Убийства в Полянске - Алексей Кротов

Амфитрион Ферапонтович дает показания

«Экая образина, – подумал Скворцов, – интересно, где он только что был, в бане?»

Редькин между тем окончательно вошел в дверь. Его бегающие округленные глаза остановились на Попове.

– Это вы, к-кажется, следователь? – заикаясь пролепетал он.

– Да, я, – дружелюбно ответил Попов.

– Слава богу, – выдохнул Редькин, словно сбросил стокилограммовую ношу. Цепкина исподлобья мрачно взглянула на зятя.

– Откуда ты взялся? – наконец спросила она.

– О, это жуткая история. Если бы вы только знали, что со мной приключилось. Так вот, это просто…

– Амфитрион! – решительно оборвала его Цепкина. – Я спрашиваю, откуда ты взялся?

– Так я же хочу об этом рассказать! – воскликнул Редькин в волнении. При этом, однако, он не преминул выбрать самый удобный стул в комнате и устроиться на нем покомфортнее.

В разговор вмешался Попов.

– Будет лучше, Пелагея Егоровна, если Амфитрион… простите, как ваше отчество?

– Ферапонтович, – подсказал Редькин.

– Очень хорошо. Амфитрион Ферапонтович, расскажите, пожалуйста, все по порядку.

– Да он же полчаса будет городить чушь, а потом скажет что-нибудь невразумительное, и как хочешь, так и понимай, – усмехнулась в ответ Цепкина, впрочем, пожала она плечами, – это ваше дело. Вы, следователи, наверно, и не такую галиматью выслушивали.

Попов, ничего не ответив, предложил Редькину горячего чая.

– А нет ли у вас чего-нибудь покрепче? – осмелев, спросил Редькин. Брови Пелагеи Егоровны угрожающе сдвинулись к переносице.

– Могу предложить вам кофе, – поспешно сказал Попов.

Редькин удовольствовался чаем. Вытерев губы, он приступил к рассказу.

– Значит, дело было так, товарищ следователь…

– Называйте меня Кирилл Александрович, – улыбнулся Попов.

– Вот это я понимаю, свой человек! – в восхищении воскликнул Редькин.

– Амфитрион, – сурово осадила его теща, – ты, между прочим, разговариваешь со следователем.

Скворцов взглянул на Попова и молча указал глазами на дверь. Попов покачал головой. Вынос тела временно откладывался.

– Не перебивайте, пожалуйста, Пелагея Егоровна, – сказал он. – А вы продолжайте, Амфитрион Ферапонтович.

– Так вот, пошел я сегодня на рыбалку форель половить. А форель у нас вот такая, – показал руками Редькин. – И плещется так здорово, играет.

– Ближе к делу, Амфитрион Ферапонтович, – прервал его следователь.

– Ну, значит, взял я удочку, наживку, собрался и пошел. Ищу местечко поудобнее, а подход-то к нашей Холодной не везде легкий, где бурьян, а где берег высокий. Пробираюсь сквозь кусты и вдруг слышу сзади какой-то треск. Обернулся я, смотрю, чья-то тень мелькнула. Перепугался шибко. Ну, думаю, вчера Алену убили, а сегодня кто-то по мою душу пришел. Бегу, ног под собой не чую. Удочку бросил…

– Что?! – заорала вдруг Пелагея Егоровна Цепкина. – Ты еще и удочку бросил, мерзавец? – Испепеляющий взгляд тещи, казалось, вот-вот сразит наповал незадачливого зятя.

– Пелагея Егоровна, прошу вас, – резко бросил Попов.

– Он будет добро терять, а я молчать? – не угоманивалась Коробочка. – Да я ему, олуху…

– Пелагея Егоровна, вы снова хотите за дверь? – поинтересовался Попов.

Памятуя о недавнем выносе тела и бросив мстительный взгляд на Скворцова, Цепкина нашла в себе силы замолчать.

