История моей жизни. Записки пойменного жителя - Иван Яковлевич Юров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зимой Никаноровы сыновья каждый вечер носили с озера или из колодца по десять-двенадцать ушатов воды и выливали её в кадку на шестьдесят ведер. Та кадка всю зиму стояла в кутке избы; в ней постоянно была вода и для людей, и для скотины.
Для разнообразия в семейных харчах Никанор и его сыновья сеяли на клочке земли коноплю, обрабатывали её стебли и вязали кужи и одровицы для рыбной ловли.
Делиться стали спустя три года после того, как последний сын Никанора Иван, мой отец, женился. Лесу на избы припасли быстро, и семеро мужиков за три года сделали пять добротных изб со скотиньими дворами. В избе деда осталась жить семья его среднего брата Николая, а пять других отделились.
Мой отец поставил свою избу на Ножевском хуторе — на самом берегу Мологи, в полутора верстах от дедушкиной деревни Новинка-Скородумово. Место было красивое, всё в зелени. Клены, вязы, кудлатые ивы, толстенные дубы подступали почти вплотную к восьми хуторским домам. То хуторское поселение образовалось в нелегкий 1922 год.
Земля Брейтовской волости находилась в стороне от бурных событий тех лет. Первая мировая война 1914 года, Октябрьская революция, гражданская война особого разорения в жизненный уклад деревень Брейтовской области не принесли. Те две войны и революция унесли из деревенских семей немногих мужиков-кормильцев, и гибель их тихо оплакивали одни близкие. Брейтовская волость, как и все междуречье, была лесной глухоманью, медвежьим углом. Ближе чем на восемьдесят верст от волостного центра не было ни одного крупного города.
Из шести сыновей Никанора Зайцева лишь двоим пришлось быть на двух войнах — предпоследнему Семёну и младшему Ивану, моему отцу. Семён по прибытии с гражданской войны вернулся в свою деревню Новинка-Скородумово. Вскоре уехал в Петроград, там отыскал себе приют и работу, обзавёлся семьёй и жил до начала Великой Отечественной войны. В сорок первом был сразу же мобилизован на фронт. Командовал дивизионом, потом артиллерией дивизии. В сорок третьем году Семён погиб под Харьковом в звании подполковника.
Мой отец Иван был блондин, блондинистей остальных братьев. Когда в парнях вечерами гулял за околицей и оказывался среди деревенских девок, то они звали его больше не по имени, а по фамильному прозвищу Заяц. На эту кличку он никогда не сердился, а лишь улыбался тонкогубым ртом. Суховатая фигура с жилистыми руками, невысокий рост, слегка впалые щёки давали большую схожесть Ивану с его отцом Никанором.
В 1916 году отцу пришлось воевать с немцами. Будучи в царской армии, он с боями дошёл до Галиции, много дней и ночей провёл в окопах. Позднее рассказывал, как неграмотные русские солдаты, насланные в большинстве из крестьянских семей, храбро дрались с неприятелем за русскую землю.
В семнадцатом году отец был ранен в левую руку разрывом немецкой шрапнели, лежал в лазарете. После заключения Брестского мира, в марте восемнадцатого года, пришёл домой, в Молого-Шекснинскую пойму, в свою родную деревню Новинка-Скородумово. К отцу тогда не раз приходили деревенские мужики, чтобы послушать его рассказы о дальних военных походах, узнать о жизни людей в тех далеких краях, где жил Иван.
По прибытии с войны Иван Зайцев женился, а через четыре года с помощью братьев и отца поставил себе избу на Ножевском хуторе. Мне было тогда три года. Жизнь на хуторе текла в ломке отцовских крестьянских рук работой в поле да на постройке своего дома. С 1922 по 1930 годы отец крестьянил единолично, а в тридцатом организовался колхоз, в который вошли Ножевский и Делицынский хутора. Отец стал его председателем. В этой должности он работал до переселения людей из поймы. Весной сорок третьего года в возрасте 53 лет Иван Зайцев был взят на фронт, а летом того же года погиб.
Мологская деревня Новинка-Скородумово была домов в десять, и стояли они на берегу подковообразного Видинского озера в один посад. Было то озеро длиной около трёх вёрст, и на обоих его концах располагались два странных земляных холма, которые люди называли болонами и дали им имена Видинский и Новинский — по названию близлежащих к каждому деревень. Расстояние между холмами по прямой не превышало версты. Старожилы говаривали, будто бы те холмы сделали люди во времена татаро-монгольского нашествия на Русь, и будто бы Новинский холм был натаскан шапками татар, а Видинский насыпали русские ратники, и будто бы в Новинском холме «захоронен золотой конь». Раскопок тех холмов никто никогда не делал, кто его знает, что там?
Новинский холм был высотой саженей в пять, длиной — не меньше полусотни саженей, формы — квадратной, похожий на огородную грядку; располагался он по всей своей длине с востока на запад.
Интересно само название деревни Видино, расположенной возле одного из тех холмов. Не отражало ли оно и впрямь правду слов наших предков, связанную с историческими событиями давно минувших времён? Видино — это значит: видно. А ведь и впрямь с холма на холм было очень хорошо видно вдаль даже через кустарники и промежуточный лес.
Отом, чтоместность, гденаходилисьНовинка-Скородумово и Видино, могла быть историческим местом, свидетельствует и то, что по территории нынешнего Брейтовского района в десятке километров от бывших холмов-болонов и ныне протекает древняя речка Сить, на которой, как свидетельствует история, были сражения русских воинов с татаро-монголами под предводительством русского князя Игоря.
У жителей брейтовской земли существовала своя версия гибели князя Игоря. Будто бы князь в бою с татаро-монголами был ранен у Сити, невдалеке от нынешнего села Брейтово, и его тяжелые нагрудные латы, защищающие от неприятельских стрел, утянули князя на дно. И речку эту наши далекие предки нарекли в честь храброго князя и того случая с латами — Латы-гора.
Название села Брейтово, ставшего вначале волостным, а затем районным центром, тоже свидетельствует о военных событиях давно прошедших лет. В далеком от
