Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

инопланетные существа сновали туда-сюда, сверкая оружием, блестели на солнце бронированные машины и штурмовые капсулы и катера. Наёмники. И ни одного аборигена. Ладонь Сёрмона мягко легла на гашетку лазерной пушки и губы дрогнули в злой усмешке, но стрелять он не стал. Он не знал, где Авсур. И к тому же у них тут совсем другой интерес.

Он посадил свой катер на площадь возле самой эстакады. У входа во дворец стояли охранники в полном вооружении. Это были не наёмные бродяги, а старые и проверенные ормийские гвардейцы в одинаковых мундирах. Они настороженно и вместе с тем презрительно поглядывали на разношёрстную армию, собравшуюся на площади. Сёрмона они пропустили во дворец без возражений.

Он взбежал по длинной эстакаде и углубился в бесконечную спиральную галерею, соединявшую комнаты и залы этого этажа. Архитектура, так раздражавшая Авсура, была знакома Сёрмону с детства. Он привык к кольцевому строению родовых алкорских замков, немного запутанных, но очень удобных для обороны, когда каждое кольцо становилось рубежом, который можно было отстаивать в бою. Здесь всё было не так сурово. Иногда вместо толстых стен лишь тонкие точёные колонны отделяли один виток спирали от другого, а имевшиеся стены часто пронизывали высокие резные арки. Здесь спираль была лишь данью традиции и заменяла глухие неприступные кольца алкорских цитаделей.

Проходя по дворцу, Сёрмон с интересом осматривался по сторонам. Здесь было богато, но не роскошно. Обычному грабителю поживиться почти нечем. Никакого золота, бриллиантов, разве что перламутр, яшма, смальта, да начищенная бронза. Зато для ценителя тут оказалась золотая жила: кругом янтарно поблескивала тонкая резьба, светились яркими цветами ручные вышивки, и завораживало взгляд причудливым орнаментом искусное литьё. К счастью, наёмников во дворец не пустили, это всё оставалось не порванным, не сломанным, не помятым. Может, ещё и уцелеет.

Во внутренних залах было светло и тихо. Только теперь Сёрмон понял, что к своему удивлению не видит вокруг никаких следов борьбы, никаких трупов, словно дворец сдали без боя. Словно его просто уступили. И это было странно, как и тихие пустые улицы города.

Расположенный в центре дворца высокий круглый зал, опоясанный трехъярусной колоннадой, был превращён в командный пункт. На отполированном до зеркального блеска мозаичном полу громоздились массивные складные столы, а на них — армейские компьютеры, установки связи, голографические макеты и прочая аппаратура, обязательная в любом штабе военных действий. В зале стоял гвалт. Около сотни разноплемённых существ, но, на сей раз, в основном люди, говорили между собой, орали в микрофоны и выслушивали то, что неслось из динамиков. Некоторые стучали по клавишам терминалов, некоторые глубокомысленно изучали перемещение значков на макетах и экранах, некоторые сновали от одних к другим, передавая какие-то сообщения.

Сёрмон осмотрелся в поисках Авсура, но прежде всего увидел Рахута, который с мрачным видом уставился на самый большой макет, изображающий оба обитаемых материка. Он раздражённо бросал какие-то фразы, должно быть, вопросы. А торчавший за его спиной Микелла поспешно что-то отвечал и, по всему было видно, эти ответы Рахута не устраивали. Рядом с профессионально озабоченным видом стоял Джинад. А чуть дальше в походном кресле сидела маленькая красивая брюнетка неопределённого возраста, закутанная в чёрно-звёздное одеяние, подходящее для этой обстановки, как канделябр для танковой брони. Заметив Сёрмона, она улыбнулась, и он изобразил что-то вроде озорной игривой усмешки. Чёрт его знает, вдруг пригодится! И снова вернулся к поискам Авсура. Тот оказался неподалёку от Ормийского Бастарда, сидел в таком же, как и чёрно-звёздная леди, кресле и, откинувшись на спинку, прислушивался к разговору главнокомандующего с предателем.

Подойдя к нему, Сёрмон присел на подлокотник кресла и взглянул на макет.

— Как наши завоевания? — поинтересовался он.

— Они сдаются без малейшего сопротивления. В основном просто удирают в леса и в горы.

— Потому наш петушок и кудахчет? — Сёрмон кивнул на Рахута. — Он что, настолько поумнел, что догадался о том, что дело нечисто?

— Нет. Не поумнел и не поэтому. Королева сбежала, прихватив с собой принцессу. Не могут найти двоих из свиты: лекаря и механика. К тому же среди монахов не оказалось их главаря Хэрлана. И, наконец, как завершение картины, — полное молчание в Болотной стране. От десанта нет никаких сигналов, а спутник не может уловить на поверхности болот никакого движения кроме кроликов, мышей и птиц.

Сёрмон медленно перевёл взгляд на лицо Авсура. Тот улыбнулся.

— Меня это тоже забавляет, — усмехнулся алкорец.

— Кстати, агентура на Пелларе дала маху. Маленький принц ускользнул в неизвестном направлении.

— Серьёзно? А я слышал, что паренька подстрелили.

— Они подстрелили инспектора и поставили там всех на уши. Им пришлось срочно сматываться, но куда они смотались, никто не знает.

— Я не могу их судить. Одно дело, когда ты сдираешь с кого-то кожу, и совсем другое — когда с тебя. А где мальчишка? Ещё не прибыл?

— Это интереснее всего. Если б он летел сюда, то уже был бы здесь. Но его нет. Куда он полетел?

— А, может, сработал первоначальный план с миной?

— Рахут в это верит. А ты? — Авсур приподнял бровь, и Сёрмон снова усмехнулся.

В это время Рахут издал нечленораздельное рычание и решительно развернулся в сторону дамы. Она тут же сорвалась с кресла и запорхала вокруг него, успокаивающе воркуя и оглаживая его атласными ручками. Микеллу тем временем выталкивали из зала.

— Похоже, предатель выдохся, — констатировал Авсур, провожая его взглядом,

— Ты знаешь, я сломал ноготь, — пожаловался Сёрмон, задумчиво взглянув на свою руку, — Мне говорили, что работать на компьютерах вредно, но я не верил.

Авсур молча взглянул на него и вздохнул.

— А ещё эта белокурая кукла сказала, что мне нужен психиатр, — озабоченно добавил Сёрмон.

— А я тебе это и раньше говорил.

— На этой планете есть психиатры?

— Не думаю.

— И я о том же, — Сёрмон взглянул в глаза ормийца. — Доходит?

— Чёрт возьми! — Авсур поднялся, едва не скинув приятеля с подлокотника, и с сомнением взглянул на Рахута. — Сказать ему?

— Он не будет тебя слушать. Он тебя ненавидит.

— Я его тоже.

— И я. Значит, давай, просто посмотрим, что из всего этого выйдет. Намечается что-то занятное.

— Да уж… — пробормотал Авсур и снова сел, а Сёрмон примостился на прежнем месте.

Рахут тем временем обернулся и сумрачно взглянул на них. Должно быть, от него не ускользнуло движение Авсура, и теперь в его чёрных глазах появилась тень подозрения.

— Эй, вы! — рыкнул он. — Те двое мертвы? Вы сделали всё, что нужно?

— Всё, — кивнул Сёрмон, задумчиво изучая золотое ожерелье на его шее. — Но мой был ещё жив, когда я улетал.

— Почему