Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

и… Что дальше?

В и к т о р. Дальше?..

Д и н а. Дальше.

В и к т о р. Может быть… Предлагайте.

Д и н а. Я вам нравлюсь? Только без ханжества, мы выпили.

В и к т о р. Вы мне нравитесь уже неделю.

Д и н а. Вы это — серьезно?

В и к т о р. Очень. Я вам честно скажу: мне было легче, чем вам, потому что я к вам шел не вслепую. Так получилось. Видите ли… Только, пожалуйста, не сердитесь на них: Женя и Аня показали мне вашу фотографию.

Д и н а. Какую? В купальнике?

В и к т о р. Вы стоите, за вами — синее море.

Д и н а (гасит свет, включает диапроектор. На экране она сама, за нею — синее море). Вот эту?

В и к т о р (внимательно разглядывает). Нет. На той вы, кажется, боком…

Д и н а (меняет диапозитив). Эту?

В и к т о р (очень внимательно разглядывает). Нет, на той вы, если не ошибаюсь… Очень хорошо помню, Дина Федоровна, на том снимке вы были повернуты… если так — то ко мне… другим боком… Но эта… Эти мне тоже очень нравятся.

Д и н а. Все ясно. (Включает свет.) Вспомнила: ту фотографию Анюте сама отдала. Чтобы человека зря не посылали. Каждый мужчина должен знать, к кому идет, на что идет. Как вы себя чувствуете?

В и к т о р. Я… Да знаете…

Д и н а. Что?

В и к т о р. Мне кажется, я себя чувствую хорошо. Спасибо.

Д и н а. Не за что. Хотите выпить и закусить конфетами?

В и к т о р. Нет, знаете… Пожалуй, нет, я и не пью почти, так иногда, если…

Д и н а. Тогда выпейте. (Наполняет его рюмку, подает.)

В и к т о р. Спасибо, я правда не хочу. (Берет рюмку.)

Д и н а. И конфетку. Пейте-пейте… Ничего-ничего… Чтобы первая неловкость улетучилась. Ну?

В и к т о р. Спасибо. (Пьет.)

Д и н а. И конфетку.

В и к т о р. Спасибо.

Д и н а. Как?

В и к т о р. Спасибо.

Д и н а. Не за что. Расковались? Я расковалась.

В и к т о р. У вас хорошо, мне нравится. Спасибо, я расковался.

Д и н а. Первый шаг — он трудный самый. Дальше в лес — больше дров. Возьмите яблочко.

В и к т о р. Нет, я не хочу, спасибо, не беспокойтесь… (Берет яблоко, кусает.)

Д и н а. Я вам помогаю, это ничего? Не тяготит?

В и к т о р. Очень!.. Нет, спасибо!..

Д и н а. Не все же нахалы. Иногда встречаются люди скромные, застенчивые. Таким надо помогать. У меня есть хорошая музыка, можем танцевать.

В и к т о р. Я согласен, надо помогать. Только это очень трудно. Тут нужен особый дар. Впрочем, как всюду…

Д и н а (возле проигрывателя, выбирает пластинку). А кто говорит, что легко? Надо уметь использовать свой жизненный опыт и все. Зря живем, что ли… Вы любите быстрые, медленные?

В и к т о р. Я не знаю… Все равно.

Д и н а. Я люблю медленные.

В и к т о р. Я тоже медленные.

Д и н а. А танцевать как любите: близко или на расстоянии? Сейчас танцуют: он — там, она — там. Между ними — пропасть, и никакого удовольствия от партнеров. Я вообще не понимаю, зачем танцевать, если не получаешь удовольствия. Раньше танцевали не на таком расстоянии, как теперь, люди были ближе друг к другу. (Ставит пластинку.) Нет, слишком быстрая. (Переставляет иголку дальше.) Вот эта вроде бы…

Звучит музыка, известная как «История любви». По-видимому, большой и красивой любви.

В и к т о р. Оставьте, пожалуйста!

Д и н а. Нравится?

В и к т о р. Очень!.. Разрешите?

Д и н а. Пожалуйста…

Танцуют. Виктор Петрович возвышен и деликатен.

В и к т о р. Несколько лет назад, когда эта мелодия была еще очень, очень популярна… Над нами телерадиоателье… Я работаю фармацевтом в аптеке, аптека этажом ниже, а телерадиоателье… Там ремонтируют радиоприемники, телевизоры, проигрыватели… Стереофонические… Представляете, телерадиомастера с утра и до ночи в течение года и, кажется, больше играли эту прекрасную, эту… Когда слышу, у меня ощущение — изнемогаю!.. По-моему, эта музыка — сама любовь. Ее ли есть на свете любовь — так это, наверное, она… В образе как бы.

