Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Увы… – развел руками Овандо. – Изабелла вернула ему доходы, поручила возглавить новый поход в Индии.

– Он скоро приплывет сюда? – испугался Бобадилья.

– Ему запрещено высаживаться на острове, – успокоил правитель.

– Когда я могу вернуться домой?

– С первым караваном судов.

– Я быстро передам вам дела, – пообещал ревизор.

– Где находится судья Ролдан?

– Он в своих владениях в области Харагуа, на юго-западе Эспаньолы.

– У него есть охрана?

– Мы не воюем друг с другом. Некоторые мятежники не повинуются моим приказам, но они не опасны для королей.

– Как дела с индейцами?

– Восстания подавлены. Только племена касика Бехечо и Анакаоны оказывают сопротивление.

– Нападают на ваши отряды?

– Туземцы не выходят за границы своих территорий и не позволяют вторгаться на их земли.

– Я уничтожу Анакаону, – заявил Овандо.

– Это будет трудно сделать, – предостерег ревизор. – Соратники Ролдана поддерживают хорошие отношения с индейцами. Возникнет война на острове.

– Она будет последней!

– Вы поднимете руку на судью? – не поверил ревизор.

– На всех, кто не выполняет указов Их Величеств.

– За это я прогневал королеву? – догадался Бобадилья.

– Нужно строже относиться к врагам короны, – назидательно промолвил Николас. – Надо было в одном трюме сгноить старшего судью и братьев Колумбов.

– Я не имел полномочий, – защищался ревизор.

– Вы использовали их наполовину. Короли надеялись, что вы расправитесь с бунтовщиками.

– Я готов ответить за свои поступки.

– Вы поможете мне арестовать судью, выловить его сообщников. Фердинанд с Изабеллой не забудут ваших услуг.

– Я сделаю так, как вы хотите, – согласился Бобадилья.

Высадившийся в Санто-Доминго Овандо пригласил Ролдана на переговоры, а когда тот со свитой явился в город, арестовал и бросил в тюрьму. Соратники мятежника отказались повиноваться правителю, грозили поднять восстание на окраине острова. Овандо послал против них войска. Сепаратисты не сумели разбить отряды солдат, потерпели поражение, рассеялись по области. Правитель выловил их и казнил. Затем пришел черед независимым племенам признать власть Католических Королей, отдать земли поселенцам. В короткий срок командор сделал то, в чем обвиняли Колумба. Покончив со смутой, Овандо взялся за колонистов. Свободный промысел золота позволил Бобадилье поднять производительность рудников, увеличить добычу металла. Значительная часть золота не попадала в руки контролеров, оседала в сундуках и тайниках старателей. Овандо восстановил прежние ограничения, усилил контроль над приисками. В сельском хозяйстве правитель осуществил реформы закрепощения свободных туземцев, раздал пустующие земли старым и новым волонтерам.

Карвахаль добился от командора выполнения решения монархов возместить адмиралу причиненный ущерб, собрал положенные ему деньги за период со дня ареста, получил долю золота с рудников.

Бобадилья не понес наказания за превышение власти и плохое обращение с вице-королем. Овандо позволил ему свободно жить на острове, пока в гавани столицы подготовят каравеллы для перевозки в Испанию золота, жемчуга, экзотических птиц и зверей, а также пожелавших вернуться на родину колонистов.

* * *

В середине февраля 1502 года началось энергичное снаряжение экспедиции Колумба, но не потому, что «по всей вероятности, и королевская чета, и Фонсека желали как можно скорее спровадить беспокойного генуэзца в дальнее плавание», как пишут некоторые исследователи, а из-за тревожных сообщений.

После возвращения Кабрала, Мануэл велел снарядить четвертую экспедицию в Индию. В это время третья флотилия под командой Жуана да Новы плавала в Индийском океане. Осведомители писали из Португалии о небывалых приготовлениях. Никто не знал количества судов, коим предстояло развить успех на Малабарском берегу. Называли цифры, сопоставимые с испанской армадой. Осенью выяснилось, что в плавание отправятся три флотилии, общей численностью в двадцать кораблей. Имена командиров объявили в начале зимы. Мануэл доверил общее руководство армадой и десять судов Васко да Гаме. Дядя адмирала, Висенте Судре, получил пять каравелл для крейсирования в Индийском океане с целью уничтожения арабской торговли, прикрытия основных сил. Племяннику первопроходца, Иштавану да Гаме, поручили с таким же числом судов охранять фактории на берегу. Флотилии следовало укрепить португальское господство в Индии.

30 января в столичном соборе на торжественной мессе освятили знамена. Мануэл произнес напыщенную речь, призвал Господа благословить колонизацию язычников. Они первыми подняли меч и от него погибнут. Этот меч, украшенный драгоценными камнями и окропленный святой водой, король преподнес «Адмиралу Индийского моря» дону Васко да Гаме. Опередив армаду Ованды на три дня, 10 февраля эскадра вышла в океан.

Такова причина срочной подготовки кораблей Колумба. Испания опять уступала первенство соседям.

Накануне третьего похода, словно предчувствуя ожидавшие его несчастья, Христофор заручился поддержкой португальских родственников. Прямых свидетельств тому нет, но не за пятью же коровами он ходил на Азорские острова! В период опалы вице-короля семья Фелипы Мониз не защитила интересов Диего. Колумб ошибся в своих надеждах и убедился, что судьба наследника не волнует лузитанцев. Помощь пришла из генуэзского банка Сан-Джорджио, хранившего капитал Колумба. Банкиры могли заморозить вклад арестованного адмирала, но предпочли честно выполнять обязательства, выплачивать деньги по первому требованию. Посредником между банком и Христофором стал генуэзский посол Никколо Одериго. Испытания сблизили моряка с итальянцем, они подружились. Тут всплывает удивительный факт: Колумб писал в Геную на испанском языке! В родной город, где он якобы родился и провел детство! А если быть точным, – на чистом кастильском наречии! Вот и подумайте, дорогие читатели, мог ли адмирал быть итальянцем? Накануне последнего плавания он вспомнил о сыновьях, постарался обеспечить их в случае своей гибели.

«Вступая в переписку с денежными магнатами с площади Сан-Джорджо, адмирал преследовал далеко идущие цели. Он не доверял Их Высочествам, он опасался, что сыновья его останутся нищими, если не суждено ему будет вернуться в Кастилию. И он вверял своего наследника Диего попечениям прославленного банка. "И поелику я смертен, поручаю заботам вашим моего сына…"»

Да, отправляясь в новое плавание, адмирал больше всего беспокоился о своих сыновьях, он знал, что, если не доведется ему вернуться из дальнего путешествия, Их Высочества сделают все возможное, чтобы лишить его наследников прав и привилегий, зафиксированных в «Капитуляции» 1492 года и в позднейших актах. Поэтому адмирал ранней весной 1502 года снял копии со всех договоров, указов и грамот, подтверждающих его титулы и привилегии и право передачи этих титулов прямым своим наследникам. Оригиналы этих документов он вручил Гаспару Горисью, чтобы тот хранил их как зеницу ока, одну из копий велел переслать Алонсо Санчесу Карвахалю, а две прочие передал Никколо Одериго.

Гарисью и Карвахаль были подданными Их Высочеств, государей хитроумных и изобретательных, но Одериго королевской чете был неподвластен. В случае весьма возможных "недоразумений" он смог бы предъявить формально заверенные копии актов, от которых зависела судьба сыновей и внуков великого генуэзца»[99].

Подлинники документов