Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

будет противоречить простой логике, и никакая буквоедская казуистика не поможет. Когда Бог пожелал появиться в человеческой форме, Он выбрал Себе родиться в еврейской расе — той же расе, где родились Дева Мария, патриархи, пророки и апостолы. Почему? Потому что «ни одна другая раса не была более почётной, более благородной, более святой и более религиозной на [всём] свете»[1401].

Но не только земное происхождение Иисуса доказывает это, говорит Торкемада. Всё, связанное с Его жизнью на земле, приводит к тому же выводу. Чтобы подготовить человечество к Его появлению, оно было представлено в воображении патриархов, провозглашено пророками и возвещено Иоанном Крестителем — «все они были еврейской расы», и именно еврейский народ первым получил сообщение о Его фактическом появлении на сцене. Родившись от еврейской матери, он был также обрезан, как еврейский ребенок (в соответствии с заповедью Бога), и таким образом Он нёс в Своём теле знак еврея, знак сына Авраама. Затем, снова согласно закону Моисея, Он был представлен в Храме в Иерусалиме — Еврейском Храме, — и от Его имени была принесена жертва на алтарь, — и опять же в согласии с законом Моисея — еврейским законом — по случаю перворождённого сына. В том же ключе Его миссия спасения — спасения прежде всего еврейского народа — была обнародована еврейским святым (Симон) и еврейской пророчицей (Анна)[1402]. Превыше всего, именно из еврейской расы, и только из нее, Иисус выбрал Своих мучеников, Своих учеников и Своих провозвестников, которые «как двенадцать лучей солнца осветили весь мир». И, наконец, «когда Его человеческая сущность была близка к тому, чтобы оставить этот мир, и Он должен был назначить себе заместителей, чтобы представлять его власть, Он снова выбрал их из рядов еврейского народа. Это были апостолы, возглавляемые Петром, которому Он сказал: «и дам тебе ключи Царства Небесного», и «что вы свяжете на земле, то будет связано на небе» (Матф. 16:19, 18:18)[1403].

«Безусловно, — заключает Торкемада, — дарование такой «огромной силы» и других исключительных прерогатив почета», которые являются признаками любви, а не отторжения, «ясно доказывает, что ересь и ложь — то, что эти гнуснейшие люди, вышеупомянутые мадианитяне, осмеливаются принимать в своей безбожной сентенции как основание для своих заблуждений»[1404].

V. Христианство и обращённые из иудаизма

I

Так мы пришли к концу нашего обзора критики Торкемадой толедской расовой теории. Мы видели, как он наносит удары по этой теории с разных сторон, не оставляя нетронутым ни одного момента. Он раскрыл то, что считал основным противоречием между учениями христианства и постулатами расистов, он показал, как христианство недвусмысленно отвергает точку зрения последних на еврейский народ, и он не оставляет сомнения в том, что каждое из их предложений не только наносит ущерб христианским интересам, но и поднимается до уровня опасной ереси, с которой нужно беспощадно бороться и вырвать её с корнем. В поддержку своего тезиса Торкемада, как мы видели, представил целый ряд доказательств. Он верил, что опроверг толедские утверждения противоположными установлениями из писаний Отцов Церкви, из канонического закона и традиций Церкви. Далее он опроверг их авторитетами святых текстов, которые отвергли притязания толедцев напрямую, а также теми, кто отверг их косвенно, то есть путём ясных логических выводов. Более того, он продемонстрировал их бросающуюся в глаза несовместимость с божественным обещанием, данным еврейскому народу, превыше всего с деяниями Христа, начиная с Его рождения и до Его вознесения. Короче, Торкемада не упустил ни одной детали в своем усилии показать ложность расовой теории, что вылилось в серию мощных аргументов, которым даже теперь, по прошествии полутысячелетия, трудно что-либо возразить.

С завершением этой сложной работы Торкемада почувствовал себя вправе подойти к вопросу, который срочно требовал конкретного ответа и который был у всех на языке: как следует обращаться в христианском мире с обращёнными из иудаизма? Это, наконец, подводит нас лицом к лицу к проблемам, стоявшим во главе конфликта. Некоторыми из них уже занимались другие люди, в особенности Фернан Диас. Но Торкемада пошел гораздо дальше Докладчика. Он не только расширил и углубил основы Фернана Диаса. Он также изменил баланс дискуссии, потому что превыше всего, ещё больше, чем права марранов, его интересовала их историческая судьба в христианском мире — не только функция, исполненная ими в прошлом, но и роль, предназначенная им в будущем.

Торкемада включил всё, что хотел сказать по этому поводу, в рамки ответов на два вопроса: какие мнения запрещены «старым христианам» и как им рекомендуется вести себя по отношению к обращённым из иудаизма? В поддержку своих различных ответов[1405] он предложил всего сорок обоснований. Все они совпадали с генеральными линиями традиционной христианской идеологии, и все представляют интерес для изучающих религию. Здесь, однако, мы займёмся только теми, которые прямо относятся к нашей дискуссии.

Представляя традиционную позицию христианства по отношению к обращённым из иудаизма, Торкемада воспользовался тем же методом, которым он пользовался, представляя христианские взгляды на еврейский народ. И здесь он начал с минимальной позиции, которую, как он чувствовал, легко было защитить. Главным для него являлось то, что крещёные евреи не должны подвергаться никаким обидам и притеснениям со стороны «старых христиан». Предположительно, это было, собственно, всё, чего он хотел достичь и что стремился доказать. Достигнув этой ограниченной цели, Торкемада продолжил работу, чтобы распространить свои взгляды в других направлениях.

Для доказательства своего тезиса о том, что обращённые из иудаизма не должны никоим образом терпеть обид от других христиан, Торкемада, прежде всего, привлекает слова Павла из Послания к Римлянам (11:2–5) и комментарий де Лиры к этому пассажу. В дни Павла, говорит он, были люди, обращённые в христианство из язычества, которые искали, как оскорбить обращённых из иудаизма за их еврейское происхождение, приписывая им «традиционное» еврейское неверие (т. е. отсутствие веры в Иисуса) «точно так же, как и многие безбожные и кровожадные люди делают в наши времена»[1406].

Торкемада указывает, что апостол Павел, однако, осудил эти попытки по многим причинам. Начать с того, что он отклонил требование хулителей в том, что евреев в целом нужно обвинять в неверии. Апостол указал, что это неверие затронуло только часть еврейского народа. Действительно, многие евреи «отпадали» от веры; это бывало и до появления христианства, и после, но ни разу это не было повальным явлением, и оно не обречено быть вечным. Легко понять это из примера Илии, который верил, что весь народ повернулся к идолопоклонству, а сам он