Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

Генерал Виссбрук раздражённо дёрнулся.

— Понятия не имею. Передвижения этого человека меня не интересовали.

— Хмм, — задумчиво проговорил Глокта, плотнее натягивая шляпу, поскольку на стенах дунул очередной жестокий порыв ветра. — Исчезновение городского наставника Инквизиции? Совсем не заинтересовало?

— Совсем, — отрезал генерал. — Нам редко приходилось поговорить друг с другом. Давуст был известен несносным характером. Насколько мне известно, у Инквизиции свои обязанности, у меня свои. — Какой нервный. Но здесь все такие, с тех пор, как я прибыл в город. Можно даже подумать, что мне здесь не рады.

— У вас свои обязанности, да? — Глокта дошаркал до парапета, поднял трость и ткнул в угол осыпающейся кладки, неподалёку от пятки Витари. Кусок камня отвалился от стены и полетел вниз. Несколько мгновений спустя он услышал, как камень упал в ров далеко внизу. Глокта повернулся к Виссбруку. — Как командующий обороной города, считаете ли вы, что ремонт стен входит в круг ваших обязанностей?

Виссбрук ощетинился.

— Я сделал всё возможное!

Глокта начал загибать пальцы свободной руки.

— Внешние стены осыпаются, и людей на них не хватает. Ров внизу так зарос грязью, что его почти нет. Ворота не меняли уже много лет, и они того и гляди сами по себе развалятся на кусочки. Если гурки атакуют завтра, то мы окажемся в весьма плачевном положении.

— Уверяю вас, ни одно из упущений не сделано по моей вине! От жары, ветра и соли с моря дерево и металл портятся в мгновение ока, да и камень держится не многим лучше! Вы хоть понимаете всю сложность задачи?

Генерал жестом указал на огромный изгиб высоченных внешних стен, идущих дугой до моря с обеих сторон. Даже здесь, на вершине, парапет был достаточно широк, чтобы по нему могла проехать повозка, а у основания стены были намного шире.

— У меня мало искусных каменщиков, и очень мало материала! То, что даёт мне Закрытый Совет, едва хватает, чтобы поддерживать Цитадель! А денег торговцев пряностями едва хватает, чтобы чинить стены Верхнего города…

Болван! Можно подумать, что он вообще не собирается всерьёз защищать город.

— Цитадель нельзя снабжать с моря, если остальную Дагоску захватят гурки, не так ли?

Виссбрук удивлённо моргнул.

— Ну, да, но…

— Стены Верхнего Города могут удержать местных, но они слишком длинные, слишком низкие и слишком тонкие, чтобы слишком долго выдерживать направленную атаку, вы согласны?

— Да, наверное, но…

— Так что любой план, по которому нашей главной линией обороны является Цитадель или Верхний Город, нужен лишь для того, чтобы выиграть время. Время, пока не прибудет помощь. Помощь, которая — с учётом того, что наша армия сейчас в сотне лиг отсюда, в Инглии — может не появиться довольно долго. — Если вообще появится. — Если внешние стены падут, то город обречён. — Глокта постучал тростью по пыльным каменным плитам под ногами. — Здесь мы должны сражаться с гурками, и здесь мы должны удерживать их. Всё остальное бесполезно.

— Бесполезно, — пропела сама себе Витари, перепрыгивая с одной части парапета на другую.

Генерал хмурился.

— Я могу делать лишь то, что приказывает мне лорд-губернатор и его совет. Нижний Город всегда считался незначительным. Я не отвечаю за общую политику…

— Я отвечаю. — Глокта долго посмотрел Виссбруку в глаза. — С этого момента все наши ресурсы будут направлены на восстановление и укрепление внешних стен. Новые парапеты, новые ворота, каждый разбитый камень должен быть заменён. Я хочу, чтобы не было трещины, через которую проползет муравей, не говоря уже о гуркской армии.

— Но кто этим займётся?

— Местные построили эти чёртовы штуки в первый раз, не так ли? Среди них должны быть искусные мастера. Найдите их и наймите. Что касается рва, то он должен быть выкопан ниже уровня моря. Если придут гурки, мы его затопим и превратим город в остров.

— Но это займет месяцы!

— У вас есть две недели. Возможно даже их нет. Заставьте работать всех бездельников. И женщин с детьми тоже, если они могут держать лопату.

Виссбрук хмуро посмотрел на Витари.

— А что насчёт ваших людей из Инквизиции?

— О, они заняты по горло — задают вопросы, пытаясь выяснить, что случилось с вашим прежним наставником. А ещё день и ночь наблюдают за мной, за моими покоями и за воротами Цитадели, чтобы то же самое не случилось и с новым. Жаль будет, если я исчезну прежде, чем оборонные сооружения будут готовы, а, Виссбрук?

— Конечно, наставник, — пробормотал генерал. Но, я бы сказал, без особого энтузиазма.

— Но все остальные должны работать, включая ваших солдат.

— Но вы не можете ожидать, что мои люди…

— Я жду, что каждый выполнит свою задачу. Любой, кому это не нравится, может возвращаться в Адую. Пусть возвращается и объяснит свое нежелание архилектору. — Глокта улыбнулся генералу своей беззубой улыбкой. — Незаменимых здесь нет, генерал, ни одного.

На розовом лице генерала обильно выступили крупные капли пота. Жёсткий воротничок его мундира потемнел от влаги.

— Разумеется, каждый должен выполнить свою задачу! Работы во рву начнутся немедленно! — Он слабо попытался улыбнуться. — Я найду людей, но мне нужны деньги, наставник. Если люди работают, надо им платить, даже туземцам. И нужны материалы, всё привозят по морю…

— Займите столько, сколько вам нужно. Работайте в кредит. Пока обещайте всё, и не давайте ничего. Его преосвященство оплатит. — Надеюсь. — И каждое утро мне нужны отчёты о том, как продвигаются дела.

— Каждое утро, да.

— Вам многое нужно сделать, генерал, приступайте.

Виссбрук помедлил немного, словно не был уверен, салютовать ему или нет. В конце концов он просто развернулся на каблуках и быстро ушёл. Уязвлённая гордость профессионального солдата, которым командует гражданский, или нечто большее? Расстроил ли я его тщательно выстроенные планы? Например, планы продать город гуркам?

Витари спрыгнула с парапета на дорожку.

— Его преосвященство оплатит? Это было бы для вас удачно.

Глокта хмуро смотрел ей в спину, пока она неспешно удалялась, потом хмуро глянул в сторону холмов на материке, а потом на цитадель. Опасности со всех сторон. В ловушке между архилектором и гурками, и никого за компанию, кроме неизвестного предателя. Чудом будет, если протяну хотя бы день.

Неисправимый оптимист назвал бы это место притоном. Но оно вряд ли заслуживает такого названия. Воняющая мочой лачуга с каким-то хламом вместо мебели, в которой всё было покрыто древними пятнами пота и свежими следами чего-то пролитого. Что-то вроде помойной ямы, из которой вычерпали половину помоев. Посетителей было не отличить от персонала: пьяные, грязные туземцы валялись в духоте. Посреди этой картины дебоша развалился Никомо Коска, прославленный солдат удачи, и громко храпел.