Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

Пять уцелевших кораблей возместили издержки на подготовку тринадцати судов, принесли огромный доход. Мануэл пригласил во дворец итальянских послов.

– Теперь вам незачем плавать к арабам через Средиземное море, закупать у них пряности, – сказал король представителям Венеции и Генуи. – Отныне моя столица будет центром торговли восточными товарами. Христианам легче договориться между собой, чем с врагами Иисуса.

Итальянцы молчали. Удача Васко да Гамы могла показаться случайной, но вот они видят результаты второго похода… Корабли Жуана да Новы плывут в Индию, а в Лиссабоне уже говорят о новой экспедиции, называют имена капитанов.

– Судьба переменчива, ветры дуют в разные стороны, – замечает венецианский посол, для которого возращение Кабрала – закат благополучия города-республики.

– Мои капитаны научились управлять стихиями, – хвастается молодой Мануэл, осуществивший мечту четырех поколений моряков. – Скоро Малабарский берег станет португальским!

Что ответить ему? Король недалек от истины. Калькутта сожжена, Кочин и Каннанур заключили соглашения с португальцами, обязались изгнать из гаваней арабские суда. Гром орудий каравелл заставил мелких царьков искать покровительства европейцев. Испанский посол сообщает на родину о хорошем качестве привезенных пряностей, о низких ценах в Кочине и Каннануре, о возможности воспользоваться поддержкой врагов Мануэла. Фердинанд с Изабеллой читают депеши из Лиссабона, завидуют сопернику. Однако еще не все потеряно. От Эспаньолы до Калькутты ближе, чем от мыса Доброй Надежды до Кочина или Каннанура. Нужно переплыть океан, заключить с заморином союз. Кто это сделает? Христофор Колумб.

В Альгамбре вспомнили об адмирале, позвали во дворец. Полгода Колумб прожил в городе, ждал восстановления в правах, возмещения ущерба. Это не сделано, хотя колония регулярно присылает золото с рудников адмирала. За шесть месяцев монархи ни разу не упомянули о новом плавании. И вот они слушают Христофора, поражаются грандиозности замыслов. Работа над «Книгой пророчеств» затуманила разум капитана. Поиски пролива в Индию и освобождение Гроба Господнего слились воедино, стали частью кругосветного путешествия. Но разве не таким же фантастичным девять лет назад казался переход через Атлантику? Почему бы сумасбродному мечтателю ни совершить бросок через Индийский океан в Красное море? С ним пойдут испытанные моряки, способные удержать безумца от рискованных затей. Адмирал считает, будто Господь ведет его на запад, так пусть завершит дело, а Фердинанд с Изабеллой воспользуются плодами побед!

– Если старик[97] выполнит половину обещаний, мы потесним Мануэла в Индиях, – решил король после встречи с Колумбом.

– Сколько потребуется денег? – поинтересовалась Изабелла.

– Четыре миллиона мораведи.

– Невелика сумма за рубины и алмазы Востока, – улыбнулась королева.

– За девять лет мы дали адмиралу в десять раз больше, – подсчитал Фердинанд. – Рискнем еще раз?

– Я согласна, – представляя сияние драгоценных камней, ответила Изабелла.

– Сейчас наши доходы позволяют швырять деньги на ветер. Бог даст, он принесет адмирала в Индию!

– Тебе придется вернуть ему долг, поэтому лучше найди другого капитана, – посоветовала королева.

– Алонсо де Охеда и Родриго де Бастидас – не моряки, – рассуждал Фердинанд. – Пералонсо Ниньо и Хуан де ла Коса – прекрасные кормчие, но не справятся с командами судов. Висенте Пинсон и Диего Лепе не годятся для роли командиров. Америго Веспуччи уплыл с лузитанцами к острову Святого Креста.

– Ты забыл об Антонио де Торресе, – напомнила Изабелла, – водившим флотилии через океан.

