Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Дон Христофор много плавал, научился предсказывать погоду.

– Я знаю о «Книге пророчеств», – презрительно заметил командор, – но не слышал, о том, как «божьи люди» угадывали движения ветров. Взгляните в окно! Вы видите облака?

– Нет.

– По морю идут крутые волны?

– Нет.

– Почему итальянец решил, будто надвигается буря?

– Я не знаю.

– Это повод войти в гавань, поставить меня в неловкое положение!

– Вы ошибаетесь. Адмирал не замыслил ничего плохого. Несчастье с кораблем заставило нас изменить маршрут, вызвать ваше недовольство.

– Разве это несчастье? – воскликнул правитель. – Все корабли текут, но ходят через океан. Или великий мореплаватель испугался мелких поломок?

– «Сантьяго» рыскает, отстает от эскадры, плохо идет в лавировку, не слушается руля, – попытался объяснить причину просьбы капитан. – Корабль непригоден для исследования берегов, он сядет на мель и погибнет.

– Я не имею права менять хорошие корабли на плохие суда, – раздраженно сказал Овандо.

– Ваши каравеллы уходят в Кастилию. Замените одну из них. Сеньор Фонсека не осудит вас за это.

– Вы смеете мне советовать?

– Я прошу сделать одолжение друзьям архиепископа. Братья Поррасы плывут на «Сантьяго». Королева Изабелла поручила им следить за Колумбом.

– Откуда вы это знаете?

– Главный нотариус флотилии познакомил нас с указом Их Величеств, обязывающим дона Христофора совершать сделки с туземцами в присутствии контролеров.

– Мне нет дела до них! – отрезал командор.

– Вам будет благодарен главный казначей Кастилии, сеньор Моралес, – мягко добавил Торрерос.

– Он принимал участие в снаряжении экспедиции?

– Да, но это не главное.

– А что – главное?

– Личные отношения казначея королевы с сестрой братьев Поррасов.

– Это не причина дать им корабль, – заупрямился Овандо.

– У сеньора Моралеса найдутся причины помочь одним людям и не любить других.

– Вы запугиваете меня? – обиделся командор.

– Боже упаси! Советую учесть в соперничестве с адмиралом. Если мы найдем дорогу в Индию, все переменится!

– Передайте сеньору Колумбу, что я точно выполняю приказы Их Величеств. Пусть не выдумывает нелепых причин для захода в Санто-Доминго, немедленно покинет гавань. Я не позволю ему нарушить волю монархов. Если он не доволен кораблем, может бросить его в любом месте.

– Мы ожидали помощи, – укоризненно произнес капитан. – Неужели трудно заменить одну каравеллу?

– Сегодня вечером армада отправится в Кастилию.

– Мы управимся за неделю.

– Вы не успеете перегрузить товары и продовольствие, а я не могу откладывать выход в море.

– Даже накануне шторма? – напомнил Торрерос.

– Ступайте прочь и пугайте кого-нибудь другого! На разгрузку двух каравелл потребуется неделя. Столько же времени уйдет на подготовку к плаванию. За полмесяца погода переменится, армада попадет в бурю.

– Оставьте «Сантьяго» на острове!

– В Кастилии ждут корабли, я не изменю решения, – заявил Овандо.

* * *

Торрерос вышел из дома Колумба, превращенного в резиденцию правителей Эспаньолы, огляделся по сторонам. На чистом голубом небе ослепительно сияло золотое солнце. Море блистало серебром. Легкий ветерок покачивал кроны деревьев. Ничего не предвещало шторма. «Командор прав: дон Христофор напрасно страшит его бурей. Это плохой повод для захода на остров», – подумал капитан. Он спустился в гавань, поговорил с возвращавшимися в Испанию офицерами, сел в шлюпку, поплыл на флагман.

