Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019 - Коллектив авторов

больно,

себя не ощущая сиротой.

Готовиться к зиме

Молоточки по височкам —

всё, что было на уме,

в круге замкнутом и прочном

мы готовимся к зиме.

Запасаемся терпеньем,

чтивом, куревом, мукой,

будем печь по воскресеньям

пироги, беречь покой,

рыбьим ртом молчать о важном,

о безделицах болтать,

и в стаканчике бумажном

ложкой чайною болтать.

Снег не прячет голых веток,

белизна не жжет глаза,

мы снежинки из салфеток

сядем вместе вырезать.

На безрыбье рак – не рыба,

на бесснежье пыль – не снег.

Мы друг друга за спасибо

прямиком ведем к весне.

Но пока еще не время,

молоточки – тук-тук-тук —

до утра вбивают в темя

всё, что выпало за круг.

«Говорила – не буду спать, времени жалко…»

Говорила – не буду спать, времени жалко,

но едва голова коснулась подушки – тут же

провалилась в лисью нору, задышала жарко,

с каждым вдохом-выдохом в осень падая глубже.

Этой прелой листвой, пряной душевной мукой

не надышишься впрок до следующего лета.

Эта осень начнётся радостью и разлукой,

вкусом горького кофе, сливочного щербета,

цветом яблочного варенья, таким же рыжим,

как щербет или лисий хвост, из норы торчащий.

И когда ты во сне ко мне притулился ближе,

не проснулась, а только вдруг задышала чаще.

«В этом море-окияне…»

В этом море-окияне

что ни лодка, то ковчег.

Кто тут будет окаянней,

чем непарный человек?

Подбирай себе второго,

без него ни вплавь, ни вброд,

до чего же, право слово,

компанейский мы народ:

птица к птице, рыба к рыбе,

на двоих одна блесна…

Что с того, что вместе – гибель,

на миру и смерть красна!

«Ходит по комнате взад и вперёд…»

Ходит по комнате взад и вперёд,

меряет вечер шагами,

знака, намёка приметного ждёт,

мучается мелочами:

стул не на месте, стакан не помыт,

лампочка перегорела…

Как по-хозяйски вторгается быт

в действия бренного тела.

Вдруг покачнется, как будто упасть

может в любую минуту,

выдохнет: Господи, что за напасть? —

и по тому же маршруту

взад и вперёд, за собой по пятам

ходит по тёмной столовой,

под ноги смотрит, как будто и там

ищет забытое слово.

Будто важнее и нет мастерства,

что за досада такая? —

только записывать в столбик слова,

тщательно их подбирая.

Фома

Об этом все сегодня говорят —

тот будто сам сдвигал могильный камень,

а эти с Ним встречались после сами

у входа в храм или в торговый ряд

и говорили с Ним. И лишь рыбак,

распутывая старенькие сети,

не торопился разговоры эти

ни прекратить, ни поддержать никак.

Не поднимая взгляда от земли,

он спрашивал с сомнением у братьев:

Его ли сняли в пятницу с распятья?

Его ли гроб в субботу стерегли?

Не постигая силами ума

возможности чудесного обмана,

кровящие, разверзнутые раны

дрожащим пальцем трогает Фома.

И лишь тогда, порвав сомнений сеть,

не рыбаком становится – уловом,

вдыхает воздух, выдыхает слово

важнее воздуха: «Воистину, Ты есть».

Ирина Котова

Манипуляции пространством

Поэт, прозаик, эссеист, доктор медицинских наук. Стихи публиковались в журналах «Вестник Европы», «Воздух», «Волга», «Дружба народов», «Новое литературное обозрение», «Новый мир», «Новый берег», «Новая Юность», «Интерпоэзия», «Подъем», «TextOnly», «Литерратура», «Цирк Олимп+TV», ряде антологий и коллективных сборников, основные из них – «День поэзии 2000», «Московская муза XVII–XXI» (2004), «Бабий век» (2008). Автор сборника стихотворений «Подводная лодка» (2017). Стихотворения переведены на итальянский. Лауреат премии журнала «Подьем» (2003), лауреат литературного конкурса им. М.А. Булгакова (2009), Лауреат Малой премии Московский счет (2018).

Чайкоящерица

когда-то

ящерица произошла от чайки

может – наоборот

иногда ящерица становится чайкой

или чайка – ящерицей —

говорит витя коваль

это бессвязная эротика перерождения

эшафот для твоей головы —

птица падает и становится ящерицей

синхронно падению твоей головы

с эшафота древних инстинктов

человек плывет на лодке

ловит рыбу на свой пустой крючок

над лодкой

в такт волнам

летит чайка

внезапно

поворачивает шею

как ящерица

так поворачивает голову бог —

на пустом крючке

Праздник возмужания

после шторма вдоль берега

плывет тело огромного мертвого дельфина

как спрессованное полотенце к новому году

открывающее разочарование на развороте

при пристальном взгляде —

кровь как дешевая китайская краска

случайно разлитая в разорванном о скалы брюхе

голые гиалуроновые губы волн слизывают слизняков созерцания

переносят на фарерский праздник возмужания

похожий на сломанные молочные зубы о рёбра пиноккио

перед чёрными чудищами мертвых дельфинов

огромными горами розовых внутренностей

обнажается твоя бескожесть перед жизнью

перед ее чистой честной кислотной средой

перед тем что она уходит

ты становишься черно-белой фотографией

плоской черно-белой фотографией

плывущий вдоль берега дельфин

как умершая собака

навсегда цепляется хвостом за твой порог

Диалог

бас-кларнет говорит: