Комментарий к роману "Евгений Онегин" - Владимир Набоков

Беловая рукопись (ПБ 18, л. 5).

5 [Московский] Английский клоб — Не следует путать с несравнимо более модным Петербургским клубом (в обиходе — Английский клуб или клоб, официально — Санкт-Петербургское Английское собрание; основано в 1770 г.; Пушкин был его членом с 1832 г. до самой своей смерти). Ср.: Благородное собрание (коммент. к гл. 7, LI, 1).

6 Народных заседаний — в значении «парламентских заседаний».

8 Каша — горячее блюдо из вареной крупы (гречи, ячменя, проса и т. д.) в различных видах, в том числе подаваемое с мясом, или как начинка для пирога, или приготовленное на молоке и с маслом; любимая русская еда.

12 …шпионом — Здесь, как и в гл. 2, XlVb, 5, имеется в виду государственный шпион, секретный агент политической полиции. Про самого Пушкина, даже в пору его жизни в Одессе, ходила грязная сплетня, будто он «работает на правительство»[914], чем на самом деле занималась одна из самых блестящих его возлюбленных (графиня Каролина Собаньская; см. коммент. к гл. 8, XVII, 9). Слово «производит», которое в другой связи, в конце строфы, перекликается с «посвящал» в гл. 8, XIVb, 5, возможно, показывает, что для Пушкина, писавшего «Путешествие» (осенью 1830 г., через семь лет после гл. 2), эти две строфы ассоциировались друг с другом.

14 …в женихи… — Интересно, не предназначал ли наш поэт одну загадочную, недатированную строфу, онегинскую и по рифмам и по духу, записанную на клочке серой бумаги и впервые опубликованную в 1903 г. И. Шляпкиным («Из неизданных бумаг А. С. Пушкина», с. 22) как отдельное стихотворение, с переставленными стихами (1–6, 10–14, 7–9) и с другими ошибками, куда-нибудь сюда, в гущу слухов о женихе-Онегине:

«Женись» — «На ком?» — «На Вере Чацкой» —«Стара» — «На Радиной»[915] — «Проста» —«На Хальской» — «Смех у ней дурацким» —«На Шиповой» — «Бедна, толста» —«На Минской». — «Слишком томно дышит» —«На Торбиной» — «Романсы пишет,Цалует мать, отец дурак» —«Ну, так на N-ской?» — «Как не так!Приму в родство себе лакейство» —«-------Липской». — «Что за тон!Гримас, ужимок миллион!» —«На Лидиной» — «Что за семейство!У них орехи подают,Они в театре пиво пьют.»

Я посмотрел несколько изданий, все они печатают это как диалог (Онегина с приятелем, предлагающим ему жениться). Мне представляется, что это монолог (сродни гл. 1, I), но рукописи я не видел.

В ПСС 1949, V, с. 562, последовательность строк исправлена, дано «на Лидиной» и «на Груше Липской», и (вслед за Шляпкиным) опущен редакторский знак вопроса после «Ленской». Я не верю, что Пушкин мог в данном контексте использовать эту фамилию — разве что строфа была написана не в 1829—1830-м (когда писалось «Путешествие»), а в период с мая по октябрь 1823 г. (до работы над второй песнью, в которой появляется Ленский). Нужна репродукция рукописи{229}.

Фамилия «Чацкой» скорее всего взята у Грибоедова из «Горя от ума». Если так, то эта строфа написана не ранее 1825 г. «Радина», «Минская» и др. — вымышленные дворянские фамилии, принятые в романах и пьесах того времени. [Тебя] «цалует мать» — это о провинциальной манере матери семейства целовать гостя в лоб, когда он целует ей руку. Правда, в издании 1957 г. у Томашевского — «шалунья мать», вариант не слишком убедительный.

Шляпкин пишет, что можно разобрать отвергнутые чтения (стихи 2 и 3) «на Сединой» и «на Ржевской».

Я заметил, что Зенгер в своей замечательной статье о некоторых черновых набросках Пушкина в книге «Пушкин, родоначальник новой русской литературы» (1941), с. 31–47, также приходит к выводу, что эта строфа может относиться к московской части «Путешествия Онегина».

2 Черновая рукопись (2382, л. 118):

…восточной суетой…

8 Отвергнутое чтение (там же):

Чатамов пренья слышит он…

Вильям Питт Старший, граф Чатам (1708–1778), английский государственный деятель.

[IX]

Тоска, тоска! Он в Нижний хочет,В отчизну Минина — пред нимМакарьев суетно хлопочет,4 Кипит обилием своим.Сюда жемчуг привез индеец,Поддельны вины европеец,Табун бракованых коней8 Пригнал заводчик из степей,Игрок привез свои колодыИ горсть услужливых костей,Помещик – спелых дочерей,12 А дочки – прошлогодни моды.Всяк суетится, лжет за двух,И всюду меркантильный дух.

1—2 Из беловой рукописи (ПБ 18).

1—3 В июле 1821 г. Онегин отправляется из Москвы на восток и, проехав триста миль, прибывает в Нижний Новгород (ныне Горький), старый город на старом холме у слияния Волги с Окой, Знаменитый нижегородец Кузьма Минин-Сухорукий, мясник по профессии и политик по призванию, сыграл ключевую роль в победе народного ополчения Московского государства против польских завоевателей в 1611–1612 гг.{230}

Макарьев — имеется в виду знаменитая Макарьевская ярмарка, перенесенная в Нижний из г. Макарьева, что миль на шестьдесят дальше на восток. Устраивалась она в середине лета. Несколько механически здесь повторяется та же «суета», что в [V], 11 и в [VIII], 2.

Согласно «перечню товаров и капитала, объявленному Директорской канцелярией [нижегородской] ярмарки 1821 года» (то есть когда там был Онегин), среди сорока наименований товаров на ярмарке продавались «небольшая серебряная тарелка и жемчуг» за 1 500 000 рублей, «вино и бренди» за 6 580 000 рублей и «лошади» за 1 160 000 рублей (как записал Лайалл в своих «Путешествиях» / Lyall, «Travels», II, p. 349–351).

[X]

Тоска! Евг<ений> ждет погоды.Уж Волга, рек, озер краса,Его зовет на пышны воды,4 Под полотияны паруса.Взманить охотника не трудно.Наняв купеческое судно,Поплыл он быстро вниз реки.8 Надулась Волга. Бурлаки,Опершись на багры стальные,Унывным голосом поютПро тот разбойничий приют,12 Про те разъезды удалые,Как Ст<енька> Раз<ин> в старинуКровавил Волжскую волну.

Беловая рукопись (ПБ 18).

2 Волга — рек, озер краса… — Из напыщенной оды Дмитриева «К Волге», стих 4. Ода состоит из девяти строф по десять стихов четырехстопного ямба, рифмы имеют обычную в русских и французских одах схему ababeeciic. Ее рукопись Карамзин получил от Дмитриева 6 сентября 1794 г Вот стихи 2–7:

Спускайте, други, паруса!А ты, принесшая ко брегу,О Волга! Рек, озер краса,Глава, царица, честь и слава,О Волга пышна, величава!Прости!..{231}

8 Надулась Волга — то есть поднялась из-за июльских дождей в верхнем своем течении, как случалось в некоторые годы.

13 Стенька Разин — знаменитый разбойничий главарь, герой нескольких песен, вроде приволжского Робина Гуда, но проливший куда больше крови, чем пресловутый веселый йомен. Стих 14 звучит: «Кровавил волжскую волну». Советская история выставляла Робин-Разина провозвестником народной революции, и товарищ Бродский предлагает считать стих 14 лишь романтической аллюзией на песню, в которой Разин бросает свою возлюбленную, персидскую княжну, в волжские волны (дабы космополитическая любовь не встала на пути его коммунистического патриотизма). Но кто видел, чтобы тонущая персидская княжна непременно истекала кровью? И как насчет начала следующей строфы?

Эпитет «полотняный» (стих 4) также встречается в песне о Стеньке Разине (которую я упоминаю в коммент. к гл. 5, XVII, 7–8), написанной Пушкиным по мотивам народной поэзии (стих 10):

Распусти паруса полотняные…

[XI]

Поют про тех гостей незваных,Что жгли да резали. Но вот,Среди степей своих песчаных,4 На берегу соленых вод,Торговый Астрахань открылся.Онег<ин> только углубилсяВ воспоминан<ья> прошлых дней,8 Как жар полуденных лучейИ комаров нахальных тучи,Пища, жужжа со всех сторон,Его встречают, — и, взбешен,12 Каспийских вод брега сыпучиОн оставляет тот же час.Тоска! — он едет на Кавказ.

Из Нижнего Онегин неторопливо плывет вниз по Волге в Астрахань (около двух тысяч миль), останавливаясь в Казани, Сызрани, Саратове и т. д. Краткое его пребывание на каспийских берегах я отнес бы на позднюю осень 1821 г.