Добрый волшебник и Живо-цвет - Лион Кямью

что падая на землю Остахан сильно ударился головой. В глазах помутилось, но лежавший на земле мальчик смог разглядеть перед собой старичка. У дедушки на лбу кровоточила ссадина, рот тоже был красным, струйки крови просачивалась сквозь редкие зубы. Невидящий взгляд метался из стороны в сторону. Старичок прерывисто и со свистом выпускал воздух, при этом его грудь вздрагивала. А мальчик уже не мог ему помочь, его сознание ослабело и глаза заволокла темная пелена.***

Юный Остахан мирно проснулся ранним утром, потянулся в кровати, открыл глаза. Он был в хижине старичка Албера. Приподнялся и потянулся еще раз, при этом протяжно зевнув. Рядом с кроватью сидел дедушка, в одной руке он держал свой дымный корешок, а в другой цветочек, вокруг которого танцевали уфурэ. Заметив проснувшегося мальчика старый волшебник приветливо улыбнулся и произнес:

– С добрым утром Ханик. Только глянь, какой чудесный день сегодня будет– старичок указал за окно, сад был наполнен солнечным светом, чересчур ярким, и искрился множеством оттенков различных цветов. Откуда то из-за пазухи дедушка достал оберег и прозрачный камень, не то камень, не то стекляшка, совсем не драгоценность, он не блестел и не искрился, был идеально кругл и гладок. Дедушка вложил камень в центр оберега, в основание звезды и тот впился в деревяшку, прорезав ее насквозь и застыл в ней так, словно в обереге для этого камушка была подготовлена выемка – я же обещал, что помогу тебе завершить его – волшебник встал на ноги и держа оберег за нить стал шептать – Сделанный для защиты и охраны ученика сего, зачарованный и благословленный учителем да обретет он силу того, кем благословлён, и приумножит его силу тот, кто сделал его, и исполнит сей оберег то, для чего был создан, заклинаю амулет защитный и даю его ученику своему, которым он был создан для защиты себя от силы дикой, и был заклят мною для сохранности своего создателя от воли недоброй, и даю я оберег тому, кто обретя сей стократ умножит силу его – завершая заговор он повесил оберег юному Остахану на шею – более не страшно тебе дикое и злое волшебство мальчик мой, однако помни, что лишь от него он и защитит, ибо от всего на свете отгораживаться нельзя, невозможно, да и вовсе делать этого не стоит, ведь нельзя испытать благо не познав что есть худо. Не защитит сей оберег от злого рока или стихии необузданной, не защитит и от удара коварного или умысла подлого, но укроет от волшебной силы недоброй супротив тебя направленной, и обречено той силе стать твоей силой и твоей защитой.

– Спасибо дедушка – лучезарно улыбнулся мальчик.

– На здоровьице Ханик, береги себя – старичок закурил – Времечко то нынче такое, что страшно мне становится, больно страшно, даже стыдно признаваться… К нехорошим привычкам я возвращаюсь, от страха и переживания этого. Дымные пары вдыхаю, на успокоенье разуму, да на вред здоровьицу. Не повторяй за мною юноша привычек этих нехороших, и не повторяй моих ошибок. Покоем и миром я хотел насладиться и думал… думал, что здесь, в этом чудном краю смогу обрести желанный тихий приют. Однако зло есть всюду. Теперь… теперь мне действительно стало страшно. Страшно… и не за себя вовсе… и все же трус я великий, бежал от себя же, скрывался от сил своих же и своих же страхов опасался. Однако даже в этом бегстве я прожил жизнь гораздо более полную и интересную чем мог бы пожелать… И все же меня страшит зло первобытное и вечное, не обуздываемое. Человеческое зло. То, что было с человеком всегда и останется с человеком до самого человеческого конца…

– А я не боюсь зла дедушка Албер.

– Это хорошо, но плохо. Тот, кто не боится зла способен злу противостоять, но и без труда способен зло совершать. Ты слышал меня Ханик, коль не боишься зла, не побоишься и совершить его! Ты слышишь! – дедушка вдруг вцепился в плечи Остахана, да с такой силой, что мальчику стало больно – Ханик! Ты слышишь меня! – старик стал трясти его – Остахан! Слышишь меня! Остахан…

***

– Остахан! Ты слышишь меня? Очнись! – мальчик очнулся в крепких руках старшего брата Андрона, что тряс его пытаясь привести в сознание. Звезды в ночном небе были первым, что он увидел, открыв глаза, а затем и напуганное лицо брата. Голова у мальчика страшно болела и кружилась, а усилия старшего только усугубляли это ощущение. Наконец, старший заметил, что младший пришел в сознание и прекратил тряску.

– Что с тобой случилось бесенок? – Остахан все еще плохо соображал и не мог ответить – Стар Димир, Остахан проснулся! – крикнул юноша в сторону.

Темноту разогнал свет факела и рядом с ними присел старик.

– Хорошо, значит живой. А рассудок его как? Говорит?

– Нет…

– Го-во-рю – с трудом отозвался юный Остахан.

– Что случилось мальчик? Кто на вас напал?

– Это были… а что… где дедушка Албер?

Андрон вопросительно посмотрел на старого Димира, тот нахмурился и сжал кулак.

– Старик умер…

Несколько мгновений юному Остахану понадобилось, чтобы осознать сказанное. Первые слабые слезинки потекли не осознанно, но затем хлынули ручьем. Мальчик заревел, без толку пытался говорить, у него началась истерика. Он отыскал дедушку взглядом и попытался к нему подползти. Ему не позволили. Старший брат схватил извивающегося и сопротивляющегося младшего, заломил ему руки, крепко сжал ноги и унес домой…

***

У старичка Албера не было в Партене родичей и тяготы похорон взяла на себя матушка Остахана боярыня Агафья, а помогать ей и проводить похоронную службу вызвался поп Януш, искренне плакавший, узнав о смерти дедушки. Слух о смерти старого знахаря быстро разошелся по всей Партене и со всех ее уголков явились люди, чтобы с ним проститься. Среди них были многие кому знахарь помог в беде, кого-то он выручал дельными советами, некоторые были простыми знакомыми старичка, некоторые явились только из уважения к мудрому старцу, а так же были и те что назвались его старинными друзьями. Остахан тоже участвовал в похоронном обряде.

Тяжко сталкиваться со смертью в раннем детстве. Это заставляет взрослеть раньше времени. Однако, чем раньше сталкиваешься со смертью, тем раньше начинаешь осознавать ценность жизни. Старики умирают, и это служит важным уроком для молодежи, прежде бесцеремонной и наглой, не ценящей всего того, что подарила им жизнь, и теряющей всю свою спесь и нахальство испытав горечь утраты. Только тогда то они осознают, как сильно необходимо ценить еще живых и здоровых родных и близких. И только тогда то они становятся более покладисты и заботливы со старшими.

Остахан много плакал и мало говорил, безумно мечтая