Колумб с нетерпением ждал посланца. Он точно знал, что погода испортится, поэтому нужно было срочно укрыть эскадру в безопасном месте, а если Овандо не позволит войти в гавань, плыть в низовье реки Хайны. Болезненное тело адмирала чутко реагировало на изменения атмосферного давления; привычка все подмечать и запоминать научила разбираться в ощущениях. Он догадывался о грядущих переменах за сутки до изменения погоды. Такой способностью обладают пожилые люди, страдающие сердечными болезнями, артритами, ревматизмом, радикулитами, невралгическими заболеваниями. В молодости я служил в войсках особого назначения, где сломал позвоночник. С тех пор уже тридцать лет обладаю способностью предсказывать погоду. Мне понятно состояние Христофора накануне бури. Современники адмирала считали это чудом или колдовством, хотя опытные моряки знали, что «небольшие маслянистые волны, клубы темных облаков на горизонте, необычное поведение обитателей моря – тюленей, ламантинов, выплывающих на поверхность», свидетельствуют о надвигающемся шторме.

Выслушав капитана «Гальеги», Колумб сказал офицерам:

– Господь накажет Овандо за глупость и гордыню. Вы очевидцы того, что я предупредил командора о надвигающейся беде. Надо спешить. Передайте приказ на корабли – следовать за флагманом!

– А как «Сантьяго»? – спросили адмирала.

– Другого корабля нет. Возьмем с собой.

– Давайте оставим судно на острове! – предложили кормчие.

– Бог даст – все устроится. Он может пригодиться.

Корабли выбрали якоря, пошли вдоль берега к западной оконечности острова. Следом за ними на восток отправились каравеллы Овандо. Друг Колумба Антонио де Торрес вел в Испанию свыше тридцати судов. Злейший враг Христофора Бобадилья командовал армадой. В составе экспедиции возвращались на родину арестованные мятежники во главе с Ролданом.

Поздним вечером адмирал ввел корабли в устье Хайны. Ветер крепчал, темная дымка заволакивала звезды. Христофор велел морякам укрепить каравеллы на растяжках: бросить с кормы в разные стороны по два якоря, вывезти на берег с носа корабля вторую пару и вкопать в землю на расстоянии пятидесяти шагов друг от друга. Для увеличения веса якорей на тросы навешали железные предметы. Четыре прочных каната удерживали каждое судно. С палуб убрали лишние вещи. Паруса сменили на штормовые, стянули веревками на реях, чтобы не ловили ветер и в случае нужды быстро распустились. Шлюпки, пушки, грузы прочно привязали к крюкам, заклинили ящики и бочки в трюмах. Пока готовились к непогоде, совсем стемнело. Небо затянули тучи, порывы ветра рябили воду. Корабли раскачивались на якорях.

У моряков существует мнение, будто крупным судам безопаснее пережидать шторм в море. Колумб подошел вплотную к земле, вжался в устье реки. Не ошибся ли он? Не выбросит ли ураган корабли на сушу?

Ночью ветер переменился, задул с севера, будто хотел выгнать эскадру на чистую воду. Ванты загудели от напряжения, глухо зазвенели подвязанные колокола. С моря пошла высокая волна, докатывавшаяся до стоянки и подбрасывавшая каравеллы, словно детские игрушки. Пошел дождь. Крупные капли хлестали по палубам, стучали по обшивке кораблей. Похолодало. Люди в кубриках прислушивались к шуму ветра, шелесту дождя, плеску волн. Звуки нарастали, качка усиливалась. Все слилось в сплошной грохот, исчезли человеческие голоса. Молнии прорезали небо, воткнулись в бушующий океан. Буря надвинулась на остров.

Посреди ночи ураган сорвал корабли с якорей, швырнул в море, погнал в разные стороны. Вышедшие на палубы моряки оцепенели от страха. Перед глазами изумленных испанцев высились огромные волны, порывы ветра валили с ног. Брызги соленой воды смешивались с ливнем. Колумб встал у руля, велел опустить клочки штормовых парусов, дрейфовать по ветру. Флагман понесло на