– Так я бежал, не разбирая дороги, – продолжил свой рассказ Редькин. – Выскочил на берег Крутой, смотрю, Евсеев рыбу ловит. Скорей к нему, а сам дрожу от страха. Зубы, товарищ следователь, так и стучат. А Витька-то меня и спрашивает: «Что с тобой, Амфитрион? Лица на тебе нет». Ну я ему как на духу все и выложил. Митька-то, он дурак, потому лишь надо мной посмеялся и спросил: «Чегой ты, Амфитрион, так испугался?» Дурак, говорю ему, убьют, не ровен час. Сам знаешь, какие дела в деревне творятся. А он в ответ смеется и говорит: «Кому ты нужен, старая калоша». А я, между прочим, и не старый, – обиженно заметил Амфитрион, обращаясь к аудитории, – мне всего год как пятьдесят стукнуло.

– Ну и что было дальше? – спросил заинтересованный следователь.

– Дальше я махнул на него рукой и опрометью сюда побежал. Прямиком к вам.

– А почему ко мне-то?

– А куда же? – удивился Редькин. – Может, за мной преступник гнался.

– Да тебе, наверное, с пьяных глаз померещилось, – процедила сквозь зубы Пелагея Егоровна Цепкина.

– Может, это был кабан или какое другое животное? – спросил следователь.

– Ну что вы, это была человеческая тень. Неужто я человека от зверя не отличу? Обижаете.

– Опишите тень.

– Огромная, – тут же выпалил Редькин. – Хотя, может, мне это со страху показалось, а больше я ее не рассматривал. Мне бы только ноги унести подальше.

– Значит, вот что с вами приключилось, – медленно проговорил следователь, пристально разглядывая Редькина.

– Истинный крест, – побожился тот.

– Ну что ж, разберемся, – сказал Попов. – Это вы правильно сделали, что пришли ко мне.

– А то куда же, – довольно зарделся Редькин.

– Ну а теперь несколько вопросов для протокола. Скажите, во сколько вы вернулись домой с автолавки?

– Та-ак, – наморщил лоб свидетель, – да где-нибудь около половины третьего.

– А точнее не помните?

– Часов у меня нет.

– Потерял, пропойца, последние часы, – вмешалась Цепкина, погрозив ему кулаком.

– А вас я не спрашиваю, – обрезал её Попов. – Кстати, с вами я еще не закончил и у вас еще все впереди. Значит, точнее не помните? – спросил следователь.

– Увы, – развел руками Редькин.

– А что вы сделали, вернувшись домой?

– Сгрузил на пол рюкзак да пошел в сарай.

– Зачем?

– Да думал косу поточить.

– Что ты врешь-то, – вновь вмещалась Цепкина. – Не верьте ему, Кирилл Александрович, он наверняка пить с Дудкиным пошел. Постыдился бы перед следователем.

– Долго вы пробыли в сарае? – не обращая внимания на Цепкину, продолжил допрос Попов.

– Минут десять.

– А потом?

– Потом пошел покосить и около сарая наткнулся… на кого бы вы думали? – тут он невинным взглядом обвел аудиторию и, милостиво решив её больше не томить, сообщил: – На музыканта Дудкина.

– А, что я говорила? – воскликнула Цепкина, бросив победный взгляд на следователя. Но тот по-прежнему не обращал на нее никакого внимания.

– Когда вы встретились?

– Не знаю, – ответил Редькин.

– До трех часов?

– Да, думаю, минут за десять, за пятнадцать.

– А где вы встретились?

– Да около моей бани.

– А что там делал Дудкин?

– А я не спросил, – просто ответил свидетель.

– Да пить он пришел, – снова не выдержала Цепкина. Следователь проигнорировал ее в третий раз.

– И долго вы там были? – спросил он.

– Да с полчасика.

– Что же вы делали?

– Да поговорили о том о сем, посидели. Ну, сами знаете, – как-то смущенно проговорил свидетель.

– Пили? – прямо спросил Попов.

– Не без этого, – со вздохом признался Редькин. Следователь окинул его задумчивым взглядом.

– Кем работаете? – поинтересовался он.

– Лесник я.

– Справляетесь?

– А то как же, – слегка обиделся Редькин.

– На жизнь хватает?

– Живем, не бедствуем, – ответил Редькин, покосившись на Коробочку.

Та с вызовом взглянула