Д и н а. Вы не так чувствуете мелодию. Лучше будет, если я вас поведу. (Обнимает его и ведет с большим чувством.)

Танцуют. Музыка, наконец, стихает. Оба стоят, прильнув друг к другу, не шелохнутся. Ни она, ни он. Наконец она глубоко-глубоко и грустно вздыхает. Он вздыхает глубоко-глубоко и задумчиво.

Сто лет не танцевала с мужчиной…

В и к т о р. Я тоже.

Д и н а. Если вы меня поцелуете…

Пауза.

В и к т о р. А можно?

Дина Федоровна подставляет губы и закрывает глаза. Он целует ее.

Д и н а. Вы что? (Смотрит на Виктора Петровича с недоумением.)

В и к т о р. Что?

Д и н а. Ничего. Я вам, кажется, не сестра.

В и к т о р (неловко смеется). Извините… Я не понимаю, дело в том… Что-нибудь не так?..

Д и н а. На ком вы были женаты? Если так целуетесь?

В и к т о р. Всегда так целовался… Не знаю…

Д и н а. Дайте-ка, ну-ка… (Тянется.)

Виктор Петрович дает губы. Дина Федоровна его целует не как сестра. Внимательно смотрит на него.

Ну, как?

Виктор Петрович глубоко-глубоко вздыхает.

Что с вами, Виктор Петрович?!

В и к т о р. Я без ума от вас! (Крепко-крепко обнимает женщину.) Вы такая!.. (Целует.)

Д и н а. А вам не кажется, что этак мы далеко зайдем? (Целует мужчину.)

В и к т о р. Мне так хорошо, вдруг так тепло сделалось… (Смеется.)

Д и н а (улыбается). Голоса женские больше не мерещатся?

В и к т о р. Никаких голосов!

Д и н а. Меня хорошо видите?

В и к т о р. Дина Федоровна, я ослеп и ничего не вижу!.. Вы — прекрасная, вы — замечательная! Спасибо!

Д и н а. Не за что. Очень нравлюсь?

В и к т о р. Очень! Давно не нравился так… Никто! Спасибо.

Д и н а. Не за что.

В и к т о р. Можно я снова поставлю то же самое? (Кидается к проигрывателю.)

Д и н а (удерживая его). Нельзя, у меня стереофонический, я никого не допускаю. (Сама идет к проигрывателю, протирает пластинку бархоткой.)

Звучит музыка.

В и к т о р (быстро подходит, обнимает ее). До чего прекрасные любовь и музыка!..

Д и н а. Нравится?

В и к т о р. Не то слово!..

Д и н а. Тогда ведите меня в танце.

В и к т о р. Веду!

Звучат прекрасные любовь и музыка. Дина Федоровна и Виктор Петрович прекрасно проводят время — они танцуют.

Д и н а. Изнемогаете?

В и к т о р. Изнемогаю… Спасибо.

Д и н а. Не за что.

Пауза. Танцуют.

В и к т о р. Дина Федоровна…

Д и н а. Что?

В и к т о р. Может, поцелуемся?

Д и н а. Пожалуйста.

Целуются.

В и к т о р. Спасибо…

Д и н а. Не за что.

Танцуют.

В и к т о р. Дина Федоровна…

Д и н а. Что?

В и к т о р. Мне прекрасно…

Д и н а. Правильно.

В и к т о р. А вам — не удивительно?

Д и н а. И мне…

В и к т о р (вздыхает). И мне… А может так продолжаться долго-долго?

Д и н а. Конечно.

В и к т о р. Продолжаться и не кончаться, продолжаться и не разрушаться от времени, от скуки, от испытаний житейских — может?

Д и н а. Конечно.

В и к т о р. У вас прекрасный оптимизм. Вы мне нравитесь — очень! За оптимизм. Вы мне вообще очень, а еще и за оптимизм! Оптимизм, Дина Федоровна, в жизни — я это понял недавно — самое главное. Давайте еще целоваться. Так приятно!

Д и н а. Давайте.

Целуются.

В и к т о р. Вы на меня вот так смотрите и вот так улыбайтесь всегда, пожалуйста, если не трудно… Вам вот так очень-очень идет. Нет, Дина Федоровна, не так, так