Изумрудная муха - Ольга Львовна Никулина

Люба работала в научной библиотеке всесоюзного значения. Её отдел преимущественно состоял из женщин разных возрастов, судеб и характеров. Коллектив сложился давно, все друг друга знали и друг о друге тоже – многое, дружили, ссорились, мирились, сплетничали, сочувствовали, помогали, соперничали, завидовали, хвалили, обижались, подсматривали, передразнивали, наушничали, выдвигали, осуждали, критиковали, высмеивали, подслушивали, подражали, но в целом вели себя более или менее интеллигентно, как и подобает образованным женщинам и мужчинам. Все занимались своей работой. Надо отдать должное коллективу библиотеки – большинство из сотрудников были люди знающие, библиотечному делу преданные. Отдел, в котором трудилась Люба, занимался изучением мирового книжного рынка. Каждый из библиографов вёл страну или регион соответственно своему образованию. Тут были историки, политологи, социологи и филологи со знанием иностранных языков, кое-кто защитил или собирался защищать кандидатскую. Главная их задача заключалась в том, чтобы как можно более полно, грамотно, на высоком научном уровне отобрать из миллиардов томов мировой книжной продукции (из «информационного потенциала мира», как выражались библиотековеды), с особым вниманием к ведущим странам, литературу по разным отраслям гуманитарных наук, в том числе художественную, – при этом не засоряя фонды вещами случайными, малохудожественными, пустыми, вредными для советского читателя. Хуже всего – враждебными нашей идеологии. Если таковые и «просачивались» в библиотеку, они поступали в спецфонд, мимо заказавших их библиографов. Самые необходимые издания оформлялись валютными заказами через «Межкнигу» – дело весьма ответственное, валюту на книги выделяло Министерство культуры. Другим источником поступления был книгообмен с библиотеками зарубежных стран. Кроме того, библиографы приобретали книги у населения и регулярно выезжали осматривать частные коллекции на дом к желающим продать свои книги на иностранных языках в соответствующую библиотеку. Работа во всех случаях требовала проверки на дублетность – в лишних экземплярах в фонде библиотека не нуждалась, за исключением «апробированной» беллетристики, пользовавшейся особым спросом у читателей. Были также дары от населения; там попадалось много дублетов, их направляли в резервно-обменный фонд для рассылки в региональные библиотеки. Этим изо дня в день и занимались комплектаторы-библиографы. Просматривали каталоги и проспекты, отбирали, заказывали, принимали заказанные книги, вынимали их из хрустящих бандеролей, знакомились с содержанием издания по диагонали, регистрировали, ставили свою пометку, направляли по фондам; следующие службы ставили на книги инвентарные номера, передавали в обработку, систематизировали и каталогизировали. Книга переходила из рук в руки, из комнаты в комнату, с этажа на этаж и, наконец получив своё место на стеллажах в хранении и отражение в типовой карточке библиотечного каталога, становилась доступной жадному до свежей литературы читателю, который с утра до позднего вечера населял читальные залы, коридоры, буфет и курительную комнату библиотеки. Читательская зона была отделена от прочих служб, но с читателями библиографы встречались на читательских конференциях, где чаще всего выслушивали их критику и вопросы наивных чудаков по поводу отсутствия некоторых очень важных, широко известных на Западе книг. Начальство считало такие вопросы провокационными. С утра шло плановое обсуждение отчёта за проведённую работу за год одной из молодых сотрудниц, которая занималась комплектованием литературы из латиноамериканских стран. Тема была заслушана, замечания и пожелания были высказаны; заведующая сектором подвела итоги состоявшегося мероприятия:

– Работа нынешнего года в более значительном ключе… достаточно чётко определены вехи… выявлены новые политические направления и социальные темы… скрупулёзно проанализирована ситуация… международная политика обозначена менее обширно, но не исчерпывающе… мало конкретики… не хватает обзора текущих событий и откликов ведущих политологов… присутствует более, я бы сказала, исторический аспект… сказалось пристрастие к деталям… среди новинок художественной литературы заслуживают внимания… очерчен круг наиважнейших тем и направлений… выявлена обойма громких имён года… в целом можно считать работу удовлетворительной. Надеюсь, что молодой специалист учтёт все замечания…

После обеда позвонил Степан Кузьмич:

– Любонька, милая, приезжай. Мурочка больна, очень просит. Мы теперь живём в Расторгуеве. Запиши адрес и расписание поездов и что купить… Очень плохо ей… – дребезжащий старческий голос в трубке. – Только цветы не привози, она скажет, что на могилку ей положишь… Болеет очень.

Договорились на субботу, после часа дня («Мурочка долго спит»). Сотрудницы, сидевшие в комнате, – восемь столов, восемь сотрудниц – оживились.

– Твои родственники из Подмосковья? Мы и не знали про них. Старенькие?

– Замучаешься теперь по электричкам с продуктами. В первый раз поедешь?

– Что просили привезти? Парную курицу можно достать только в «Диете» на Арбате, и творог мягкий тоже. И свежий батон. Только если займёшь очередь за полчаса – минут за сорок до открытия.

– Да ты что? Надо за час-полтора приехать!

– Скажи, онкология, одинокий человек, нагнети ситуацию, может, без очереди пустят.

– Сгусти краски, пусти слезу…

Больше всех волновалась Галочка:

– Старая тётка? Девяносто лет? Да ты что?! Ёлочки пушистые! Слушай сюда, обязательно съезди, выведай, зачем ты ей нужна. А что? Старуха дольше своего века не проживёт. И так зажилась. А если она богатенькая, наследство может обломиться. Сколько случаев… И старик? Это он звонил? Наверняка в кубышку отложили. Детей у них нет? Ну?! И небедные, так? Не в курсе? Нет, представляешь?! Нельзя такой случай упускать! Зря, что ли, они тебя вызвали? Смелей, не теряйся! – она подбежала к Любе, стала трясти её за плечо. – Ты им тонко: мать-одиночка, библиотекарша на жалкой зарплате, получаю гроши, бабка болеет, у неё пенсия крохотная… Подластись, не будь дурочкой! Неужели тебя надо учить?

В комнате смеялись:

– Ну, Галочка в своём репертуаре…

– Ну и что? Я просто хотела дать дельный совет! Да ну вас!

Разобиженная Галочка вышла из комнаты – её позвал поклонник из другого отдела выпить кофе в баре на верхнем этаже. Библиографы снова погрузились в свои библиографии и каталоги. Рабочий день прошёл как обычно.

Вечером, когда Люба пришла домой, Елизавета встретила её вопросами:

– Звонил? Когда к ним отправишься? – получив всю информацию, добавила: – Позже поговорим. А теперь о Катерине. Вхожу и застаю следующую мизансцену: сидят в обнимку, учебники разбросаны на тахте вокруг, гремит музыка. Каково? А врёт, что он помогает ей по химии. Я считаю, что нам пора вмешаться. Твоя политика невмешательства довела до того, что она никого в грош не ставит. – Елизавета Ивановна постепенно закусывала удила: – Для неё нет авторитетов! Это надо немедленно пресечь! Эти обжималочки и поцелуйчики могут плохо кончиться! Как чем? Я уже говорила: двое легли… Ты не помнишь, чем кончились твои нежности с Гариком?

– Браком. Мы поженились.

– С охламоном, ловеласом и нахлебником, жалким неврастеником…

– Мам!

– Им школу заканчивать на будущий год! Рано ещё в женилки играть. В институт пусть сначала поступят! У Гарика ума хватило, хоть он оболтус и бездельник был, ребёнка сразу не