Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

пробирку, а потом упаковывал все это, – я пожал плечами, – он вдохнул гораздо больше, чем я. Даже с учетом утечки в сумке. Но ведь были и другие люди, которые вдыхали, но я не заметил ничего странного.

– Во-первых, смесь составлена таким образом, что не начинает действовать быстро. Это как бы пилюля, – она составила пальцы обеих рук, изображая оболочку, – компоненты некоторое время защищены от усвоения и потому эффект наступает не сразу.

– А когда? – перебил я.

– Через пять минут. Десять или полчаса даже – я не знаю, надо исследовать. И знаешь, в некоторой степени хорошо, что Трубецкой пришел в таком состоянии. Мне редко приносят вещи, которые наносят вред испарениями.

– Да? – я указал на ее ладони.

– Это результаты моих экспериментов. Обычно мне приносят какие-нибудь яды. Так, о чем я? А, во-вторых, твоя смесь – это как восточные курительные смеси. Пропорции подобраны просто идеально. Не каждый химик так сможет сделать. Нужно оборудование – и не просто точные весы с погрешностью в тысячные доли грамма. Гораздо сложнее.

– Понимаю.

– Я же могу надеяться на твою память и то, что мне не придется повторять все, когда он очнется?

– Ты же знаешь, он попросит повторить все равно.

– Да, – Ульяна закусила губу, – знаю. Хорошо еще, что в письменной форме не просит отчетов. В общем-то, я тебе все рассказала.

– Погоди, есть вопросы.

– Ты же говорил, что не разбираешься в химии, а уже начались вопросы, – слабо улыбнулась рыжая и зевнула.

– У меня вопросы только по воздействию. Что будет, если человек выпьет такой кофе?

– Чтобы точно ответить, мне надо больше времени на исследования. Это непросто. Могут выявиться какие-нибудь необычные соединения. Но в целом там сплошная органика. Наркотики и немного химии. Если бы имелись примеры, то я бы попробовала сориентироваться.

– Примеры, хм…

– Поведения, если о другом сообщить не можешь.

– Фривольность… развязность и агрессия. Возможно, что потребляет где-то с мая.

– И этот человек все еще жив? – удивилась Ульяна.

– Да, она еще жива и больной не выглядит.

– Она? – переспросила девушка. – Кто это должен быть, чтобы травили таким извращенным способом?

– Не спрашивай, дай лучше подумать, – я поморщился – она закурила снова:

– Теоретически, это возможно. Постепенно наращивали дозу. За почти пять месяцев, если ее заставляли употреблять регулярно, несмертельное увеличение может быть даже трехкратным. А по тому, кто попробует в первый раз – хорошенько вдарит даже аромат, – Ульяна показала на Трубецкого, который в этот момент громко всхрапнул.

– Осталась только одна проблема: как заставить человека пить кофе, если этот напиток он не любит? Все отмечали неожиданную перемену вкусов.

– Проще простого. Любой природный аттрактант. Тоже наркотик по своей сути. Уверена, после твоих слов, что найду что-то подобное. Создает почти неощутимый аромат, который заставляет хотеть что-то или кого-то, связанного с этим ароматом. Пока люди гадают, как цыгане и деревенские «колдуньи» делают приворот – вот тебе логичное объяснение.

– Да, логичное, – пробормотал я.

Учитывая, что весь мой дом насквозь пропах кофе и от меня наверняка тоже в момент нашей первой встречи с Аней исходил «неуловимый» аромат, становится понятно, почему она обратила на меня внимание. Но если пил кофе еще и профессор, почему она не делала знаков внимания и ему? Когда на мозг действует химия, все привычные аспекты становятся уже неважными.

После этого стало как-то пусто. Точно все, что я делал последние месяцы, было впустую.

– Что с тобой? – Ульяна толкнула меня в плечо. – Уже думаешь, как создавать любовные напитки? – хихикнула она под одновременный шорох Павла, сползающего с табурета.

– Нет, скорее наоборот.

– А, как избавиться?

– Ты не понимаешь, – поморщился я. – Давай не будем об этом.

– Хорошо, о твоем кофе я рассказала все, что знаю, – быстро ответила рыжая и почесала тыльную сторону ладони, – Зараза, зудит-то как. Знаешь, что это?

– Уверен, что не хочу этого знать.

– Это яд. Его не берет даже желудочный сок. Или он даже вступает с кислотой в реакцию, я еще не разобралась.

– У тебя что, где-то в квартире еще и тело лежит? – опешил я.

– А то, – подмигнула рыжая. – Хочешь, покажу? Трубецкой пока все равно спит. Хотя, что я? Пошли уже.

Я все еще думал о своем «статусе» при Ане. А если окажется, что все и правда было впустую? Но, с другой стороны, проходило несколько дней с момента ее возможных приемов этого наркотика. И она по-прежнему относилась ко мне хорошо.

– А что еще может быть с человеком от этой дряни? – спросил я, когда мы уже были в лаборатории. – Память может терять?

– Да все что угодно может быть. И проблемы с памятью тоже. Так, подвинься, – она встала к короткой стене напротив окна и с усилием потянула на себя ручку, выкатывая длинный ящик.

Сразу же потянуло холодом. Ящик оказался невероятно длинным – и это заодно объяснило мне компактность жилища – фальшстена, за которой могло быть что-то еще, кроме места для холодильника. Как в морге.

Обнаженный мужчина посинел и немного покрылся инеем. Вскрытая грудина и живот дополняли тошнотворную картину. Пальцы, сведенные судорогой, приоткрытый рот и в целом кривое лицо намекали, что он страдал перед смертью.

– Сказали, что он умер от сердечного приступа. А Павел не поверил и доставил его сюда, чтобы я изучила все. Что-то ты не удивлен.

– Меня мало что может удивить после твоих рассказов. И о таких случаях я тоже слышал. Надо дождаться, когда он проснется.

– И не только, – Ульяна закатила ящик обратно и весело сверкнула глазами: – у него должно быть просто адское похмелье.

Глава 30. Полный П

Трубецкой начал приходить в себя. Сперва шумно втянул воздух, как будто только что вынырнул с глубины, потом неуклюже оперся руками на табурет, соскользнул на пол и широко открыл глаза. Он уставился куда-то мимо нас обоих.

– Это нормально? – спросил я тихо.

– Наверно. Он пока еще не понимает, где находится. Провалы в памяти – помнишь? Ты сам только что говорил о них. Или это могут быть последствия сна.

– Надеюсь, что он не агрессивный, – я наклонился и помахал рукой, привлекая его внимание, но Павел смотрел в одну точку. Я даже оглянулся – но там была обычная стена.

Ульяна наполнила водой стакан и буквально всунула в руку шпиону. Он уже сидел на полу, широко раскинув ноги. Стакан наклонился, и вода полилась на пол.

– Это уже ни в какие ворота! – девушка выдернула опустевшую емкость и поставила на столик, присела рядом с Трубецким и размашисто надавала тому по щекам. – Не уверена, что это поможет, но успокаивает, – оправдалась она передо мной.

На самом деле, это ничуть не помогло, и шпион в каком-то ступоре просидел еще несколько минут, прежде чем начал шевелиться. Звуки из его глотки начали доноситься раньше, чем он смог открыть рот. Да и после того, как это получилось сделать, они долгое время были слишком