– Он не плавал в лабиринте островов, – возразил король. – Нужен моряк, способный на все. Выгадывая десяток миллионов мораведи, мы потеряем сотни.

– У дона Христофора чутье на камни и отмели, – промолвила королева.

– Ты сама предлагаешь мне итальянца! – воскликнул Фердинанд.

– У нас есть время подумать. Если да Нова поступит подобно Кабралу, половина побережья отвернется от португальцев. Чем больше они приобретут врагов, тем легче мы укрепимся в Индиях.

– Подождем до осени, – согласился король.

* * *

Христофор вернулся в город, закрылся в доме, продолжил работу над «Книгой пророчеств». В Библии более тысячи страниц, выберите из них предсказания об освобождении Иерусалима! Святые мужи говорили об изгнании евреями язычников из Дома Божьего, но даже в Апокалипсисе Иоанна нет слов о войне христиан с турками и арабами. Попробуйте найти что-нибудь конкретное! Готов поспорить: у вас ничего не получится. Казалось бы, легкое занятие требует кропотливой работы, умения сопоставлять прочитанное, делать выводы, отвечающие интересам католической Церкви, а не иудаизму, в рамках которого возникли пророчества. Иначе говоря, нужно найти то, чего нет. В средневековых трактатах есть рассуждения о войне с язычниками и освобождении Гроба Господнего, но сначала надо создать для них базу на основе Священного писания. Не имея богословского образования, Колумб взялся за серьезное дело, требующее полной отдачи сил. Судя по письмам к друзьям, Христофор медленно продвигался вперед, собирал факты, составлял черновик. Наиболее ценное зерно в этом занятии заключалось в осмыслении побочного материала, приобщении к мудрости поколений. Библия хороша тем, что ее можно читать в любом возрасте и всякий раз находить новое, незамеченное раньше.

Пока адмирал занимался самообразованием, королевская чета подводила итоги десятимесячного правления Бобадильи. Командор добился хороших результатов, вместе с тем выявились недостатки земельной реформы и налогообложения. Николасу де Ованде следовало увеличить добычу золота, усилить контроль над частным сбором драгоценного металла, сократить предоставленные старателям льготы. Особенно много осуждений вызывало введение рабства на Эспаньоле. Просвещенные умы не забыли, как весной 1495 года комиссия юристов и священников осудила продажу в Севилье пленных индейцев, как монархи поддержали ее решение. Почему сегодня с туземцами обращаются, как со скотом? Фердинанд с Изабеллой не осмелились узаконить введение рабства, нашли удобную форму раздачи дикарей в собственность поселенцев.

«Индейцев велено было отныне считать свободными вассалами Ее Высочества королевы Кастилии. Поелику оные вассалы все еще пребывали в язычестве, для обращения в истинную веру следовало отдать их в опеку добрым христианам-колонистам. Монаршая милость не распространялась на индейцев-карибов, они не признавались "свободными вассалами" Ее Высочества, их можно было на законном основании истреблять и обращать в рабство. Свободных же вассалов рекомендовалось принудительно расселять таким образом, чтобы удобнее было наставлять их в вере и гонять на нужные работы. Такая опека была названа "энкомьендой" – вверением, патронатом, причем опекуны "энкомендеро" могли использовать опекаемых язычников по своему усмотрению. Однако энкомьенды давались не на вечные времена, а на определенные сроки, и у мятежных и незаконопослушных подданных корона имела право отобрать свои дарения.

Пасти овечек доверили, таким образом, волкам, но нашли управу и на волков. Отныне колонисты попадали в зависимость от короны, от воли коронных должностных лиц зависело, снабжать или не снабжать переселенцев даровой рабочей силой.

А дабы внедрить новый порядок и обеспечить неукоснительное выполнение предписаний короны, в Индии посылался целый легион экономов, контролеров, казначеев и альгвасилов. Посылались монахи-миссионеры, посылались