История моей жизни. Записки пойменного жителя - Иван Яковлевич Юров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, а бывшие в Молого-Шекснинской пойме всего в восьми верстах от Брейтово странные земляные холмы-болоны, возле которых позднее образовались деревни Новинка-Скородумово и Видино, похоже, были своеобразными границами, через которые не смогли переступить опустошители татаро-монголы в своём движении на северо-запад и в Европу.
Когда четыре с половиной десятка лет тому назад вся пойма между Мологой и Шексной ушла под воду Рыбинского водохранилища, те два холма, а особенно Новинский, ещё несколько лет были хорошо видны с бугра от деревни Ножевниково, что ныне стоит в трёх километрах от райцентра Брейтово. Ныне тех странных холмов, возле которых прошло моё детство и моя юность, уже нет — их размыли волны водохранилища.
В какие времена образовались возле тех холмов деревни — об этом ничего не известно. Но если судить по древнему селу Борисоглебу, которое от тех деревень, Новинка-Скородумово и Видино, стояло не больше чем в полутора верстах и носило тогда название Борисоглебская слобода, можно предположить, что и эти две деревни были древние.
Село Борисоглеб
Молога брала начало в Тверской губернии, в своем верховье протекала по устюжинским и весьегонским лесам, серединой шла по западной кромке поймы и примерно в пятидесяти верстах от деревни Новинка-Скородумово впадала в Волгу. В устье реки, на её правом берегу, стоял город Молога. Рассказывали, что в прежние времена здесь шла оживленная торговля всякой всячиной: бурлаки, пришедшие с низовьев волги, южане с темными лицами в полосатых одеждах, даже цивилизованные греки и римляне — все привозили товар на торговые площади Мологи.
В среднем течении реки, как раз напротив деревни Новинка-Скородумово — на правом берегу, находилось и древнее село Борисоглеб. Оно утопало в зелени берёз, лип и елей; в нём располагалось старинное поместье именитого в ту пору графа Мусина-Пушкина. В конце XVIII века граф распорядился посадить возле своего дома даже сибирские кедры. К началу нынешнего столетия они вымахали в огромные деревья, в густой хвое которых шумели ветры, а в тихие дни и ночи кедры беззвучно темнели своим изумрудом среди лип и берёз.
Рядом с селом проходил известный в своё время Екатерининский тракт со старинными плакучими берёзами по бокам. К началу ХХ века берёзы те обветшали, многие из них упали на землю, а в уцелевших — образовались обширные дупла. На потемневших от времени сучьях екатерининских берез ветры качали длинные гирлянды редких берёзовых косм.
В центре села стояла высокая трёхглавая церковь в честь святых угодников Бориса и Глеба, обнесённая металлической оградой с ажурной вязью. Другой достопримечательностью села Борисоглеба был графский дом: двухэтажное кирпичное здание, побелённое по старой штукатурке белоснежной известью, с широкой лестничной площадкой на фасаде и с шестью колоннами-столбами по обеим её сторонам, с двумя массивными львами при входе в дом, с глазницами полукружных окон и с узорчатой лепкой по всему портику возле крыши. В молодости мой дедушка Никанор не раз видел, как в жаркие летние дни граф с дочерьми спускались от своего дома по лестнице прямо к заплеску, чтоб искупаться в той прелестной воде. Рассказывали, что граф со своей семьёй приезжал в мологское имение летом и, насладившись красотами северных мест, по осени уезжал на юг. Граф, видимо, был неглуп, раз любил и ценил наши места.
После революции в доме графа был устроен сельскохозяйственный техникум, в нём учились животноводству молодые люди из разных мест.
Красотой борисоглебской природы многие годы любовался не один граф со своей семьёй, но и крестьяне окрестных мологских деревень. Пойдёшь, бывало, в Борисоглеб летом купить чего-нибудь в тамошней лавке, глянешь на любой его уголок, и уходить не хочется. Зелень густого разнолесья с пушистым бархатом травы по земле, песчаные тропинки-глобки, змейками бегущие от строений к просёлочной дороге, аккуратные изгороди возле уютных домиков, до крыш утопающих в наряде садовой зелени, громкие крики петухов-горлопанов, гордо расхаживающих среди гуляющих куриц, пряный аромат воздуха, перемешанный с запахом близкой реки, — всё это настолько мило сердцу, такая природная благодать радует душу и наполняет её радостью от чудес того замечательного уголка земли.
Осеннее золото опавшей листвы липовых аллей школьного парка ежегодно покрывало землю почти до колен. В сентябре, во время переменок, дети любили бегать в тот парк, чтоб несколько минут поваляться в шуршащем перезвоне опавшей с вековых лип листвы.
В середине двадцатых в Борисоглебе был создан скотоводческий совхоз. Коровы того совхоза были лакомки: они ели не одну траву летом да сено зимой. Специально для них рядом с селом, где поля были пониже, сажали большие площади турнепса и кормовой брюквы, которые в зиму были для животных отличным кормом. Совхозный агроном Николай Васильевич Чижиков любил возиться с турнепсом. Он ежегодно с весны до осени то и дело ходил на турнепсовые поля совхоза, следил, как растут растения; много прочитал лекций для крестьян мологских деревень о пользе турнепса и кормовой брюквы для крупного рогатого скота. По настоянию Чижикова в нашем колхозе имени Рылеева до самого переселения лет шесть подряд сеяли турнепс для колхозных коров, и все мужики и бабы нашего колхоза были благодарны агроному Чижикову за внедрение в практику доброго корма для скотины.
За лето турнепс вырастал в пойме, словно толстые осиновые обрубки, и был сочен и вкусен, как столовая репа из огорода хорошего крестьянина. Смотришь, бывало, бегут после уроков из Борисоглебской школы по своим деревням ребятишки и девчонки, да не добегают: свернут с дороги на турнепсовое поле. Очистят турнепсины ножом или просто руками и кушают с большим удовольствием.
В октябре совхозные
