Солнце против правил - Анна Витальевна Литвинова

санаторий в Геленджик. И на семейном совете решили: раз бесплатно, чего отказываться?

Федор отправил семью в плацкартном вагоне. Что сам не попадет на море, не страдал: разве плохо пожить одному, помедитировать в долгожданной тишине, без детского визга?

Разрабатывал авторский курс закаливания и йоги. Давал консультации по здоровому образу жизни дамочкам за сорок (с одной из них — давно облизывался! — ввиду отсутствия жены переспал). Раз в три дня ходил на переговорную — сдержанно хвалил Бориса за успехи в плавании, почти с умилением слушал лепет Лиечки.

А на пятнадцатый день ночью ему позвонил строгий голос. Назвался врачом «Скорой помощи», сообщил: жена попала в больницу со сложным переломом ноги, нужно немедленно лететь на юг, забирать детей.

Федор ругнулся — Василиса впервые посмела доставить ему проблему.

К черту полетел налаженный, холостяцкий, быт. Пришлось выгребать все ресурсы, чтобы хватило на билет в разгар курортного сезона, и мчаться в Геленджик.

Социальный санаторий — где под присмотром недовольной внезапно свалившейся обязанностью медсестры ждали дети — его удивил. Заведение хоть и бесплатное, но на первой линии от моря, территория утопает в цветах, на завтрак — вообще немыслимо — икру подают. И номер Василиске достался классный — на пятом этаже, с балконом и видом на бескрайнюю водяную гладь.

Поначалу планировал детей в охапку и сразу домой, но в санатории предложили отбыть, вместо жены, до конца путевки. Решил не отказываться. Опять же на билет можно не тратиться, а на себя Василисин переоформить.

Супруга лежала в городской больнице на вытяжке. Ходить, даже на костылях, нельзя категорически — плюс ко всему, оказался поврежден позвоночник.

— Где ж ты так? — с укором спросил Федор.

— С пирса решила прыгнуть, — прошептала виновато она. — И попала на мелководье.

— В санатории? — удивился.

Еще до того, как поехать в больницу, сходил на пляж. Отметил: сервис на уровне. И спасателей человек пять.

— Нет. — Потупилась. — Мы с детьми вечером пошли в город гулять. И Борис меня упросил по лунной дорожке проплыть.

Что ж. Бывает.

Федор, неожиданно легко, втянулся в непривычную для него роскошную жизнь. Загорал в шезлонге. Ел фрукты (подавали бесплатно на полдник прямо на пляже). Когда дети спали после обеда в прохладе кондиционера, навещал в больнице жену.

Лечащий врач заверил: лечение будет сложным, но восстановится Василиса полностью. И даже от денег (после некоторых раздумий Федор решил сунуть ему двадцать долларов) благородно отказался.

За день до отъезда загорали с детьми на пляже. И трехлетняя Лия вдруг ткнула пальчиком в красивую яхту, что величаво бороздила морской простор:

— Хочу опять туда!

— Лийка! — предостерегающе вскинулся Борис.

Федор лениво оторвался от «Комсомольской правды».

— Куда ты хочешь?

— На водный велосипед, — торопливо сказал сын.

Но девочка упрямо повторила:

— Нет! Я хочу на большую красивую яхту с алыми парусами! Мне там понравилось!

Конечно же, Федор заинтересовался.

И трехлетняя дочка, несмотря на предостерегающие рожи Бориса, все ему выложила: на шикарный корабль их пригласил дядя. В белом пиджаке и в блестящих ботинках. Там все сначала было очень-очень хорошо. А потом мама поскользнулась, упала и начала громко-громко кричать. «Она ножку сломала, и ей было очень больно».

— Мама ведь с пирса прыгнула? — в растерянности пробормотал он.

— Мне сказали так говорить, — простодушно отозвалась Лия. — Но мама упала на кораблике. Мы купались, вылезли из воды совсем мокрые, и там был скользкий пол.

В тот день Федор (пожалуй, впервые в жизни) даже не спросил у таксиста, сколько будет стоить поездка. Сумрачный, потерянный, запихнул детей на заднее сиденье, сам сел спереди и велел ехать в городскую больницу. Приемные часы давно закончились, пришлось давать мзду охраннику, настрого наказывать детям, чтоб сидели тихо и ждали в больничном парке.

Отпираться Василиса не стала — сразу расплакалась:

— Мне так стыдно тебе говорить… Это Толик. Мой одноклассник.

Четыре года они женаты — и впервые она упомянула другого мужчину.

Глаза больные, несчастные:

— Мы с детьми гуляли, а он в ресторане сидел, нас увидел, окликнул. В Геленджике оказался по делам. Удивительное совпадение! Сколько лет прошло! Я когда-то за него сочинения писала. Ну а сейчас поднялся, раскрутился. Свой бизнес у него, «Мерседес», яхта. Здесь на причале стоит. Конечно, захотел похвастаться. И дети очень просили. Я подумала: когда еще они на настоящую яхту попадут! Кто ж знал, что я на скользком полу упаду?

Конечно, Федора резануло: случайная встреча. Случайная яхта. Но Василиса так горько плакала! В таком неизбывном отчаянии прижимала к груди худенькие ладошки, что он, усилием воли, прогнал из души все подозрения.

И только когда вернулся в Москву, задумался: а бывают ли социальные санатории, где вид на море, кондиционеры и бесплатные фрукты на пляже?

Жена пока что оставалась в Геленджике, в больнице, и он устроил детям допрос с пристрастием. Борька стоял насмерть: они шли по набережной, их окликнул мужик, сказал маме: «Сколько лет, сколько зим!» — и немедленно позвал кататься на яхте. Маленькая Лия уверенно показала: дядю в белом пиджаке она видела в первый и единственный раз. Вечерами мама тоже никуда не уходила.

Он предпринял еще одну попытку выяснить правду. Сходил в собес. Но там подтвердили — путевку в Геленджик его супруге выделило государство. Встречаются иногда везунчики, кому достается квота в реально хорошие санатории.

Василиса приплачивала нянечке, чтобы та ходила на почту, и каждый день слала нежные, ласковые письма. Когда вернулась в Москву, продолжила служить ему еще трепетнее и преданнее. И Федор снова ей поверил.

* * *

Василиса с мужем от школы всегда старались держаться подальше. Деньги на подарки учителям сдавали, однако если просили блины печь на Масленицу или класс украшать к Новому году, никогда не откликались. Тем более характер у Борьки сложный, придешь помочь, а тебе же еще и претензии высказывать будут на тему его безобразного поведения.

Но в январе двухтысячного вечно недовольная старушка-классная ушла на покой, ее сменила молодая еще пока энтузиастка и немедленно взялась объединять недружный класс. Сначала уговорила оболтусов вместе сходить в молодежный театр на спорный спектакль. Потом устроила в ближайшем к школе парке зимний пикник с безалкогольным глинтвейном и обсуждением представления. А на весенние каникулы объявила: все вместе едем в Санкт-Петербург.

Борька раньше уклонялся от классных активностей, но под обаяние новой классной руководительницы подпал и начал просить, чтобы отпустили. Василиса задумалась. Если подросток чего-то познавательного сам хочет, неразумно отказывать. Да и программа заманчивая — Русский музей, Кунсткамера, экскурсия по питерским дворикам. Одного, конечно, отпускать страшно — наклонности у мальчика