Зеркало Мерлина - Андрэ Нортон

Он снова отогнал болезненные воспоминания.

— Брат, я мог бы сказать тебе много слов, — вздохнул муриец, печально глядя на него, — но слова не могут прогнать грустные мысли, как бы хорошо они ни произносились. Ты сейчас сражаешься на поле, где брат не может встать с мечом по правую твою руку или по левую, потому что эта битва только твоя. Но у каждого есть свое зло. Забудь об этом. — Он указал на карту. — Если можешь. И давай спать.

Рей последовал за ним в отделенную от каюты занавесом маленькую каморку с двумя койками. Че уже стаскивал с себя обрывки промокшей туники.

— Отдыхай, пока можно. Кто знает, что принесет утро?

Рей неохотно влез в теплое гнездо мягких покрывал. Он закрыл глаза, но тревожные мысли прогоняли сон.

— Ну, что у вас? — Харгрейв тяжело опустился на стул. Темная щетина на подбородке подчеркивала тени под глазами. Он медленно мигал, словно силясь держать глаза открытыми.

— Теперь мы знаем, кто этот человек — Рей Осборн. Он знакомый Уилсона и подрабатывает фотографом в местной газете. Уилсон послал его сделать несколько снимков кургана.

— Газета! — взорвался Харгрейв. — Не хватало нам только, чтобы в это дело впуталась газета! Нам это нужно, как атомная бомба! — Он вытащил сигаретную пачку и яростно отшвырнул ее, обнаружив, что она пуста. — Полагаю, что сообщения об исчезновении Осборна уже пережигают телеграф и на востоке, и на западе.

— Нет еще. Нам чуточку повезло. Осборн должен был принести фотографии только утром. Я сообщил Уилсону, что мы их конфисковали, а Осборн находится под арестом за нарушение наших территориальных прав, — ответил Фордхейм.

— О, господи, зачем? Это принесет нам кучу неприятностей, поднимется вопль насчет свободы прессы, и все будут кричать об этом.

Директор покачал головой.

— Нет. Все смирились с мыслью, что это — секретная зона. Мы скажем, что Уилсон послал сюда Осборна, зная, что это — закрытая территория, что он пытался подсматривать. Это даст нам время, так как Уилсон предупреждался и раньше насчет подрыва безопасности. К счастью, Осборн одинок.

— Подумаешь — одинок! Уилсон примется за его родню, расшевелит ее, и какой-нибудь юрист явится сюда с иском.

— Нет, он совсем одинокий, — Фордхейм взял со стола лист бумаги и начал читать:

«Рей Осборн, сын Ленгли и Дженет Осборн, представителей старинной семьи здесь, в долине, но теперь у него не осталось никаких родственников, кроме дальних кузенов. Родился в 1960 году, значит, сейчас ему около двадцати. Год учился в колледже, затем завербовался в армию. Служил за морем шесть месяцев. Специалист по невооруженному бою и разведке, интересовался фотографией. Десять месяцев назад родители попали в дорожную катастрофу. Отец погиб, мать — тяжело пострадала. Красный Крест выхлопотал ему увольнение, так как за ней некому было присматривать. Он вернулся, нашел работу на неполный рабочий день и ухаживал за матерью-инвалидом. Месяц назад она умерла. Он говорил издателю газеты, что намерен вернуться в армию. Близких друзей у него не было, армейская служба и болезнь матери разорвали большую часть его прежних знакомств. Парень спокойный, много читал, бродил по окрестности, делал снимки, кое-какие из них продавал. Осборн ни с кем не ссорился, относились к нему хорошо, но сильной привязанности, равно как и неприязни, он в городке не вызывал».

Харгрейв сел прямее.

— Ну, если уж мы заслали человека невесть куда, нам повезло, что им оказался Осборн. Ни семьи, ни друзей, чтобы поднять шум. Я вот думаю… — Он уставился на стену, явно не замечая ее.

— Да? — поторопил его Фордхейм после долгой паузы.

— Вы сказали, что он говорил людям о намерении снова вернуться в армию. Я думаю, можно устроить, чтобы все поверили, что он уже сделал это. Тогда мы сможем всю эту историю положить под сукно, пока не вытащим Осборна обратно. Он нам чертовски нужен. Он столько узнал и увидел, что теперь представляет собой ценность гораздо большую, нежели двенадцать космических платформ и одна лунная станция. Мы вытащим его из прошлого и выжмем до последней капли все, что он там узнал.

— Если сможем…

— Должны. Это приказ. Не огорчайтесь: нам пришлют любого человека, любой материал, какой нам понадобится для этой работы. Мы должны его вернуть. Понимаете ли вы, что мы теперь на пути к никогда не исследованным областям? И приоритет принадлежит только нам!

— А если он умер?

— Тогда нужно любым способом достать его тело.

— Мы, вероятно, скоро сможем снова направить луч. Но он открывает очень ограниченный район. Что, если Осборн ушел за многие мили? Нет никакой возможности выследить его…

 Харгрейв ослабил узел галстука, так что тот повис петлей на его мятой рубашке.

— Кое-кто работает теперь в этом направлении, но другим методом. Вы открываете дверь, а они, может быть, сообразят, как найти человека в том времени. Но тут очень понадобится помощь Леди Удачи!

Рею снялись огромные деревья, он бежал по заросшему мхом проходу между их громадными стволами… Его преследовали, но он не видел кто… Рей проснулся. За узким иллюминатором сгустилась ночная темнота. Вторая койка была пуста, его товарищ ушел. На этот раз переход от сна к яви был стремительным. Все чувства Рея были обострены, он словно бы находился в состоянии боевой готовности. Видимо, сон каким-то образом примирил его с опасной действительностью. Его настоящее было так же реально, как ткань под руками, когда он приподнялся на койке.

Рей потянулся к юбке, которую сбросил, когда ложился, но обнаружил совсем другую одежду. Путаясь в незнакомых пряжках и застежках, он оделся, надел на ноги легкие сандалии, неумело завязал их ремешки вокруг лодыжек и вышел в большую каюту.

Розовый свет с наступлением темноты стал ярче. В каюте никого не было. Выйти на палубу или подождать? Рей взглянул в зеркало и от неожиданности подошел к нему ближе.

Оттуда на него смотрел незнакомец, худой, с покрасневшей от солнца кожей и непокорными темными волосами. Светло-серая туника облегала тело, которое, несмотря на худобу, казалось выносливым. Серебряные пряжки, плотно усаженные мелкими зелеными камушками, блестели на плечах, талию стяги вял пояс с узором из тех же камней. Он вдруг оробел и растерялся. В зеркале отражался не Рей Осборн. И уверенность, с которой он проснулся, стала таять. Когда он резко отвернулся от зеркала, в каюту кто-то вошел. Рей вытаращил глаза. Конечно, это был Че, но он уже не был оборванным пленником, хотя на лице его еще и виднелись синяки. Тело Че облегала красная с золотом туника, драгоценные браслеты схватывали руки «а запястьях и выше локтей. Пояс и ножны для меча сияли ледяным блеском. Длинные волосы были откинуты назад и скреплены металлическим обручем. Как и каюта с ее роскошным убранством, его пышный наряд имел в себе тот избыток цвета и орнамента, который в эпоху Рея считался варварским.