Король Неверленда - Никки Сент Кроу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По предплечьям бегут мурашки, и я потираю руку о кофту, пытаясь прогнать дрожь возбуждения.
– Черри приглашает тебя сегодня вечером к костру. Хочешь пойти?
– А Питер Пэн не против?
Кас слегка кривит пухлые губы. Только подумать об этих губах у меня в…
Боже мой, я здесь в плену, но думаю лишь о том, как эти парни могут меня взять.
Что со мной не так?
Вчера мне казалось, что я схожу с ума. Но сейчас всё гораздо лучше.
К таким приключениям я готова в любой день.
Может быть, я просто веду себя как ребёнок, попавший на карнавал.
– Я так понимаю, против? – уточняю я.
– Он всё ещё у себя в гробнице, поэтому не в курсе. Сомневаюсь, что он сильно обрадуется, как проснётся.
– Ну, тогда к тому времени нам нужно будет хорошенько напиться, просто на всякий случай.
Кас снова смеётся, а затем глядит на меня так пристально, что у меня в животе всё парит от восторга, и отмечает негромко, задумчиво:
– Ты не такая, как другие.
– Правда?
Он кивает.
– Перед приходом новой Дарлинг мы заранее готовимся к крикам, рыданиям и мольбам. А ты сидишь тут будто на каникулах.
– О, а это что, не курорт?
– Видишь, что я подразумеваю? – Кас чешет в затылке. Волосы всё ещё собраны в пучок. Интересно, какой они длины в распущенном виде. Парень просто великолепен – на свой лад, по-другому, не так, как Пэн и Вейн. Они все великолепны.
Баскетбольная команда по сравнению с ними – выводок хорьков.
– Подожди, ты сказал, что Пэн у себя в гробнице?
Кас вздрагивает.
– А почему он там?
– Поговорим об этом в другой раз. Если ты хочешь есть, Баш на кухне.
– Вам, ребята, нравится меня кормить.
Он бегло оглядывает меня с ног до головы.
– Кажется, тебе нужны дополнительные калории.
Это всего лишь весёлая игра, пока они не заметят линии разлома и не вскроют их, чтобы посмотреть, что внутри.
– Разве я тебе не рассказывала? На самом деле я ассасинка. Худышке легче проникнуть в труднодоступные места.
Он хмурится.
– Не надо так делать.
– Как?
– Притворяться. Весь этот остров слишком долго притворялся. – Кас поворачивается к двери. – Выходи, как будешь готова. – И удаляется.
Я некоторое время сижу, обдумывая его слова.
Проблема в том, что я не знаю, как перестать притворяться.
* * *
На кухне я застаю Баша одного.
Солнце в зените, свет льётся в окна, океан вдали расцвечен сияющими мазками золотой и розовой краски.
Возле стола Баш что-то взбивает в миске. Он без рубашки, и мышцы с сухожилиями на руках и груди двигаются синхронно – зрелище почти гипнотическое.
В этом доме он явно за повара, но сомневаюсь, что в его теле много жира. Мускулатура словно высечена из камня.
– Доброе утро, Дарлинг. – Баш поднимает на меня глаза, не прекращая работу.
– Добрый вечер, ты имеешь в виду?
– Примерно, – подмигивает он мне, прядь чёрных волос падает на лоб.
– Что готовишь?
– Тарты с жимолостью.
– Звучит очень вкусно.
– А будет ещё вкуснее.
Я проскальзываю к табуретке у противоположной стороны стола.
– Ты очень высокого мнения о себе, да?
– Если ты для себя не самый интересный человек на свете, то с тобой явно что-то не так.
Я выгибаю бровь.
– Некоторые назвали бы это нарциссизмом.
– Если ты не поставишь себя на пьедестал, кто это сделает за тебя?
Дотянувшись через столешницу, я сую палец в тесто.
– Дарлинг, – неодобрительно цокает языком Баш. – Хорошие девочки дожидаются своей очереди.
Он смотрит на меня потемневшим взглядом.
У меня одновременно что-то обрывается в желудке и сжимается от предвкушения низ живота.
Допустим.
Я вбираю палец в рот и облизываю дочиста.
Баш не сводит с меня глаз.
Он стискивает зубы, но затем ставит миску на стол, тоже лезет в неё пальцем и тянется ко мне через стол:
– Похоже, и мне нужно с этим помочь.
Твою мать. Я уже играла в такую игру, но с кем-то вроде Баша – никогда.
Обычно это я ставлю ловушки, а не наоборот, поэтому не знаю, как быть, и вдруг ощущаю себя наивной девочкой на чужой территории.
Может быть, причиной этому взгляд Баша: он смотрит на меня как на игрушку.
Я привстаю, наклоняюсь над столешницей навстречу его руке, размыкаю губы и вбираю в рот палец. Обвожу его языком, слизывая сладкое тесто, и Баш, сжав зубы, делает резкий вдох через нос и шёпотом произносит:
– Твою мать, Дарлинг. Меня же из-за тебя прикончат.
Я веду сомкнутыми губами по его пальцу, легко пробегаю языком по самому кончику.
Парень заметно дрожит, и про себя я буквально воспаряю в облака от того, какую радость и власть можно ощутить, доставляя кому-то удовольствие.
К нам приближаются шаги, и Баш отодвигается, явно уязвлённый.
Я оглядываюсь через плечо и вижу Вейна во всей его грозной красе. Он хмуро смотрит на нас, отдельно на протянутую руку Баша своим живым фиолетовым глазом.
Вейн тоже без рубашки, весь в чёрной вязи татуировок, и когда он проходит на ту сторону стола, я различаю у него на спине тёмные контуры массивного черепа со звериными клыками.
Бок о бок Баш и Вейн почти одного роста, последний лишь на дюйм или два выше – то есть в нём, полагаю, футов шесть с лишним. А ещё жилистый, у него рельефное тело жестокого бойца.
Баш более коренастый.
Вейн макает два пальца в тесто – к неудовольствию повара, – молча обходит стол и вытирает липкую руку о мои губы.
Я задыхаюсь от неожиданности, с подбородка у меня капает тесто.
Наглец отступает на шаг и заключает с вызывающей ухмылкой, будто нарочно меня провоцирует:
– Так-то лучше.
От ярости я резко выпрямляюсь. У меня никогда не было склонности к агрессии, но всё, связанное с Вейном, похоже, станет исключением.
Но именно этого он и хочет, ведь так?
Пытается вывести меня из себя. Как и все они, каждый – по-своему.
Сделав глубокий вдох, я обвожу языком нижнюю губу, слизывая остатки сладкой массы.
– М-м, – протягиваю я. – Вкуснота.
В живом глазу Вейна вспыхивает разочарование.
Дальше я устраиваю перед ним то же представление, что и перед Башем: вытираю лицо указательным пальцем, засовываю его себе в рот и практически трахаю себя им.
И фиолетовый глаз Вейна чернеет.
Я замираю. Он наступает на меня.
– Эй, – тоном предупреждения произносит Баш.
Вейн хватает меня за загривок и толкает вперёд к
