Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

наместник тех мест, все их поступки толкует как им угодно; дивится, однако же, притом огорчившись, может быть, тому, что не он, а другой сделал такое злое деяние; рассказывал же он многим другим, также и моим знакомым, и епископу Серапиону, как Павел, запертый ими в каком-то тесном и темном месте, был оставлен там умирать с голода и как потом через шесть дней пришедшие нашли его еще дышащим, наконец, вошли и задушили его. И таким образом он кончил жизнь сию. Исполнителем же дела в нанесении такой смерти, как говорили, сделался Филипп, бывший епархом. Но суд Божий не оставил его ненаказанным; [Col. 704] не прошло и года, как Филипп с великим бесчестием лишен был начальства и, став частным человеком, потерпел осмеяние, от кого не желал бы. И он, весьма огорченный, подобно Каину, стеня и трясыйся (Быт. 4:12), со дня на день ожидая своего убийцу, умер и сам вдали от своего отечества и от своих близких и так, как он этого не ожидал, – став как бы лишенным ума. Сверх того, не щадят они и мертвых, если на кого-то при жизни выдумывали предлоги для обвинения. Ибо через это старались сделать себя страшными для всех: и живых отправляют в изгнание, и мертвых не милуют. Но и в этом случае только они одни вопреки всем людям ненавидят отошедших, злоумышляют против их домашних – сии в подлинном смысле бесчеловечные и ненавистники добра, больше самых врагов рассвирепевшие нравом, по нечестию своему, не ради истины, но под вымышленными предлогами старавшиеся строить козни и мне, и другим.

8. [Год 338] Усматривая это, три брата – Константин, Констанций и Констант – по смерти отца[1257] возвратили всех в отечество и в Церковь, о других написав к церкви каждого, а об Афанасии выразив то, чем показывается опять насильственный характер дела и обличается убийственное намерение Есевиевых сообщников.[1258]

Это было написано кесарем; какой же другой свидетель их заговора может быть достовернее сего? Ибо что знал он, то и написал.

9. Евсевиевы сообщники, видя, что ересь их ослабевает, пишут на Афанасия в Рим, пишут и к царям Константину и Константу. Как только посланные Афанасием обличили написанное ими, перед царями были они постыждены. Епископ же Римский Юлий писал, что надо быть Собору, где мы пожелаем, чтобы на нем доказали они то, в чем обвиняют, и смело оправдались в том, в чем сами обвиняются. Ибо об этом просили и посланные ими пресвитеры, видя себя обличаемыми. В таком положении дела во всем подозрительные люди эти, примечая, что не одержат они верха на суде церковном, приходят к одному Констанцию и его, как защитника ереси, жалобно просят, говоря: «Пощади ересь; видишь, все от нас отступают, и остается уже немного нас; начни гонение, потому что и эти немногие оставляют нас и нет у нас последователей. [Col. 705] Тех, кого принудили мы силою после изгнания епископов, епископы, возвратившись, опять убедили мудрствовать вопреки нам. Поэтому напиши указ против всех них и пошли Филагрия вторично епархом в Египет; он способен произвести гонение, доказал уже это на опыте, притом же он и отступник. Пошли и Григория епископом в Александрию,[1259] и он может поддержать нашу ересь».

10. [Год 341] Поэтому пишет тогда Констанций, всех начинает преследовать, посылает епархом Филагрия и с ним какого-то евнуха Арсакия, посылает и Григория с воинской силой. И произошло подобное тому, что было и прежде. Он собрал множество волопасов, пастухов и других площадных и распутных молодых людей; с мечами и дубинами вторглись они внезапно в церковь, так называемую Кирину, и одних убивали, других топтали, иных же, нанеся им раны, бросили в тюрьму и изгнали в ссылку; схватив многих женщин, всенародно влекли в судилище и дерзко поступили с ними, таща за волосы; у иных описывали имение, у других отнимали хлеб, не для чего-либо иного, как единственно для того, чтобы присоединились они к арианам и приняли присланного царем Григория.

11. Афанасий же, прежде чем произошло это, как едва услышал, так отплыл в Рим, зная ярость еретиков, и вместе с тем для того, чтобы как положено составился Собор. Юлий пишет и посылает пресвитеров Елпидия и Филоксена, назначив и время для Собора, чтобы или пришли еретики, или знали бы уже, что будут их подозревать во всем. Но Евсевиевы сообщники, как скоро услышали, что будет церковный суд, на котором ни комит не присутствует, ни воины не стоят у дверей и дела соборные совершаются не по царскому приказу (а этим всегда брали они верх над епископами, без этого же едва осмеливаются даже и говорить), в такой пришли страх, что пресвитеров продержали, пока не прошел назначенный срок [Собора], и выдумали неблаговидный предлог, говоря: «Не можем теперь идти по причине войны с персами».[1260] Но в этом не было правды, идти же препятствовал страх совести. Ибо какое дело епископам до войны? Или каким образом из-за персов не могли пойти в Рим – город, который далеко отстоит от персов и [находится] за морем, между тем как восточные и близкие к персам области обходят они, как львы, ища, не воспротивится ли им кто, чтобы, оклеветав, довести его до изгнания.

12. [Год 342] И без сомнения, отпустив от себя пресвитеров с этим неудовлетворительным предлогом, рассуждали они между собой: «Поскольку мы не имеем возможности одержать верх на суде церковном, то покажем обычную нам дерзость». Поэтому пишут к Филагрию [Col. 708] и убеждают его в скором времени вместе с Григорием выехать в Египет;[1261] и теперь-то епископы без жалости подвергаются бичеваниям и заключаются в узы. Сарапаммона, епископа-исповедника, посылают в изгнание; Потамону, епископу-исповеднику, который лишился даже глаза во время гонения, нанесли множество ударов по шее и перестали мучить его не прежде, чем признали уже мертвым; так был он брошен, и лишь через несколько часов, после многих забот и биений по щекам, едва пришел в себя, потому что Богу было угодно даровать ему жизнь. Но через некоторое время он умер от тяжести этих ударов и может о Христе похвалиться двукратным мученичеством. Сколько же других монахов терпели бичевание, между тем как Григорий сидел с Валакием,[1262] так называемым дуком! Сколько епископов были мучимы! Сколько дев претерпели на себе удары!

13. Потом, после всего этого, жалкий Григорий приглашает всех вступить с ним в [евхаристическое] общение. Но: если желаешь иметь с ними общение, то не были они