Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019 - Коллектив авторов

class="title6">

Вчерашний друг

Ну что ж, валяй, громи, базлай,

Вчерашний друг, а ныне – злюка.

Лайк быстро переходит в лай —

Таков суровый нрав фейсбука.

Ну что ж, уходишь, так ступай,

Шагай, моей судьбы минуя.

Я сам себе налью стопарь —

И нашу дружбу помяну я.

Я не хочу ненужных драк,

Дела мои – неотменимы.

Но ты дурак и я дурак.

И дружбы не смогли спасти мы.

Среди бумаг и хворей

Я – в мыслях – далеко удрал,

Гоним Москвою-зоной.

О, Юра, – Ра – ура – Урал —

Казарин озаренный.

А – в жизни – я остался тут —

Среди бумаг и хворей.

И кошки на душе скребут,

И нужен санаторий.

Главное

Я живу и знаю: есть подмога,

Есть подмога каждому из нас.

Ибо монополия на Бога

На земле отсутствует сейчас.

Банда захватила наши недра,

Банда захватила нефть и газ.

Лишь Господь заботливо и щедро

Помогает каждому из нас.

Банда нас терзает пропагандой,

Банда хочет нас перемолоть.

Я живу и знаю: с этой бандой

Разберется в нужный час Господь.

А потом придет другая банда,

Так уже бывало, и не раз.

Будет на обед тогда баланда.

И заплачет омраченный Спас.

Распитие напитков с Палычем в Рождество 2018 года

А. Тимофеевскому

Порой на шарике пылающем

Важна нечаянная малость.

Когда мы выпивали с Палычем,

Душа моя отогревалась.

Он не талдычил про мучения,

Дитя блокады Ленинграда,

Но мне подкладывал печенья и

Сухариков, и винограда.

Он мне рассказывал о Галиче,

Про Бродского и Пастернака;

Во временах легко играючи,

Он выводил меня из мрака.

И наши отношенья братские

Нам были лучшими дарами.

А переулочки арбатские

Пересекались за дверями.

Потом

Веселушка-герла Мельпомена

Ублажает накаченный мозг.

И – счастливый – взирает блаженно

На людей просветленных Христос.

И не верит, что жизнь, как солому,

Подпалить может черная масть,

И не верит, что гибельно в кому

Может Кама великая впасть.

Будем жить, будет кротцы, как дети,

А потом, а потом, а потом

Попрощаемся. И на рассвете

Далеко-далеко побредем.

Зима

И бессердечны вьюги,

И бесконечен вздор,

И вор кричит ворюге:

– Ворюга, наглый вор!

Но мы с тобой друг друга

Обнимем и спасем.

И никакая вьюга

Нам нынче нипочем.

Этот город

Люди ругаются, злятся, хамят.

Тот, кто предаст, тот потом и осудит.

Да, этот город – всамделишный ад.

Города-сада здесь точно не будет.

Что тут поделать? Я больше не жду

Яблочек сладких, коврижек из рая.

Я научился теперь и в аду

Жить и любить – каждый день умирая.

Диалог

Смерть сказала: «Застегни

Душу, как рубаху!»

Жизнь сказала: «За стихи

Можно и на плаху».

Смерть сказала: «Упекли

Вьюношу за дело».

Санитары-упыри

Мучили умело.

Жизнь сказала: «Не грусти,

Бог нашел подмогу,

Сердце чуткое в груди

Живо, слава Богу!»

Артём

Мне часто снится Тёма Боровик,

Он был моим начальником в «Совсеке»,

Он был бесстрашен, совестлив, велик.

Я думаю об этом человеке.

Шел перестроечный девятый вал,

Артёма эти волны захлестнули.

Он никогда, по-моему, не врал

И не боялся ни врагов, ни пули.

Он был надёжный друг, почти как брат —

На помощь был безудержным и скорым;

Устраивал меня во «Взгляд» —

Работать, по контракту, репортёром.

Сейчас я знаю: жизнь как вспышка, миг,

Путь не кончается дорогою земною.

Мне часто снится Тёма Боровик.

А значит, он по-прежнему со мною.

Полный вперёд

Годы – проворные рыбки уклеечки —

Быстрые [точно бандитский кастет].

Силы-силеночки [как батареечки]

Сходят и сходят – лавиной! – на нет.

Немощь, как баба, рождает познание.

Знаю: никто в никуда не уйдет.

Знаю: душа создает мироздание.

И, разумеется, – наоборот.

Знаю: парламент законы спасения

Примет – приму [осчастливлен!] на грудь.

От понедельника до воскресения

Короток [впрочем, не короток!] путь.

Снег – точно саван. Но травка весенняя

Ровно в положенный срок прорастет.

От понедельника до воскресения…

Ну и так далее. Полный вперед.

Зимний несебр

Жизнь бежит, полосатая зебра,

Огибая леса и моря.

Я иду вдоль родного Несебра,

На декабрьские волны смотря.

Здесь зима не зима, просто слякоть,

Просто на сердце грустно чуть-чуть.

И не хочется много балакать

О годах, что уже не вернуть.

Как-то горестно заверещали

Чайки, белая чаячья рать.

Это время писать завещанье,

А стихи – в черной печке сжигать.

Это время прощать и прощаться,

Становясь хоть немного мудрей,

И нисколечко не обольщаться

Относительно жизни своей.

Валентин Нервин

Отражение

Нервин Валентин