Убийства в Полянске - Алексей Кротов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я лишь хочу помочь своей дочери, хочу оградить ее от вашего пыла. Ваши вопросы…
– Ваша дочь – взрослая женщина, – прервал ее Попов, – и прекрасно сможет ответить на вопросы без вашей помощи. Последний раз спрашиваю: вы уйдете или нет?
– Мама, я прошу тебя уйти, я в состоянии отвечать на вопросы следователя, – поддержала Попова Зоя.
– Я с места не сдвинусь, – глухим басом пророкотала Цепкина.
– Ну что ж, – вздохнул следователь, – придется применить силу. Владимир Андреевич, проводите гражданку.
Скворцов, все это время стоявший в дверях, подошел к Пелагее Егоровне и спокойно сказал:
– Пойдемте, Пелагея Егоровна.
Цепкина не шелохнулась. Тогда Скворцов положил ей руку на плечо и сказал уже более жестко:
– Пойдемте, вы мешаете следствию.
Цепкина сбросила руку лейтенанта со своего плеча и пододвинула ближайший стул, намереваясь сесть. Однако этому намерению не суждено было осуществиться. Скворцов внезапно схватил Цепкину за руку и завернул ее за спину. В следующее мгновение застигнутая врасплох Коробочка уже была в дверях.
– Произвол! – завопила она, приходя в себя. – Я буду жаловаться прокурору!
– Да хоть Горбачеву! – крикнул вдогонку закрывающейся двери Попов.
Зоя, с улыбкой наблюдавшая за этой необычной сценой, внезапно звонко расхохоталась.
– Моя мать – очень импульсивная женщина, – пояснила она, немного успокоившись. – Иначе как силой её с места не сдвинешь.
– Да, широкая натура, – согласился Попов.
– Спрашивайте, Кирилл Александрович, – предложила Зоя.
– Отлично. Скажите, вы здесь круглый год живете?
– Да что вы, – искренне удивилась она. – Что бы я стала делать в эдакой глухомани?
– Значит, вы живете здесь постоянно, исключая зиму?
– Приезжаю в начале апреля, уезжаю в конце октября.
– Так-так. А ваша мать?
– Она уезжает в ноябре. Никак не может расстаться со своими запасами.
– Вы замужем, Зоя Васильевна?
– Да, три года.
– Понятно. Скажите, когда вы последний раз видели Тишкину живой?
– Вечером накануне убийства.
– А в самый день не видели?
– Нет.
– Какие у вас были отношения с покойной?
– У меня со всеми хорошие отношения.
– Так уж и со всеми? – недоверчиво воскликнул Попов.
– Такой уж характер. Если с кем и ссорюсь, то только с мамой. С ней трудно не ссориться. Да вы же сами видели.
– Да, иногда с родителями бывает тяжело, – сочувственно вздохнул следователь. – Скажите, а почему вы пошли с Анной Дмитриевной Тарасовой?
– А я забыла у неё кофту.
– Давно это было?
– Дня за два до убийства.
– А часто вы вообще забываете вещи?
– О да, я ужасная растеряха.
– Скажите, вы хорошо знаете родственников Тишкиной?
– Нет, я мало с ними разговаривала.
– А кто-нибудь дружит с ними в деревне?
– Не думаю. Они варятся в собственном соку.
«Хорошо сказано», – подумал Попов. Следователю всегда нравился мягкий, сочный деревенский язык.
– Зоя Васильевна, как думаете, кто бы мог совершить это убийство?
– Не знаю, – тут же ответила Редькина. – Я стараюсь об этом не думать.
– Прекрасно вас понимаю, – мягко произнёс Попов. – Я надеюсь, что вы уже пришли в себя после вчерашнего и сейчас обстоятельно повторите ваш рассказ начиная с того момента, как обнаружили тело. Не спешите, время у нас есть.
Зоя повторила свои вчерашние показания и подписала протокол.
– А теперь пригласите Пелагею Егоровну, она так рвалась ко мне, – пряча улыбку, попросил следователь.
