаться?
– Он всё ещё малость злится. – Баш хватает из корзины круассан и направляется к выходу. – Но, полагаю, ты всё равно скоро услышишь это от нашей сестры, так что какой смысл ждать? Мы оба принцы фейри.
Глава 22
Кас
Я чувствую, что Уинни смотрит на меня с некой новой заинтересованностью во взгляде.
Именно поэтому я не люблю рассказывать девчонкам Дарлинг, кто мы такие. Тем более этой девчонке.
К принцам люди относятся иначе. Даже если принц чем-то себя запятнал.
– Это правда? – глухо спрашивает она.
– Да. – Я заканчиваю разделывать рыбу, бросаю позвоночник и остальные кости в одну миску, а филе – в другую.
– Если вы принцы, то как оказались здесь?
– Нас изгнали.
– За что?
Начинаю потрошить вторую рыбину.
– Ты уверена, что хочешь знать?
– Да.
– Мы с братом убили нашего отца.
От одного этого признания становится трудно дышать.
Воспоминание живо стоит у меня перед глазами даже спустя столько лет. Его гневное лицо, когда клинок вошёл в плоть. Следом – шок, когда он понял, что умрёт от этой раны.
Всё заняло от силы секунд десять.
Вот отец ещё жив, а в следующее мгновение уже лежит на полу, весь в крови.
– Почему? – спрашивает Дарлинг.
– Потому что мы могли.
Это не настоящая причина, но она гораздо сложнее, а я и без того уже слишком углубился в неприятную тему.
Не будь у меня в руке ножа, я бы уже свихнулся.
Я понимаю страх Уинни сойти с ума. Потому что опасаюсь того же каждый божий день.
Но если я рехнусь, это будет кармический бумеранг.
Молча дочищаю рыбу, Дарлинг пристально наблюдает за мной.
– Это на ужин?
– Нет, – отвечаю я. – Это плата.
– За что?
Я наконец смотрю на Дарлинг прямо. После душа волосы у неё пушистые и блестящие. Хочется залить их кровью, испачкать.
За окнами хлещет дождь, и весь мир кажется очень далёким.
– Для моей сестры.
Сегодня вечером Тилли придёт, потому что наступило полнолуние.
Последний раз мы виделись много десятилетий назад.
Я не думал, что буду так по ней скучать. Не думал, что способен так по ней скучать.
Мы с Башем всегда защищали её. Кто теперь остаётся на её стороне в том громадном дворце в другой части острова, где всегда царили коварство и двуличие?
Меня тошнит от мысли о том, что мою младшую сестру там некому защитить.
Мы должны были стать её рыцарями, принцами фейри.
Вместо этого нас просто вычеркнули.
Глава 23
Уинни Дарлинг
Я не знаю, чего ждать от сестры Баша и Каса. У её братьев когда-то были крылья – а у неё будут?
Раз они принцы, то кто она?
Я постепенно осознаю, что здесь, в Неверленде, всё не так, как кажется.
Остаток дня после чистки рыбы я провожу, исследуя чердак. Обнаруживаю гостиную, от неё один коридор убегает к жилым комнатам – моей спальне в самом конце и комнате близнецов напротив, – а второй тянется на другую сторону дома.
Здесь я нахожу ещё одну ванную, запасную спальню и библиотеку. В ней есть огромное круглое окно с видом на океан, по стеклу мягко стучит дождь.
Рядом в кожаном кресле сидит Вейн, закинув ноги на низкий столик.
Я замечаю его, только шагнув за порог, и тут же останавливаюсь. Но уже почти развернувшись обратно, решаю: нет, убегать я не стану. Разве сам Вейн не говорил мне не убегать?
В руках у него книга в чёрной тканевой обложке с золотым тиснёным названием. Я слишком далеко, чтобы разобрать надпись.
Долю секунды после моего появления Вейн смотрит на меня живым человеческим глазом, но сразу же щурится и возвращается к странице, продолжая читать и делая вид, что меня здесь нет.
– Что-то интересное? – спрашиваю я.
– Не твоё дело, – легко отвечает он.
Я приближаюсь, чтобы прочитать заглавие.
– «Франкенштейн». Тебе подходит.
Вейн кладёт открытую книгу себе на грудь.
– Ты что-то хотела?
Я пожимаю плечами и сцепляю руки за спиной, внезапно чувствуя себя ребёнком, впервые попавшим в зоопарк. Хочется глазеть на диких зверей, прижавшись лицом к стеклу.
– Почему ты такой придурок? – спрашиваю я, опускаясь в кресло напротив собеседника.
– Таким уродился. – Он натянуто улыбается, обнажая очень белые зубы и острые резцы.
Трудно смотреть на него прямо – взгляд сразу же притягивают шрамы и чёрный глаз. Как будто из его лица пытается вырваться наружу монстр.
– Это потому что ты владеешь Тенью Смерти?
Вейн замирает, глаза блестят в тусклом свете.
– И что же такая маленькая девочка знает о Тени Смерти?
Я уже чувствую в себе первые отголоски страха, но стараюсь оставаться как можно более непринуждённой, обдумывая вопрос.
– Немного. Только то, что она делает тебя неадекватным психом.
Он захлопывает книгу и кладёт на столик.
– А что же побуждает тебя оставаться со мной наедине в одной комнате? Нарываешься на наказание?
Ох, чёрт. От одного лишь намёка на то, что он может что-то сделать со мной, перегнуть через колено, трахнуть у стены, у меня всё внутри сжимается. Я свожу бёдра, пытаясь прогнать покалывание между ног.
Конечно, он замечает мои подёргивания. И издевательски проводит языком по внутренней стороне щеки.
Я абсолютно ни черта не понимаю.
– Не исключено, что и так, – признаю я, подозревая, что не сумею ничего скрыть от Вейна. Если бы только я могла видеть его насквозь, как он меня.
– А сейчас тебе следует встать со стула и немедленно выйти за дверь.
– Почему?
Он делает медленный глубокий вдох.
Прошлой ночью, когда он плюнул мне в рот, мне хотелось разорвать Вейна на мелкие кусочки. Ни один из идиотов,
