Король Неверленда - Никки Сент Кроу

Невозможно отрицать, что он связан с землёй, что они заявили друг на друга права.

Что объясняет, почему энергия острова бурлит, будто осиное гнездо, по которому ударили палкой.

Брауни помнит времена, когда Пэн был королём, и Неверленд, каким тот был под его властью, и не хотел бы к этому возвращаться. Но если они вправду решили от него избавиться, необходим чёткий план действий.

Брауни давным-давно начал претворять в жизнь одну задумку вместе с Динь-Динь, упокой звёзды её душу.

Он спешит через подземный дворец фейри, кожаные туфли бесшумно ступают по необработанному камню. Стены увиты виноградными лозами, усеянными цветами: примулами, медоносами, ярко-розовым гибискусом. Аромат сладкого вина фейри мешается в воздухе с перезвоном придворных сплетен.

В тронном зале брауни видит королеву Тилли за большим круглым столом: она пьёт чай с другими благородными фейри. В её тёмные волосы вплетён золотой обруч, на зубце посередине блестит единственный рубин. Тилли выглядит восемнадцатилетней девушкой, но и она на самом деле куда старше.

Все в Неверленде старше, чем кажутся.

Фейри не стареют подобно простым людям, но после исчезновения Тени Смерти бег времени щадит даже их.

– Что случилось? – спрашивает королева, заметив брауни.

Когда тот показывается на глаза, значит, что-то случилось.

– Питер Пэн привёл Дарлинг, – отвечает он.

– Оставьте нас, – быстро приказывает она, и остальные расходятся.

Брауни ждёт приказов королевы, сцепив руки за спиной.

Как только в пустой комнате не остаётся никого, кроме них, Тилли поворачивается к нему.

– Эта Дарлинг… Она дочь Мерри, верно?

– Да.

Тилли нервно меряет шагами тронный зал. Полностью его можно обойти за три минуты. Это очень большое помещение.

– Расскажи мне, что ты об этом думаешь.

Догнав её, брауни останавливается рядом с королевой в ярком свете фонаря с жуками пикси.

– Он теряет остров. Я это чувствую.

Тилли кивает.

– И?

– И я не думаю, что у него будет шанс заполучить ещё одну Дарлинг.

Она снова кивает и беспокойно закусывает щёку изнутри.

– Скоро он призовёт меня, и я сделаю то же, что и всегда. Ни больше, ни меньше.

– Надеюсь, вы простите меня за излишнюю откровенность, моя королева, но если вам нужен остров, сейчас самое время его захватить.

Тилли обращает к брауни острый, чуть скошенный нос. От матери она унаследовала кошачьи черты лица, а от отца – воинственный взгляд. Она самая суровая королева из всех правителей фейри в Неверленде.

Брауни рад служить ей.

Но она могла бы сделать гораздо больше.

– Чего желала бы ваша мать? – вкрадчиво спрашивает брауни.

– Динь когда-то любила Пэна, – отвечает она.

– Да, и он убил её. Не позволяйте её смерти быть напрасной.

– Не указывай мне, что следует делать, а что нет.

– Конечно, моя королева. Но… – По сравнению с брауни Тилли – всего лишь младенец. Иногда утомительно пытаться уговорить её действовать. – Возможно, если привлечь ваших братьев, чтобы…

– Категорически нет.

Брауни закрывает рот. Близнецы всегда были её больным местом. Но в то же время они – ценный ресурс, которым следовало воспользоваться, чтобы свергнуть короля.

– Мне нет необходимости что-либо делать, – заявляет королева. – Лишь выжидать, как раньше. Питер Пэн потерпит неудачу, потому что я заставлю его потерпеть неудачу. Он падёт, и тогда я заберу его тень, и трон по праву будет моим.

– А близнецы? – спрашивает брауни.

Королева старается притвориться, что в её сердце не осталось любви к старшим братьям, но он видит её насквозь.

Каждый раз, когда кто-то упоминает их, у неё делается такое лицо, словно из её распоротого живота вываливаются внутренности, как некогда у их отца.

Вот почему Тилли запретила произносить их имена.

– Что там с моими братьями, мне всё равно, – бросает она через плечо, направляясь к выходу. – А пока узнай, где сейчас Крюк. Я не хочу сражаться ещё и с ним.

Затем королева уходит, и брауни приступает к делу.

Глава 15

Уинни Дарлинг

Спустя час после ухода Черри в комнате появляется Кас и снимает с меня цепь. Сегодня он в рубашке, к моему большому разочарованию.

Из-под воротника чернеет узор татуировки.

– Если ты пообещаешь никуда не убегать, – говорит Кас, – я не буду тебя приковывать.

Я отвечаю ему невиннейшим взглядом.

– Питер Пэн уже разъяснил мне, что идти тут некуда.

Он кивает.

– Я собираюсь в ванную, – предупреждаю я.

– Я подожду. Хочу поговорить с тобой.

Закрыв за собой дверь ванной, подхожу к туалетному столику и смотрю на себя в зеркало.

Я выгляжу так же, как всегда: бледная кожа, большие зелёные глаза, тёмные волосы. Выгляжу так же, но чувствую себя другой.

Протянув руку, касаюсь тусклого стекла. На ощупь оно прохладное, и внутри меня теплом растекается облегчение.

Я моюсь, потом брызгаю в лицо холодной водой. Вернувшись, застаю Каса в кресле: он сидит, поддерживая себя за локоть, уперев в ладонь волевой подбородок.

Что-то его беспокоит. Я чувствую.

Мне хорошо знакома острая тревога. Нарастающее ощущение, будто из тебя вот-вот вывалятся наружу твои собственные потроха и вспыхнут, как фейерверк.

Или по крайней мере для меня это так.

Я сажусь на край кровати.

– Ну, что нового?

Меня держат в плену всего два дня, но с Касом мне уже вполне комфортно, я чувствую себя в безопасности. Думаю, это из-за того, что прошлой ночью у него была явная возможность меня отыметь, но он не стал этого делать.

Он правда хороший.

– Брат рассказал мне насчёт прошлой ночи, – сознаётся он.

– А, ну да.

– Мне жаль, что он так поступил.

– Тут не о чем жалеть.

Он хмурится.

– Мне нравится заниматься сексом, Кас. Я этого не боюсь.

Он выпрямляется, сцепив руки перед собой.

– Тебя похитили и приковали к кровати.

– От этого только приятнее. – Я нежно улыбаюсь ему.

Он вздыхает.

Кас не знает, что я переживала вещи и похуже, чем быть прикованной к кровати. Я поднимаю ворот кофты, чтобы скрыть шрамы.

– Мы не должны трогать девчонок Дарлинг, – произносит он, и в его голосе звучат жёсткие нотки. – Баш тоже это знает, но всё равно нарушил правило, потому что он высокомерный эгоистичный придурок.

– О, прямо мой типаж.

Кас хмурит тёмные брови.

Я смеюсь, и он наконец понимает, что это была шутка.

– Ладно. Хорошо. Я рад, что ты так легко это переносишь.

Если бы он только видел, как легко я это переносила прошлой ночью.

Боги, как же мне понравилось, что Пэн наблюдал за мной. Куда больше, чем следовало бы.

До сих пор яркое воспоминание возвращается ко мне во всей своей полноте, и клитор наливается жаром.