Пелагея Егоровна появилась в сопровождении лейтенанта Скворцова.
«Я временно подчиняюсь силе, но я не сломлена», – казалось, говорил её вид.
– Присаживайтесь, Пелагея Егоровна, – любезно предложил Попов. – Что-нибудь выпьете?
– Нет, – буркнула Цепкина, не поняв иронии.
– Ну, рассказывайте, Пелагея Егоровна, – обратился к свидетельнице Попов. Скворцов, сидевший на стуле немного поодаль, едва сдерживал смех.
– Чего рассказывать-то? – удивилась Цепкина.
– А разве вам нечего рассказать? – притворно изумился следователь. – Вы ведь никак не хотели уходить, и я вот подумал… – он не договорил, потому что Пелагея Егоровна вдруг вскочила и резко отбросила стул.
– Записывайте! – рявкнула она. – Диктую фамилии, кого надо взять на заметку. Тут она скороговоркой отбарабанила около десятка фамилий, которые в большинстве своем ничего не говорили следователю.
– Ну и кто они такие? – ленивым, незаинтересованным тоном спросил он.
– Начну с Дудкина, – оживилась Пелагея Егоровна. – Он, знаете ли, себя музыкантом зовет. А из него музыкант, как из меня Топтыгин.
«А что, – подумал Скворцов, разглядывая Пелагею Егоровну в профиль, – если доставить её в зоопарк и немного привести в порядок, то вполне сошла бы за Топтыгина». Цепкина уже ни на что не обращала внимания. Фонтан прорвало. Она в красках расписала Дудкина, Сапфирову. Бочкина и других. Попов слушал в полном восхищении.
«Ну и язык, – мысленно восторгался он. – Стоило приехать, только чтобы её послушать». Через полчаса источник красноречия начал понемногу выдыхаться.
– И самый подозрительный из них Дудкин. Он уже не раз милицией за пьянство и галдеж привлекался, – доверительно сообщила Цепкина. – Я бы ему этот барабан на голову надела, чтоб ходил не снимая, – снова вернулась она к прежнему тону.
– Не стоит, – тут же отсоветовал Попов. И, воспользовавшись паузой, быстро произнес: – Расскажите лучше о Тишкиной и её родственниках.
Цепкина тут же разнесла их в пух и прах. По её словам, покойница была явно того, а её родственники если бы еще немного с ней пообщались, то наверняка бы спятили. Адскую она назвала ощипанной курицей, которую не едят по причине её чахоточности, а Люгерова обозвала слюнявым поросенком.
– Во всей деревне есть только один по-настоящему приличных человек, – безапелляционно заявила она. И обратилась к следователю с торжеством в голосе: – Как вы думаете, кто?
– Просветите же меня скорей, – изобразил на лице заинтересованность Попов.
– Я! – гордо вскинув голову и просияв, вынесла решение Цепкина. Это звучало как аксиома. Скворцов с удовольствием наблюдал этот бесплатный спектакль. «Превосходные актеры, – подумал он. – Кирилл Александрович-то играет, а вот она, не знаю».
Попов между тем изобразил восхищенного зрителя, оставалось только похлопать и попросить Цепкину выйти на бис. Но следователь был не в балагане, потому не стал ни хлопать, ни просить исполнения на бис. Спокойным тоном он сказал:
– А теперь шутки в сторону, Пелагея Егоровна, поговорим серьезно. Когда вы вернулись домой с автолавки, вас кто-нибудь видел?
– Нет, – не задумываясь ответила Цепкина, – Амфитрион уже успел улизнуть.
– Амфитрион – это кто? – задал вопрос Попов.
Но Пелагея Егоровна не успела ответить, за дверью послышалась какая-то возня, и в ту же секунду она распахнулась. В проеме появилось дикое, озирающееся лицо с всклокоченными волосами и круглыми, как сливы, сумасшедшими глазами.
– Вы спрашивали меня, кто такой Амфитрион? – победно воскликнула Пелагея Егоровна. – Так он перед вами, – и она торжественно указала в сторону лохматой головы.
Глава
