Эксперт № 43 (2014) - Эксперт Эксперт

Геополитический фактор и культурная антипатия и создали «идеальный шторм» — комбинацию мотивации и оправдания агрессивной политики по достижению того, что Збигнев Бжезинский в своей «Великой шахматной игре» назвал «желаемой моделью». Речь идет не об усмирении каких-то амбиций России и выхолащивании ее внешнеполитического курса, а о фундаментальном изменении страны изнутри, предполагающем смену режима в Москве. Казалось, американцам удалось достигнуть этой цели в 1990-е, однако в конечном итоге проект провалился, и Россия успешно трансформирует свое общество. Да, в стране есть проблемы с демографией, модернизацией и диверсификацией экономики, однако в целом у Москвы есть основания смотреть с оптимизмом в будущее, их даже больше, чем у США и ЕС.

— То есть США отказались сейчас от политики стимулирования смены режима?

— Нет, она была и остается основной целью американской внешней политики в том, что касается России. Вашингтон придерживался ее даже во время «перезагрузки». Например, когда бывший посол США Майкл Макфол уезжал на свою каденцию в Москву, он дал интервью американской радиостанции и заявил, что хочет способствовать «депутинизации» России. Это очень странное заявление для дипломата, который отправляется работать в страну.

Однако Макфол — лишь один из множества так называемых российских экспертов, которые верили, что любые инвестиции в так называемый демократический сектор (неправительственные организации, правозащитные аргументы) принесут серьезные дивиденды. Эта вера не оправдалась, но амбиции до сих пор присутствуют. Сохранению подобных надежд способствует и целый сегмент московской интеллигенции, который ненавидит свою страну и чувствует себя дома скорее в Лондоне, чем в Москве. Эти люди убеждают своих западных собеседников в том, что если американские санкции приведут к серьезному экономическому кризису в стране, за которым последует осознание того, что Россия потерпела геополитическое поражение на Украине, то тогда ситуация может измениться. Россияне, говорят они, не склонны прощать своим лидерам поражения: тот же Николай Первый умер сломленным человеком, хотя еще за десять лет до Крымской войны он, казалось, был в зените своего могущества. Вспомним, что случилось с Николаем Вторым из-за его поражений на Восточном фронте. Даже у Сталина в первые недели реализации плана «Барбаросса» случился нервный срыв — серьезные поражения Красной Армии могли привести к потере контроля над ситуацией в стране. Хрущев был заменен не только из-за его сельскохозяйственной политики, но и частично из-за поражения в кубинской авантюре. У Брежнева был его Афганистан, вызвавший кризис легитимности советского руководства в глазах населения.

Однако подобные мысли, скорее, все же являются принятием желаемого за действительное. Я сомневаюсь, что вызовы, которые бросает Запад России в связи с Украиной, могут каким-то волшебным образом воплотиться в сценарий, который устроит США. Если будет дальнейшее ухудшение отношений, то выгоду от этого получат не прозападные либералы, а ярые евразийцы. Путин не один из них. Он скорее «вынужденный евразиец», который априори не настроен против ЕС и Запада. Однако не исключено, что если США продолжат нынешнюю линию, то российский президент начнет реализацию такой стратегии, которая исключит фразу «наши западные партнеры» из лексикона российских лидеров на многие годы вперед.

Цена политкорректности

— Вы говорили о политике сдерживания, которая проводится через конфликт теллурократических и талассократических держав. Но можно ли сказать, что Хартлендом стал Китай, а Россия превратилась в Римленд, за который сражаются Китай и морские державы?

— Так можно было бы сказать, если бы Россия продолжила тренд на ослабление, существовавший во время правления Бориса Ельцина. В этом случае ее способность формулировать цели и проводить политику в соответствии со стратегическим замыслом была бы ослаблена, и Россия действительно превратилась бы в объект соперничающих друг с другом политик США и Китая. К счастью, этого не произошло, и налицо очевидная синергия между Россией и Китаем (аналогичная была бы возможна между Россией и Германией, если бы Берлин смог вырваться из когтей атлантического мировоззрения). Комбинация российских ресурсов и пространства, китайского населения и экономической мощи, а также маккиавелистского подхода к сотрудничеству между этими странами может впервые за многие десятилетия придать Хартленду то ключевое значение в мире, о котором говорил Маккиндер сто десять лет назад.

— Но разве у США недостаточно ресурсов и инструментов для того, чтобы предотвратить подобный сценарий?

