Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды Тамаре Ивановне пришло письмо. Конверт большой, с картинкой, марки на нем красивые, разных штемпелей со всех сторон понаставлено. А надо сказать, что писем они с Иваном Сергеевичем лет двадцать не получали, газет они тоже не читали. Телевизор у них был, но при отсутствии света превратился в копию известного полотна Малевича.
Вручая Тамаре Ивановне письмо, водитель автолавки, он же и продавец, и почтальон, сказал:
– Ну что, Тамара Иванна, до Чубайса дошла? Теперь-то уж точно свет вам проведут.
– А кто это – Чубайс?
– Да ладно придуриваться-то. Этого рыжего каждая собака в России знает. Столько «добра» этот злыдень России понаделал, что только глухой о нем не слышал.
Тамара Ивановна не стала спорить со знающим человеком, осторожно взяла конверт и положила в сумку, решив, что если такой важный человек написал ей письмо, то читать его надо обязательно вместе с Иваном Сергеевичем. Вдруг радость какая – а радостью, как хлебом, положено делиться.
Придя домой, вытерла она дочиста старенькую клеенку на столе, посадила напротив Ивана Сергеевича, зажгла свечку, вскрыла конверт, надела очки и стала читать. На бланке было написано:
«Россия, деревня Михайловка Демидовского р-на
Евсеевой Тамаре Ивановне»
Это адрес. Потом стоял длинный номер. А дальше само письмо:
«Уважаемая Тамара Ивановна!Обращается к Вам Анатолий Чубайс, Председатель Правления РАО “ЕЭС России”. Я пишу Вам, чтобы объяснить, для чего РАО “ЕЭС России” проводит реформу электроэнергетики и почему она не приведет к “обвальному росту цен”, которым сейчас пугают людей многочисленные политики и экономисты.
По инициативе РАО “ЕЭС России” Правительство принимает трехлетнюю программу сдерживания тарифов на электроэнергию на 2004–2006 гг. Это важная часть нашей реформы. Суть плана – в том, чтобы цены на электроэнергию в России росли медленнее, чем цены на другие товары и услуги. По нашему плану уже в 2006 году рост энерготарифов составит 7–7,5 %, что не превысит прогнозируемого Правительством уровня инфляции.
По нашим расчетам, три года – это минимальный срок, который нужен для того, чтобы обуздать энерготарифы по всей стране – без ущерба и для Вас, и для РАО “ЕЭС России”.
Подчеркиваю: мы не даем невыполнимых обещаний, мы говорим о сдерживании тарифов, но не обещаем, что цены на электроэнергию остановятся раз и навсегда. Ведь все дорожает, включая и топливо для наших электростанций – газ, уголь, мазут. Тем не менее, мы проводим программу сокращения собственных затрат во всех энергокомпаниях РАО “ЕЭС России”. Благодаря этому нам удалось только в 2002 году сэкономить порядка 14 млрд. рублей. Эти средства направляются на проведение ремонтных работ в энергокомпаниях, замену устаревшего оборудования, кроме того, мы приняли решение направить часть этих денег на реализацию программы сдерживания тарифов. Уже с 1 ноября в пяти регионах России – Санкт-Петербурге, Свердловской, Ленинградской, Нижегородской и Пермской областях энергокомпании поставляют потребителям электроэнергию на 20 % дешевле. Это стало возможным потому, что за последние несколько лет мы научились работать без авралов. Мы ввели в строй первую очередь Бурейской ГЭС – станции, которая обеспечивает недорогой электроэнергией Дальний Восток. Мы достраиваем вторую очередь крупной Нижневартовской ГРЭС в Тюменской области. Мы начали восстанавливать единое энергетическое пространство бывшего СССР: РАО “ЕЭС России” уже управляет энергетическими мощностями в Грузии и Армении, ведет переговоры о том же в Казахстане и на Украине.
С началом реформы энергетика уже стала одной из главных движущих сил экономики России.
