Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

Он откинулся на обшарпанном стуле к грязной стене, положив одну ногу в сапоге на стол перед собой. Когда-то это был, наверное, прекрасный щегольский сапог, из чёрной стирийской кожи с золотой шпорой и пряжками. Уже нет. Голенище за долгие годы обвисло и протёрлось до серого цвета. Шпора обломилась почти у каблука, позолота на пряжках облупилась, а железо под ней покрылось крапинками ржавчины. Сквозь дыру в подошве виднелся круг розовой кожи с волдырями.

И вряд ли можно найти сапог, который лучше подходит его владельцу. Длинные усы Коски, которые несомненно должны были быть навощёнными и загнутыми по моде стирийских денди, теперь вяло и безжизненно свисали по бокам его полуоткрытого рта. Шею и подбородок покрывала недельная поросль — нечто среднее между бородой и щетиной. Над воротником виднелась шершавая шелушащаяся сыпь. Засаленные волосы торчали из головы во все стороны, за исключением большой плеши на макушке, сильно покрасневшей от загара. Дряблую кожу усеивали капли пота, и по одутловатому лицу лениво ходила муха. На столе лежала на боку пустая бутылка. Другая, наполовину пустая, валялась у него на коленях.

Витари смотрела на эту картину пьяного самоуничижения с отвращением, заметным даже под её маской.

— Так значит, это правда, что ты ещё жив. — Едва-едва.

Коска приоткрыл один красноватый глаз, моргнул, прищурился, посмотрел вверх, а потом стал медленно расплываться в улыбке.

— Клянусь, это же Шайло Витари. Мир всё ещё способен меня удивить. — Он скривился, пошевелил губами, посмотрел вниз, увидел у себя на коленях бутылку, поднял её и начал пить. Большими глотками, словно в бутылке была вода. Опытный пьяница, если в этом были какие-то сомнения. На первый взгляд он не похож на человека, которому можно доверить оборону города. — Не ожидал, что снова тебя увижу. Почему бы тебе не снять маску? Она лишает меня твоей красоты.

— Оставь любезности для своих шлюх, Коска. Не хочу подцепить от тебя чего-нибудь.

Наёмник издал булькающий звук, полусмех-полукашель.

— А у тебя по-прежнему манеры принцессы, — прохрипел он.

— Тогда этот сральник, наверное, дворец.

Коска пожал плечами.

— Когда достаточно напьёшься, всё выглядит одинаково.

— Думаешь, ты когда-нибудь напьешься достаточно?

— Нет. Но попытаться стоит. — И, словно в доказательство, он снова набрал полный рот из бутылки.

Витари уселась на край стола.

— Так что привело тебя сюда? Я-то думала, ты распространяешь триппер по Стирии.

— Дома моя популярность несколько уменьшилась.

— Слишком часто дрался за обе стороны?

— Что-то вроде того.

— Но в Дагоске тебя встретили с распростёртыми объятьями?

— Я бы предпочёл, чтобы ты встретила меня раздвинутыми ногами, но нельзя получить всё, чего хочешь. Кто твой друг?

Глокта больной ногой вытащил шаткий стул и опустился на него, надеясь, что тот выдержит его вес. Если я рухну на пол в куче обломков, вряд ли это произведёт нужное впечатление, не так ли?

— Меня зовут Глокта. — Он потянул шею в одну сторону, потом в другую. — Наставник Глокта.

Коска долго смотрел на него. Его глаза были налиты кровью, впалые, с тяжёлыми веками. И всё же там идут какие-то вычисления. Наверное, далеко не так пьян, как прикидывается.

— Тот самый, который сражался в Гуркхуле? Полковник кавалерии?

Глокта почувствовал, что его веко задёргалось. Вряд ли можно назвать меня тем же самым человеком, хотя удивительно, как хорошо меня помнят.

— Я оставил солдатскую службу много лет назад. Удивлён, что вы обо мне слышали.

— Воин должен знать своих врагов, а наёмнику никогда не известно, кто окажется его следующим врагом. Нужно понимать, кто есть кто в военных кругах. Некоторое время назад кто-то упоминал ваше имя, как человека, которого стоит принимать во внимание. Храбрый и умный, как я слышал, но безрассудный. Это было последнее, что я слышал. И вот вы здесь, уже занимаетесь другой работой. Задаёте вопросы.

— Безрассудность меня в конечном счёте и подвела. — Глокта пожал плечами. — А человеку нужно чем-то занять время.

— Конечно. Никогда не осуждай выбор другого. Неизвестно, какие у него причины. Вы пришли сюда выпить, наставник? Боюсь, у них нет ничего, кроме этой мочи. — Он махнул бутылкой. — Или у вас есть вопросы ко мне?

Вопросы есть, и немало.

— У вас есть опыт в осадах?

— Опыт? — фыркнул Коска, — Опыт, говорите? Ха! Опыт — это единственное, чего у меня в избытке…

— Точно, — прошелестела Витари через плечо, — зато не хватает дисциплины и верности.

— Ну, да, — Коска хмуро посмотрел на её спину, — всё зависит от того, кого спросите. Но я был в Этрине, и в Мурисе. А это серьёзные осады. И я сам несколько месяцев осаждал Виссерин, и почти захватил его, вот только эта дьяволица Меркатто[6] застала меня врасплох. Налетела с конницей перед рассветом, солнце в глаза и всё такое, чертовски недружелюбная выходка[7]. Эта сука…

— Слышала, ты тогда валялся пьяным, — пробормотала Витари.

— Ну, да… А потом я шесть месяцев удерживал Борлетту против великого герцога Орсо…

Витари фыркнула.

— Пока он не заплатил тебе, чтобы ты открыл ворота.

Коска скромно ухмыльнулся.

— Это была просто огромная куча денег. Но силой ему нас взять не удалось! Шайло, уж в этом ты мне не откажешь?

— Нет нужды применять против тебя силу, если захватить с собой кошелёк.

Наёмник ухмыльнулся.

— Я тот, кто я есть, и никогда не претендовал на что-либо ещё.

— Так вы славитесь тем, что предаёте нанимателей? — спросил Глокта.

Стириец замер, не донеся бутылку до рта.

— Я смертельно оскорблён, наставник. Никомо Коска, может, и наёмник, но всё же есть и правила. Я могу повернуться спиной к нанимателю только в одном случае.

— И в каком же?

Коска ухмыльнулся.

— Если кто-то другой предложил мне больше.

А-а, кодекс наёмников. Некоторые сделают за деньги что угодно. За крупную сумму большинство сделает, что угодно. Может, даже заставит исчезнуть наставника Инквизиции?

— Вы знаете, что случилось с моим предшественником, наставником Давустом?

— А-а, загадка палача-невидимки! — Коска задумчиво почесал потную бороду, поковырял сыпь на шее и посмотрел на то, что застряло под ногтем. — Кто знает, да и кому теперь не всё равно? Этот человек был скотиной. Я его едва знал, и то, что знал, не любил. У него было немало врагов, и, на тот случай, если вы не заметили, тут настоящий змеиный клубок. Если спрашиваете, кто из них его ужалил, ну… а разве это не ваша работа? Я был занят тут. Пил.