— Американцам грозит перенапряжение. С одной стороны, они собираются переориентировать свою внешнюю политику на Восточную Азию — об этом Обама заявил еще года два назад во время поездки по региону. Находясь с визитом в Японии, Малайзии, на Филиппинах, он, к удивлению многих, поддержал территориальные претензии этих стран к Китаю. Эскалация же украинского кризиса в долгосрочной перспективе приведет просто к тому, что у США не хватит ресурсов для спасения украинской экономики, обучения и оснащения западноукраинского населения для возвращения стране Новороссии и одновременно для ведения бесконечной войны на Ближнем Востоке и продолжения политики сдерживания Китая. В перспективе это может вызвать серьезный конфликт: например, на Корейском полуострове. Очевидно же, что китайцы не будут безучастно наблюдать за возможным коллапсом северокорейского режима и интеграцией страны в Южную Корею (как в свое время ГДР влилась в ФРГ).

Еще одна проблема Вашингтона в том, что он не осознает невозможности существования глобальной империи с такой деградирующей валютной политикой. Ситуация с нынешними Штатами очень напоминает упадок Испании при Филиппе Втором и его наследниках в конце XVI — начале XVII века. Приток тонн золота и серебра с южноамериканских рудников оказал катастрофическое воздействие на испанскую экономику и способствовал развитию мануфактур, производственного сектора в Германии, Нидерландах и даже в Англии. В Испании он же вызвал инфляцию, которая подорвала экономику страны.

Да, сейчас США благодаря статусу доллара как резервной валюты могут продолжать печатать деньги, но страна, госдолг которой составляет 18 триллионов долларов, а общий долг (если брать в расчет местные власти и администрации) доходит до 100 триллионов, не может держаться долгое время. Особенно если другие страны начнут продавать американские облигации, а доход от продажи новых облигаций станет ниже стоимости обслуживания текущего долга.

— Однако для падения Испании Филиппа нужен рост Англии Елизаветы. Есть ли в нынешнем мире такая Англия и такая Елизавета, которая может бросить вызов Испании?

— В мире очень много недовольных американской политикой, поскольку ее идеологическое обоснование было взято из новой постмодернистской идеи, где доминирует «мнение международного сообщества, ведомого исключительной нацией». Как ни странно, она очень напоминает советскую доктрину Брежнева об ограниченном суверенитете, примененную в 1968 году как оправдание оккупации Чехословакии. Однако разница в том, что доктрина Брежнева касалась только социалистического лагеря и ее действие не распространялось западнее Эльбы. А позиция ведомого США международного сообщества, объединенного общими ценностями, в принципе не ограничена географическими границами, она имеет глобальный характер.

Поэтому недовольные уже объединяются в некую «коллективную Англию». Достаточно вспомнить недавнее газовое соглашение между Россией и Китаем, попытки ряда держав подорвать статус доллара в качестве резервной валюты через взаимную торговлю в национальных валютах, желание стран БРИКС по крайней мере начать замещение связанных с Вашингтоном международных финансовых институтов (например, через создание аналога Всемирного банка). Таким образом, противовес американской гегемонии составит не одна отдельная страна, а некая широкая рыхлая коалиция. Ни о каком формальном военном пакте, конечно, говорить нельзя — у тех же Индии и Китая есть ряд геополитических противоречий, связанных с пограничными территориями. И тем не менее они смогут выработать общий подход к решению совместных проблем.

Однако при этом нужно помнить, что находящиеся в стадии упадка державы начинают вести себя крайне опасно. Так, Испания запустила Армаду и вступила в самоубийственную тридцатилетнюю войну, после которой она занимала в лучшем случае пятое место среди великих держав Европы. Аналогичная история произошла и с Австро-Венгрией: вступив в период упадка, она пошла ва-банк, аннексировав в 1908 году Боснию и Герцеговину, а также выдвинув ультиматум Сербии в 1914-м, после знаменитого убийства в Сараево. Так и американская элита не намерена молча соглашаться с уменьшением роли США, она готова создавать и эскалировать кризисы по всему миру. Очевидно, что как минимум в краткосрочной перспективе у них это будет получаться — посмотрите, например, на украинский сценарий. Они застали российские спецслужбы врасплох (я до сих пор не могу понять, как россияне могли прозевать Майдан и повторить свои же ошибки десятилетней давности). Вашингтону также удалось подорвать экономические связи между Европой и Россией без особого вреда для самого себя. Они создали некий русофобский нарратив на Украине, который до сегодняшнего дня был прерогативой Галиции и не распространялся на Полтаву и Днепропетровск. Люди, которые там себя ощущали украинцами, не обязательно одновременно идентифицировали себя с необандеровским дискурсом западной части страны. Наконец, США возродили НАТО, и сейчас никто не спрашивает, зачем нужен альянс. Конечно же, для противостояния большому плохому медведю на востоке!