Убийства в Полянске - Алексей Кротов

репутацией, и ей нечего было про меня рассказывать, разве что сочинила бы какой-нибудь вздор.

– Ничего, я во всем разберусь, – многозначительно пообещал ему следователь.

– Я вообще не понимаю, какое я имею отношение к убийству, и ваши вопросы меня оскорбляют. Я возмущен!

– Оставьте ваше возмущение при себе, – оборвал его Попов. – Если вы еще не поняли, то я объясню: ваше положение не из лучших. Вы подозреваетесь в убийстве.

– Что? – вскочил Бочкин.

– Сядьте! – скомандовал Попов. – Где вы были между двумя и тремя часами вчера?

– В четверть третьего я вернулся домой из леса.

– Кто-нибудь вас видел после этого?

– Я видел Ленку Образцову, но не разговаривал с ней.

– А она вас видела?

– Спросите у нее.

– Отвечайте только на мои вопросы, – сурово произнес Попов.

– А я что делаю? – огрызнулся ветеринар.

– Когда вы ее видели?

– Не смотрел на часы.

– Примерно?

– Минут через двадцать, как вернулся.

– Где вы в это время находились?

– У своей бани.

– Так-так, – зловеще протянул Попов. – Что же мне с вами делать, Артамон Матвеевич?

– То есть? – не понял Бочкин.

– Пока вы подозреваемый номер один, – сообщил ему следователь.

– Это еще почему?

– Не понятно? Вы ссоритесь с Тишкиной, а через несколько минут её находят убитой. Что вы об этом думаете?

– А вам не приходило в голову, что тот, кто слышал этот разговор, и убил её, чтобы свалить все на меня?

– Вы, кажется, собрались учить меня, как вести следствие?

– Нет, но я…

– Отлично, тогда лучше ответьте: как, по-вашему, отчего пали козы? И не говорите мне, что болели. Вы ветеринар и должны знать такие вещи.

Бочкин нахмурился, потом сказал:

– Я думаю, что кто-то их отравил.

– Почему вы так думаете? – резко спросил следователь.

– Одиннадцать коз пали у разных людей за три недели.

– Может, это эпидемия?

– Тогда пали бы все или хотя бы заболели.

– Что же получается, коз травили выборочно?

– Откуда мне знать, я уже высказал свое мнение.

– Значит, вы уверены в своих словах?

– Почти. В нашей деревне такое возможно. Но поймите и меня. С чего бы я стал в это лезть? Мне дорого мое спокойствие.

– Вы кого-нибудь подозреваете? – спросил Попов, пристально глядя на ветеринара.

– Никого, – пробурчал тот.

«Да уж, если б подозревал, то непременно сказал бы, – подумал следователь. – Ну и подлец же он».

В завершение допроса Попов заставил Бочкина повторить показания о его действиях при обнаружении трупа. Тот повторил.

– Больше ничего не вспомнили? – спросил Попов.

– Нет, – сухо ответил Бочкин.

Попов дал ему подписать протокол.

– Ваше положение очень серьезно, – суровым тоном обратился к нему следователь, – задумайтесь над этим. Пока вы свободны, пока, – повторил он с нажимом. – И еще: прошу вас некоторое время никуда не уезжать. Подписку я с вас не беру, однако рекомендую прислушаться к моему совету и не создавать хлопот ни себе, ни следствию.

Бочкин встал, бросив злобный взгляд на следователя. У самой двери он обернулся сказал сквозь зубы:

– Это наверняка вам Тарасова донесла. Этой старой дряни мало голову оторвать.

– Я бы не советовал вам кому-либо угрожать, – предупредил его следователь. – Вы, похоже, до конца не осознаете своего положения. Идите и задумайтесь. Второй раз я предупреждать не стану. – Видя, что глаза Бочкина налились кровью и он вот-вот заорет, Попов громко повторил: – Идите и задумайтесь.

Бочкин справился с собой и, уходя, хлопнул дверью так, что стены задрожали. Попов задумчиво смотрел ему вслед.

Глава 13

Таисия Игнатьевна и Скворцов обсуждают убийство

В то время как следователь Попов допрашивал Бочкина, лейтенант Скворцов комфортно расположился в мягком удобном кресле. Напротив него сидела хозяйка дома Таисия Игнатьевна Сапфирова. Они пили чай с клубничным вареньем.

– Замечательное у вас варенье, – наконец отставив чашку, похвалил Скворцов, – уж не помню, когда такое и пробовал.

– У меня оно особого приготовления, – пояснила Таисия Игнатьевна, – еще от бабушки рецепт остался.

Скворцов вздохнул. Было приятно посидеть в тепле и посмаковать чай с вареньем, но и забыть о цели своего визита он никак не мог.

– Таисия Игнатьевна, а вы давно здесь живете? – осторожно приступил он к разговору.

– Да уже около тридцати лет.

– Наверное, всех здесь отлично знаете?

– А то как же, – довольно согласилась старушка.

– Расскажите мне, пожалуйста, о Тишкиной.

Она была энергичной женщиной, из тех, кого называют душой общества. Порой она вела себя совсем не по возрасту, но… – тут Сапфирова лукаво улыбнулась, – я считаю, что человеку столько лет, сколько он хочет, чтобы ему было. Её муж умер лет шесть назад. Она, конечно, любила поболтать языком, но беззлобно, никогда ничего не сочиняла про других, в отличие от некоторых, – многозначительно добавила Сапфирова.

– И эти некоторые… – начал Скворцов.

– Ах, я совсем не хочу показаться сплетницей, – воскликнула Таисия Игнатьевна, – но право же, когда живешь рядом с людьми столько лет…

– Именно так, – ободряюще вставил Скворцов.

– Так, о чем это я?

– О сочинителях, – улыбнулся лейтенант.

– Нет-нет, не подлавливайте меня, – погрозила ему пальцем Сапфирова. – Я говорила о Тишкиной. Многие считали её пустой, глупой балаболкой, но только не я. Она была хитрой и проницательной женщиной. Мне жаль, что её больше нет. Не могу сказать, что мне будет недоставать ее, но мне кажется, что с ней уйдет этот беззаботный веселый настрой, который я так люблю. Да, определенно, без нее в деревне станет скучно.

– Она была добрым человеком? – спросил Скворцов.

– Ну, я бы скорее сказала, что Алена Александровна была гостеприимной и радушной. На неё можно было положиться в трудную минуту.

– Она, наверное, много работала?

– Да, это была очень работящая женщина. До прошлого года она работала в Доме культуры в Утесово. Огород и дом постоянно висели на ней.

– Я слышал, её родственники не очень трудолюбивые люди? – осторожно закинул удочку Скворцов.

Сапфирова ответила сдержанно:

– Я мало их знаю и не могу с уверенностью судить, но в деревне сложилось именно такое мнение.

– Значит, вы никого из них как следует не знаете?

– Боюсь, что нет.

– Жаль, – вздохнул Скворцов. – А вот что вы скажете об Анне Дмитриевне Тарасовой? Мне она показалась очень волевым человеком.

– Да, – согласно кивнула Таисия Игнатьевна, – очень сильная женщина. Её нелегко понять, она с характером. Скажу вам по секрету: иногда я её боюсь.

– Да что вы, – изумился Скворцов, – мне она показалась совсем не страшной.

– Вы знакомы с ней всего один день, а я – уже почти тридцать лет.

– Она тоже давно здесь живет?

– Приехала еще раньше меня. Сначала она жила с матерью, потом мать умерла. К ней иногда ездила сестра, ну а сейчас