Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

Это ослабление и возрастание должно продолжаться до тех пор, пока будет существовать чрезмерность и недостаточность.

Наконец, всякая чрезмерность и всякая недостаточность должны исчезнуть, т. е. всякая неприспособленность должна прекратиться, и всякое несовершенство должно найти свой конец.

Таким образом, окончательное развитие идеального человека логически достоверно, оно так же достоверно, как всякое другое заключение, которому мы доверяем безусловно – как мы верим, например, заключению, что все люди смертны. Откуда мы заключаем, что все люди смертны? Исключительно из того обстоятельства, что в бесчисленном множестве предыдущих случаев смерть единообразно имела место. Точно таким же образом опыт всех народов и всех времен, опыт, который выразился в употребительных правилах, поговорках, нравственных сентенциях, опыт, который доказывается биографиями и историей, убеждает, что органы, способности, силы и свойства всяких наименований растут от употребления и ослабляются от бездействия, поэтому выводится заключение, что это явление будет иметь место и впоследствии. Если это заключение несомненно, то не подлежит сомнению и сделанный из него вывод, что человечество, наконец, совершенно приспособится к условиям своей жизни.

Следовательно, прогресс есть не случайность, а необходимость. Цивилизация не есть что-нибудь искусственное, но это необходимое условие мирового существования, точно так же, как и развитие зародыша и цветка. Изменения, последовавшие в человечестве, имеющие место до сих пор, вытекают из закона, которому подчиняется вся органическая природа. Если род человеческий будет продолжать свое существование и устройство вещей останется такое же, то эти изменения должны кончиться совершенством. Точно так же несомненно, что человек сделается совершенным, как несомненно то, что одинокое дерево разрастается, а дерево в группе развивается менее, как несомненно то, что то же самое животное принимает формы возовой и скаковой лошади, смотря по тому, чего требуют условия ее жизни – силы или скорости, как несомненно, что рука кузнеца крепнет, а кожа на руках земледельца толстеет, как несомненно, что глаз матроса делается дальнозорким, а глаз ученого – близоруким; это так же бесспорно, как бесспорно, что слепой приобретает более совершенное осязание, что канцелярист выучивается скоро писать и считать; что музыкант открывает ошибку в полутоне там, где другие слышат только смешение звуков; оно бесспорно, как бесспорно, что страсть развивается от послабления и уменьшается от стеснений, что внутреннее сознание добра и зла делается инертным, как скоро на него не обращают внимания, и деятельным, когда ему следуют; оно верно, как верно, что воспитание имеет действительное влияние на человека, что выражения «привычка», «обычай», «обыкновение» имеют действительный смысл. Точно так же верно и то, что человеческие свойства будут вполне приспособлены к общественной жизни, что исчезнет все то, что мы называем злом и безнравственностью.

III

Божественная идея и условия ее осуществления

§ 1. Если бы Бентам, не предлагая свою идею «наибольшего счастья» в виде правила для человеческого поведения, стал просто утверждать, что наибольшее счастье – цель творения, то его положение было бы довольно верно. Почти все люди так или иначе утверждают то же самое. Были, однако же, времена, когда подобное убеждение было вовсе не всеобщим. Если бы такое положение было высказано Симеону Столпнику, когда он стоял на своем столбе, то он, вероятно, с ним бы не согласился. Вероятно, хлысты XIII столетия (флагелланты[21]) также думали иначе. Возможно предположить, что и до настоящего времени факиры Индии придерживаются противного мнения. Справедливо, что дикий аскетизм приписывает божеству такое же варварство, каким он сам отличается, и представляет себе, что оно может находить наслаждение в человеческих жертвах; правда, что и в нашей среде сохранился еще тот же взгляд, и выражается он в постах и покаяниях; несмотря на это, немногие между цивилизованными народами способны отвергать, что человеческое благополучие вполне согласно с желанием Божьим: может быть, такого народа даже и вовсе не найдется. Учение это преподается всеми нашими религиозными проповедниками; его придерживаются все писатели о нравственности; его, без сомнения, можно рассматривать как общепринятую истину.

Большая разница между мнением, что наибольшее счастье есть цель творения, и мнением, что наибольшее счастье есть непосредственная цель человека. Роковая ошибка утилитарной философии состояла в том, что она смешала эти положения. Философы этой школы упустили из виду, что истина тут имеет две стороны – божественную и человеческую и что весьма важно определить, которую из них мы будем рассматривать. Наибольшее счастье и нравственность – это лицевая и оборотная сторона одного и того же заявления; то, что написано на одной стороне, недоступно нашему анализу; то, что написано на другой, мы довольно удобно можем анализировать.

Оставив метафоры и говоря философским языком, мы можем сказать, что наше дело должно состоять в определении условий, с которыми нам следует сообразоваться для того, чтобы наибольшее счастье могло быть достигнуто. Мы не должны основываться на предположениях, делать то или другое, потому что это кажется нам полезным; но мы должны разрешить, каково действительно должно быть наше поведение для того, чтобы оно привело к желаемому концу. В природе вещей должны быть, безо всякого сомнения, известные, точные и определенные предварительные условия для успеха. Человек – это видимое и осязаемое существо, имеющее свойства. В условиях, которые его окружают, существует известного рода неизменная необходимость. Жизнь зависит от выполнения известных особенных отправлений, а счастье есть известного рода жизнь. Не подлежит сомнению, что, если мы хотим знать, как должен жить человек среди этих данных условий для того, чтобы жизнь его привела к результату наибольшего счастья, мы должны сначала определить, в чем заключается существо этих условий. Если мы хотим разрешить эту задачу, то мы можем сделать это, обращаясь только к существенным ее условиям и подчиняясь им. Предполагать, что мы можем не знать этих условий и не обращать на них внимания, а достигнуть успеха путем каких-нибудь случайных соображений – это полнейшая нелепость. Желаемая цель может быть достигнута только одним путем. Путь этот должен зависеть от основных, необходимых условий нашего положения. Если мы хотим открыть этот путь, то должны сначала определить эти необходимые условия.

§ 2. Во главе тут стоит непреложный факт – это жизнь среди общества. Вследствие рокового хода вещей люди размножались до тех пор, пока они были вынуждены жить более или менее в виду друг у друга. Такое размножение необходимо для достижения наибольшей массы жизни на земле, и потому кажется весьма вероятным, что такое предварительное условие необходимо для достижения наибольшей суммы счастья. Как бы то ни было, но мы находим этот порядок в действительности; мы