Добрый волшебник и Живо-цвет - Лион Кямью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дед Албер так это мы же виноваты в грядущих несчастьях! Что ж нам все на ваши плечи перекладывать – протестовал Савка, Жирко поддержал – не бывать этому! Мы готовы отвечать за свои поступки!
– И это верно молодцы! – воодушевился старичок – но всему своя мера. Вы помогли, вы попытались исправить ошибку – это самое главное. Так иди те же с миром в душе. Вы сделали свое дело. Вы свободны!
Мужики не то с радостью, не то с грустью стали брататься, обниматься и раскланиваться со стариком.
– Идите, идите уже, нечего баклуши мять. Ступайте со Всеятворцом и с миром.
Распрощавшись с дровосеками старичок поднял узелок с веточками и пошел прочь поманив мальца за собой.
– Теперь Ханик, нам предстоит эти веточки рассадить по округе. Дай подумать – старик, бубня себе под нос, стал перечислять имена гор, ручьев и деревень, у которых уже успел побывать и посадить по веточке. Затем так же перечислил все те места, в которых он еще не был, их оказалось куда больше чем первых – ох не сдюжим мы все это Ханик, не сдюжим. А ветки уже старые и половина из них разродиться не сможет, и деревьев из них не выйдет. Беда… – старичок придался грусти, но лишь на мгновение – Ничего народ справится, переживет. Человек существо стойкое до безобразия. Хе-хе-хе! Кха!
– А по моему все люди дураки! – буркнул молчавший до этого мальчик, ему не нравилось все случившееся, начиная упрямством попа и заканчивая глупостью мужиков-дровосеков.
– Не говори так Ханик. Людям всего на всего не хватает знаний.
– Так значит нужно поделиться этими знаниями! Научить тому, что мы знаем, и тогда они будут совершать гораздо меньше ошибок! Разве я не прав?
– Прав мой мальчик… – старичок утомленно вздохнул – а значит мне пора научить тебя сажать эти веточки так, чтобы они проросли. Никаких дождей нынче – поп запретил. А если все же пойдет дождик, то я тут не причем. Хи-хи! И еще у меня есть второе средство – удобряющее зелье. Оно конечно хуже дождика, и с ним надо повозиться, ну да я тебе покажу. О! Кстати – старичок порылся в узелке с веточками, достал из него самую свежую, здоровую ветку и передал ее мальчику – пока я не забыл, возьми веточку, посадишь в крепости. Ой! И зельце – старик выудил из сумки маленькую баночку – теперь поспешим, мы должны успеть посадить как можно больше веточек… А чтоб в дороге не утомиться, послушай-ка мой дорогой Ханик о том, как на магриде читать следует…
Четвертая глава
Эстас в Партене выдался уж очень жаркий и урожайный. Народ честной трудился не покладая рук: мужики вспахали поля; женщины засеяли их зерном; рассадили всюду ягод больших и малых; об овощах и корнеплодах не забыли. Богата была Партена своими фруктовыми рощами и ухода немалого они требовали: мужики на деревья взбирались, да обрезали их, чтоб урожай вышел пышнее и больше; вредителей травили, как могли ползучих гадов изживали; а первые плоды, еще зеленые, что на дереве не удержались, женщины с земли собирали и в дома несли, варили компоты, кисели и кислые варенья стряпали. К сбору урожая дело приближалось, и ждали этого все с нетерпением.
Но злой рок решил все переиначить. Пришли в Партену болезни губительные для растений – урожай умирал. Кое-где он справлялся, терпел и в обиду себя не давал, но хирел и слабел. Кое-где – насовсем погибал. Рожь, кукуруза, пшено – язвами покрывались. Горох и фасоль – усыхали совсем. Ягоды большие и малые теряли свой сказочный вкус и размер. Овощи вздулись, разрослись вкривь и вкось, и стало совсем невозможно есть этих ядовитых созданий. Плоды на деревьях красотою полны, изнутри все черны оказались.
***Знойная эстасская ночь стояла в Партене. Звери и птицы утомленные дневное суетой попрятались в свои убежища, освобождая простор ночным собратьям. Лес не затихал ни на секунду. То там, то тут были слышны шорохи вызванные маленькими зверьками. Время от времени важно и деловито охала сова выбравшаяся на охоту. Как и сова на охоту выбрались тонко пищащие и монотонно хлопающие перепончатыми крыльями летучие мыши. Где-то вдалеке завывали волки, шакалы и дикие псы. Ничто не могло остановить бесконечного стрекотания ночных сверчков и мотыльков, которым аккомпанировали голодные лягушки.
Партеновский лес наполняла непроглядная тьма, лишь из одинокой лесной хижины вырывался слабенький свет свечи. Старичок Албер обычно к этому времени уже крепко спал, позабыв обо всех своих стариковских заботах, но не сегодня. Предчувствие говорило ему, что этой ночью следует ждать гостей. И это было правдой. Предчувствие никогда не подводит старичка Албера. Лесную темноту нарушил еще один маленький огонек. Этот огонек то пропадал, то появлялся снова прорезаясь между густой листвой, он двигался в сторону хижины старичка.
Наконец на пороге появился темный силуэт со свечой в руке, он постучал о дверной косяк, так как дверь была открыта из-за жары, и попросил разрешения войти. Албер разрешил. Пришелец вошел и поставив свою свечу на край стола, уселся на скамью. На другом краю стояла свеча старичка, освещающая его работу. Дедушка Албер, используя жесткую шкурку, обрабатывал небольшой светлый предмет, не то камень, не то стекляшку, в темноте было не разобрать. Свет озарил лицо пришельца – можно было вообразить, что прибыл таинственный путник из дальних стран, или один из старых знакомых Албера, или личность мистическая и темная, но к разочарованию многих этим таинственным пришельцем не мог оказаться никто иной кроме как упрямый поп. Одетый как обычно старикан обливался потом.
Они долго сидели молча. Албер старательно натирал камушек, стараясь предать ему ровную сферическую форму, и ожидал когда поп заговорит. Но поп Януш не решался говорить. Он всячески вертел головой и подолгу смотрел вниз, боясь встретить взгляд Албера, пока тот наконец не выдержал.
– Ну что же ты молчишь Януш? Мы люди старые, нам следует отдыхать а не вести полночные разговоры – старичок отложил жесткую шкуру в сторону, взял вместо нее лоскуток ткани и начал натирать камень – сейчас я тружусь, лишь для того, чтобы скоротать время, ожидая тебя, но я уже устал Януш и хочу спать.
Поп не ответил. Утер рукавом пот на лбу и крепко обхватил себя руками за плечи, словно ежась от холода, затем поставил локти на стол, сплел пальцы воедино и опустил на них голову. Только тогда лед тронулся.
– Прости меня Албер. Я глупый человек. Я несчастный человек – он накрыл ладонями лицо,
