Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

Глава 90: Мир на сто лет (I)

Сюань Минь пошевелил пальцем, и соответственно глаза Сонъюна закатились к его затылку, и он потерял сознание.

Сюань Минь положил его на берег, затем взмахнул рукавом. Огромные волны катились по небу и яростно обрушивались на это заклинание, издавая оглушительный лязг, но силовое поле, защищавшее заклинание от ветра и дождя, не сдвинулось с места.

Магия Сюань Миня была настолько сильной, что даже самые отдаленные каменные башни были мгновенно превращены в порошок. Когда он снова направил волны в силовое поле, по всей этой невидимой арке начали появляться небольшие золотые трещины.

Эти трещины быстро распространялись повсюду, и внезапно казалось, что силовое поле вот-вот расколется и взорвется, но каким-то образом было подавлено какой-то другой силой.

Великий Жрец, сидящий на черном галечном пляже, прекратил свою молитву и раздвинул руки, выставив ладони в сторону своего заклинания, а затем снова сцепил их вместе.

В тот краткий миг, в течение которого он перестал молиться, те точки крови, текущие по его шее, также перестали двигаться — и когда он возобновил молитву, кровь снова начала двигаться. Вся последовательность действий произошла очень быстро, но эти огромные порывы ветра, атаковавшие заклинание, были еще быстрее. Они изменили направление и бросились прямо к Великому Жрецу.

Данг~

Когда ранее Великий Жрец носил только монашескую мантию и не носил защитных доспехов, теперь он был заключен в бронзовый колокол, отражавший встречный ветер.

Огромная сила отразилась на мощных красных волнах, так что они были отброшены назад тем же путем, что и пришли, и с грохотом отступили на обратном пути через реку.

Сюань Минь схватил кулон из медной монеты, затем потянул. Неумолимая сила этих волн была связана с его одной рукой и рвала его так сильно, что казалось, что он вот-вот оторвет себе руку.

Он почувствовал жгучую боль, но не проявил ее на лице, вместо этого сжал пальцы в кулак и снова потянул назад. Эти огромные волны, грохочущие по другую сторону реки, останавливались на своем пути и жестко отбрасывались назад. И он не позволил этому отвлечься от заклинания, которое он продолжал атаковать снова и снова, порывы свирепого ветра разбивали окружающие камни и валуны и отправляли осколки в воздух.

По мере того как Сюань Минь вкладывал все больше и больше силы в свои атаки, силовое поле начало ослабевать, и бронзовый колокол вокруг Великого Жреца также начал ослабевать. Казалось, порывы ветра вот-вот пробьют броню Великого Жреца.

Тем не менее, когда силовое поле вокруг заклинания угрожало разрушиться, гора Цзянсун, как и остальная часть цепи гор рядом с ним, внезапно начала дрожать — как будто это маленькое круглое заклинание было привязано к какому-то большему, большему заклинанию, так что атаки на него заставили весь мир содрогнуться.

Сюань Минь нахмурился. Его мантии развевались на фоне воющего ветра вокруг него, но какими бы мощными ни были стихии, они не могли проникнуть на Берег Хэйши.

Как только он собирался снова надавить большим пальцем на свои медные монеты, Великий Жрец, заключенный в свой бронзовый колокол, внезапно прекратил молиться. Великий Жрец небрежно сказал:

— Прекращай свои тщетные усилия. Это заклинание крови связано с великим заклинанием. Если ты продолжишь применять его, тогда мне не будет никакого смысла закапывать кости дракона под этой горой.

Ранее, когда горный хребет содрогнулся, Сюань Минь смутно заметил, как из силуэта горы выходит нить, похожая на «паучий шелк», который они наблюдали на горе Ляньцзян — те, которые продемонстрировали все места, связанные друг с другом великим заклинанием. Когда он взглянул на направление, в котором шла эта нить, Сюань Минь понял…

Кости, похороненные в реках и горах.

Огромное заклинание, пронизывающее весь горный хребет позади него, было дизайном «Кости, похороненные в реках и горах». Сюань Минь еще не мог вспомнить подробностей об этом заклинании, но он мог вывести основные принципы из его конструкции. Это заклинание распространялось через горы и реки в четырех сторонах света, и, как и в случае с небольшим заклинанием, требовалось какое-то магическое средство, чтобы закрепить его. В мире было много магических предметов, но для того, чтобы закрепить такое обширное заклинание, их было всего два.

Кого из двух выбрал Великий Жрец, было очевидно.

Взгляд Сюань Миня скользнул по горному хребту и понял, что тонкая нить, которая сверкнула через горы ранее, исходила из самых основ заклинания — костей дракона.

Когда Великий Жрец закончил говорить, большой палец Сюань Миня все же надавил на монету.

Раздался оглушительный, сокрушающий землю шум, послав сильный толчок как по силовому полю вокруг заклинания, так и по бронзовому колоколу, защищавшему Великого Жреца. Серебряная маска на лице Великого Жреца раскололась пополам и с лязгом упала на землю, обнажив пару давно скрытых глаз, которые медленно открылись.

Он и Сюань Минь были одеты в облачные монашеские мантии, выглядели одинаково. Один сидел, а другой стоял.

В тот момент, когда их глаза встретились, во взглядах обоих внезапно появилось чувство ужаса, которое быстро исчезло.

По скудным воспоминаниям Сюань Миня он знал, что видел, как этот «Шифу» только один или два раза снимал маску, и это было, когда он был очень молод. Несмотря на то, что они были в уединенном секретном дворе, где для посторонних было запрещено, монах все равно редко открывал свое истинное лицо. Таким образом, когда дело дошло до появления этого «Шифу», впечатление Сюань Миня всегда было довольно расплывчатым.

Теперь, когда он мог хорошо рассмотреть монаха, Сюань Минь понял, что его впечатление было очень расплывчатым и что он многое упустил.

Наконец, сидевший на земле Великий Жрец после короткого мгновения страха и замешательства покачал головой и цинично усмехнулся.

Хотя впечатление Сюань Миня о нем было нечетким, то же самое нельзя сказать о его впечатлении о Сюань Мине. В конце концов, вначале он был тем, кто привел Сюань Миня домой, воспитал его с детства до взрослой жизни.

По крайней мере, он мог ясно вспомнить, как Сюань Минь выглядел в детстве и в юности. Даже в те годы, когда Сюань Минь унаследовал титул Великого Жреца, он мог видеть лицо Сюань Миня.

Имя «Тхондэн» до сегодняшнего дня использовали в общей сложности четыре человека, или, точнее, три человека. Так называемый Великий Жрец на самом деле никогда не был одним и тем же человеком, и лица этих последовательных монахов не были идентичными, хотя в детстве