Во всем, что мы делаем, нам очень нужна Ваша поддержка. Именно об этом я и хотел рассказать Вам в своем письме.
Всего Вам доброго.С уважением, Анатолий Чубайс».И подпись.
Прочитав письмо, Тамара Ивановна перевернула лист лощеной дорогой бумаги, но на обратной стороне ничего не обнаружила. Только что не попробовала лист на зуб, как герой известной советской комедии.
– А кто такой Анатолий Чубайс? – непонимающе спросил Иван Сергеевич.
– Владимир с автолавки говорит, что большой начальник, и его знают во всей России.
– А что про нас в письме прописано?
– Да вроде ничего. Ты погляди, Иван, может, я чего пропустила.
Иван Сергеевич взял осторожно листок в руки, но корявые старческие пальцы не могли удержать его, глянцевый лист скользил и выворачивался из искореженных тяжелым трудом рук крестьянина. Тогда он положил письмо на клеенку и, щурясь с непривычки, начал медленно по слогам читать. Прочитав до конца, посмотрел на жену, почесал затылок, пожал плечами, сказал задумчиво:
– Тамара, ведь письмо написано тебе лично. Значит, он знает о нас? Не будет же он писать незнакомым людям? Но о нашей деревне ничего не прописано. Про Грузию и Армению есть, а о нас ничего…
– А может, нам свет дадут с Бурейской ГЭС, – перебила его Тамара Ивановна.
– Эк, хватила. Эта ГЭС на Дальнем Востоке, он сам об этом пишет.
– Ну и что, свет-то откуда угодно может прийти.
– А как он, по-твоему, приходит? По проводам. Это столько же их надо, чтоб с Дальнего Востока нам свет протянуть? Да, мудреное письмо.
Иван Сергеевич подпер подбородок кулаком и стал смотреть в окно, на заросшую крапивой и бурьяном улицу, потом спросил:
– Тамара, когда шла домой, братьев не видела? Они ездят везде, должны знать, что в России делается, какая техника появилась. Может, уже на расстоянии электроэнергию передают, без всяких проводов?
– Да, видела, Никита дома, приехал за инструментом. Завтра утром уедет. А Владимир что-то давно не приезжал.
– Надо звать, всех надо звать, может, чего доброго подскажут.
Через час не только Никита, но и все оставшиеся обитатели заброшенной деревни, кроме Владимира, устроились в маленькой «зале» у Тамары Ивановны и Ивана Сергеевича вокруг стола, который по этому случаю хозяйка накрыла чистой, вышитой яркими цветами скатертью. Письмо прочитали вновь. Все недоуменно молчали. Вдруг Никита, на которого смотрели, как на человека много повидавшего и потому всезнающего, хмыкнул:
– Да тут о нас ни слова. Дурилка это!
– А зачем в такую глухомань дурилки писать? Им, наверное, есть чем заняться, – не поверил Иван Сергеевич. – Ты посмотри, Никита, посмотри внимательно, может, мы чего не разглядели. Там же не шутники сидят, там же люди умные. И конверт дорогой, и бумага царская.
Никита еще раз осмотрел письмо и нервно засмеялся.
– Чего?! Чего ты, Никита, расчухал? – воззрились на него сельчане с надеждой.
– Так это же Чубайс письмо написал!
– А кто это? – спросила Светлана Петровна, не отпуская руки больной дочери, притулившейся к ее плечу.
– Как кто? Это тот, что придумал ваучеры, помните или забыли? За каждый из них обещали дать по две машины. Благодетель русского народа! Спасибо добрым людям, я свой ваучер сразу отоварил, две бутылки водки получил, – быстро, словно автоматной очередью, выпалил Никита.
Тамара Ивановна вздохнула:
– А у нас с Иваном они так и лежат вместе со старыми облигациями, теперь уж и водки за них не дадут.
Никита продолжил:
– Враг – вот он кто такой. Вражина!
