Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

юго-запад прочь от земли. Это спасло людей от гибели. Через несколько минут каравеллы потеряли друг друга. Многое видел Христофор за годы плаваний, но такого урагана не встречал. Его назовут – «торнадо». Порывы ветра крутили каравеллу, волны кидали в стороны, словно передавали из рук в руки, поднимали вверх и опускали в бездну, окруженную черными валами с пенными гребнями. Болтанка достигла предела, ветру не хватало незначительного усилия, чтобы перевернуть корабли. Сопротивление стихии казалось бессмысленным, но люди цеплялись за жизнь, разворачивали судно кормою к волне. Четверо крепких моряков с трудом удерживали румпель. Командир не отходил от руля. Никто не знал, куда несло флагман, что случилось с товарищами. Было трудно предположить, будто кому-то удалось спастись. Все готовились к смерти.

Прошел час, второй, третий. Только самые смелые моряки боролись с ураганом. Колумб находился среди них. Люди вопили от отчаяния, били кулаками по мачтам, скатывались в трюм, забивались в щели. Христофор не трогал трусливых матросов, он собрал горстку отважных парней и отчаянно сражался за жизнь судна.

К утру ветер ослаб. Адмирал валился с ног от усталости, но не уходил из-под навеса от рулевых. Офицеры предложили ему отдохнуть. Колумб отказался. Наступило самое тревожное время, когда утомленные моряки способны допустить ошибку, чреватую гибелью корабля. Христофор подбадривал спутников, но на душе у него было тягостно. Он боялся за сына и похоронил брата, не покинувшего «Сантьяго» накануне бури. Адмиралу не верилось, что давший течь на спокойной воде неповоротливый корабль способен выдержать буйство океана. «Господи, спаси их!» – командир молил Всевышнего.

На рассвете команда заметила на севере землю, пошла к ней по гребням волн в крутой бейдевинд. От обилия пены море выглядело седым. Колумб приказал стрелять из пушек, да разве зарядишь порох под потоками вод? Били в колокол, прислушивались к доносившимся из океана звукам. Порою чудился звон, но сколько ни вглядывались в очистившуюся даль, никого не нашли.

Приблизившись к суше, узнали западную оконечность Эспаньолы. Ураган отбросил флагман от устья Хайны. Решили плыть назад, искать товарищей или обломки каравелл. К вечеру эскадра собралась вместе, не потеряв ни одного корабля. Это было чудом. Предсказание адмирала и счастливое избавление от беды возвысили его в глазах команд. Командира называли пророком. Флотилия вошла в маленькую бухту Пуэрто-Эскондидо, занялась ремонтом.

«В ту ночь была ужасная буря, разметавшая все мои корабли, – написал адмирал монархам. – Люди потеряли надежду на спасение, дошли до крайности, ждали гибели. На каждом корабле думали, будто другие суда погибли. Разве на моем месте любой смертный, будь он даже Иовом, не впал бы в отчаяние, видя, что в час, когда дело шло о моем спасении, спасении сына, брата, друзей, мне запретили приближаться к земле, к гаваням, которые я приобрел Божьим промыслом для Испании в кровавом поту!»

Вскоре Колумб узнал о трагической судьбе армады Ованды. Чарльз Верлинден пишет, что девятнадцать кораблей утонули с пятью сотнями людей. Никому не удалось спастись. Одиннадцать судов с сильнейшими повреждениями вернулись в Санто-Доминго. Вот иная оценка событий: «Финал этой истории ужасен. Через два дня, когда флотилия Эспаньолы – тридцать судов – обогнула восточный мыс острова, налетел небывалый шторм. Двадцать пять судов пошли на дно, четыре с большим трудом сумели вернуться в Санто-Доминго, и только одно дошло до Испании.

С девятнадцати судов не спаслось ни одного человека, с шести – всего по несколько моряков. На флагманском судне губернаторской флотилии погибли Бобадилья и Ролдан. Стоимость затонувших грузов оценивалась полумиллионом долларов»[101].

В начале 1505 года Колумб написал королю о смерти Бобадильи: «Господь давно не являл столь дивного чуда – отнявший у меня все погиб со всеми своими помощниками. Хотя он плыл на лучшем из тридцати четырех кораблей, но, выйдя из гавани, корабль затонул. С ним погибли все, о коих идет речь. Как они умерли, никто не знает».

Уцелела лишь крохотная каравелла «Агуха», перевозившая собранное Карвахалем золото адмирала в сумме четырех тысяч песо. Куча досаждавших Христофору мятежников погибла в пучине. Молодой Фернандо Колон, сопровождавший в походе отца, говорил: «Я вижу в этом Господний промысел. Если бы они добрались до Кастилии, то никогда бы не были наказаны, как того заслуживали».

Когда «Агуха» приплыла в Испанию с известием о гибели армады, осиротевшие семьи обвинили адмирала в колдовстве, якобы он бесовскими чарами вызвал ураган.

В ту злосчастную ночь бесследно исчез флотоводец Антонио де Торрес.

Глава XXIV

Исследования у Панамских берегов

Короткая буря, изрядно потрепавшая корабли Колумба, явилась хорошим испытанием надежности судов и мастерства экипажей. С такими моряками Христофор мог смело отправиться на поиски пролива, но что делать с «небезупречным кораблем», как он называл «Сантьяго»? Взять с собой или бросить на острове? Каравелла справилась с ураганом, замены ей не было. Отказаться от «Сантьяго» – значило лишиться части продовольствия и снаряжения, подвергнуть экспедицию значительному риску. Моряки понимали, что лучше иметь в запасе худой корабль и по мере опустошения трюмов, старения такелажа, истощения силы команд сжечь его.

С 3 по 10 июля 1502 года в пятидесяти милях от Санто-Доминго флотилия готовилась к походу. Надеяться на помощь командора не приходилось. Армада Ованды и эскадра Колумба рассматривались монархами как составные части инструмента колонизации Индии, обязывались помогать друг другу, а на деле превратились в соперников, словно принадлежали разным государствам. Впрочем, после гибели девятнадцати кораблей и пятисот человек, правитель Эспаньолы вряд ли мог помочь адмиралу. Его каравеллы и люди были в ужасном состоянии.

Колонисты упрекали командора за то, что не воспользовался советом адмирала. Овандо не простит Колумбу чудесного избавления от шторма, станет его врагом. Если бы Христофор узнал об ожидавших его мучениях, то переломил свою гордыню, заручился поддержкой тупого чиновника. Людям неведомы пути Господни. Колумб мнил себя пророком, но не обладал даром предвидения.

От Эспаньолы флотилия взяла курс на Ямайку и в середине месяца подошла к земле. В прошлое плавание Христофор не завершил исследование острова, однако, не пожелал тратить дни на посещения бедных деревень, обогнул его с юга, устремился на север в сторону Кубы. Существует мнение, будто течение отнесло эскадру к Садам Королевы. Если предположить, будто Колумб хотел продолжить плавание вдоль Золотого Херсонеса (юго-западной оконечности Кубы), выбор направления вполне оправдан.

Попутное течение сменилось на противоположное, задули встречные ветры. Корабли застряли на месте. И все же они пробивались на север в исследованные области. Целую неделю эскадра боролась с непогодой, преодолевала за сутки по