Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019 - Коллектив авторов

вела январь

сомнамбулически дымила ТЭЦ

клубы седого пара клубились бились клумбы пара

лбы бились лбы седого пара на всех парах бежали

на на пе пе перегонки гонимые ветрами мнимыми

ветрами зримыми

клубился пар

шёл свет

шёл лёд

шёл Бог

шла жизнь

и наперегонки дорогой солнца пил кто-то водку

кто-то слушал тяжёлый рок и целовал до боли

морозно-сладкие до боли губы

необъяснимая гудела радость

сияла жизнь

и свет сиял

гудел

нас нет

настанет свет

настанет иней

«весна не весна…»

весна не весна

       а свалка вещей

гробы потемневшего снега

вырытая кем-то траншея

и мы как блаженные фонари

присноблаженно сияем

«в увеличительном свете весны…»

в увеличительном свете весны

мы – только форма присутствия

[цвет] завитки забытого времени

мы воздух у самой земли воздух горячий

«тебе не понравится…»

тебе не понравится

      свет придорожный

мокрый трамвай блестящие рельсы

и мой [близкий к отчаянию] возраст

беспощадный возраст счастья

Чёрный квадрат

I

и как голубка в небе глубока

эта дыра в твоём [моём] теле

снег лёгкими хлопьями утопает

в звёздной этой (о, сила безмерная)

                     чёрной дыре

   и так мучительно (Боже, о чём говорим)

глядеть в неё будто в зеркало тёмное

нам остаётся лишь наше незнание (горя больней)

и кровь что толкает слова

        (так непохожие на любовь)

               в камеру одиночную

в жалкую нашу голую до опустошения жизнь

II

в душном лесу

     на дне города

шёпотом тёплым натянута

           (и не оборвать)

леска ночных разговоров

Господи, можно ли силу эту

      что прячется на окраине сердца

        что отзывается болью глухой

(дробь барабанная листья сухие

        памяти мёртвые листья)

                можно ли это забыть?

и восстаёт – как хор древнегреческий – слово

из пепла рождаются вещие птицы

мутные годы уходят под безысходную воду

и так зловеще горят поролон и пластмасса

юбочки красные и начищенные до блеска ботинки

что впору носить по весне под мартовским солнцем шагая

и падает оземь и задыхается брат

сестра моя в коконе дымном тускнеет

                   и превращается в пепел

пока мы

ягоды огненные как льдистые слёзы стоим

в жилистой этой густой синеве

будто нас наградили (о! бедные мы!)

другой высотой невозможной

III

когда отпускает тоска

усопшие травы поют

голосом дальним (в воздухе

расщеплённом до смерти

лёгком воздухе жизни)

реквием заупокойный поют

Sunday

милый мой день

мой червячок ненасытный

мой даун весёлый и большеротый

кто принёс тебе сладости (слабости)

рогалики халву улитки с изюмом

кто научил тебя говорить

«нет» или «ну что же посмотрим»

кто страха не имет брови чужие разглядывая

кто в тёмный туннель глаз чужих на всех скоростях

с лампочкой сердца в гулкой подземке летит кто перескакивает

через три-четыре ступени будто взбирается в гору

будто песок под ногами а позади оползень или лавина

и так и остался не сорванным тот неизвестный цветок

ты говорил «горечавка» – а я в ответ промолчала

воздух тугой

как прозрачная плёнка

мы к озеру света идём

сияет корона из белых и синих

кирпичных прозрачных домов многоэтажных

похожих дом барбариса багульника и водосбора

а рядом душисто цветёт то ли чайная то ли кофейня

пахнет корицей и сердце (солдатик сверхсрочник)

жизнь обнимает – всех убиенных и всех непорочных

               открытых как рана открытая в озере неба

и озеро-небо под тяжестью света прогнулось

(о жилы незримые слов) и воскресение и до тебя дотянулось

Сергей Пахомов

Стихотворения

Пахомов Сергей Станиславович, родился в 1964 году, в городе Ленинграде. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Член союза писателей Санкт-Петербурга, Российского Союза писателей. Стихи публиковались в журналах: «Новый Мир», «Арион», «Нева», «Север», «Сибирские Огни», «Литературная учёба», «Волга» и др. Живёт в деревне Мерёжа Вологодской области.

Из окна

Снег… Сугробы – постояльцы глухореченской реки.

Снегири – не кровь из пальца – тихо капают, легки…

Я болею, на окошке продышав себе «глазок»,

Вижу, что гуляет кошка – с мордой, словно помазок.

Дым согнулся над трубою – это посох старика,

Спят солдаты перед боем – вербы… У снеговика

Чуть погрызена морковка… Трактор тащит сена воз,

И стучит по стёклам ковко добрый дедушка-мороз.

Снег летит, похож на стружку, полумесяц – в кобуре

Тучи… Помню про игрушки, распластавшись на ковре.

Иглу (домик эскимоса) – стога острая игла…

Мой бронхит такой же «острый», – тётя в белом изрекла.

Мне положены уколы, банки, капсулы и мёд…

Не дождусь, когда из школы брат расхристанный придёт.

Мамы, бабушки не видно; стрелки двигая вперёд,

Я расплакался (обидно), вслед за мною – Вальтер Скотт.

Детские принципы

Имеет неправильный прикус обрывистый берег реки.

По принципу «накося-выкусь» висят на крючке червяки.

По принципу «шило на мыло» камыш распушил берега,

Ночного тумана кадило – из принципа «а на фига?».

По принципу «наискось-сикось» – плывут облака. Зеленясь,

Копна, увенчавшая выкос, из князи (по принципу) в грязь.

На то и без принципов щука, чтоб плыть карасю на чеку,

Как Грека, из принципа руку по локоть я сунул в реку.

Навыворот-шиворот раки пугают вращеньем зрачков,