Воспоминания (1865–1904) - Владимир Джунковский

Они были потомками ямщиков, занимавшихся извозом и ямщичьим промыслом в те времена, когда не было железных дорог и все передвижения совершались на лошадях. У них осталось их слободское выборное управление, по своему устройству похожее на волостное, и хотя находилось оно в черте города, но подчинено оно было московскому губернатору, также как и мещанское, и ремесленное общества.

Когда их величества появились на Красном крыльце, опять грянул умолкнувший было мощный колокол Ивана Великого и потрясающее «ура» разнеслось по Кремлю, толпа зашевелилась, шапки полетели в воздух. Государь с императрицей остановились и с крыльца кланялись народу, затем начали сходить вниз, направляясь к собору. У южных врат Успенского собора митрополит встретил их величества с крестом и святой водой и приветствовал их словом. В это время все смолкло: и колокола, и крики ура. Среди общей тишины раздался твердый, но не без волнения, голос митрополита Владимира:

«Благочестивейший государь!

Первопрестольная и вернопреданная Москва, а с нею и вся Россия, сердцем которой она справедливо называется, всегда связана с царем своим, как со своею жизненною сердцевиною, узами самой искренней любви и непоколебимой преданности. Где бы ни находился царь ее, она, хотя незримо, но всегда и неизменно там, где он. Она всегда и всюду с ним и вокруг него со своею искреннею приверженностью, своим сочувствием и благожеланиями, своими неусыпными и никогда не умолкающими молитвами. Но эти, никогда не разрываемые живые струны ее любви и привязанности к царю своему, звучат особенно высоко настроенною гармонией тогда, когда царь входит в непосредственное соприкосновение с нею, принимает участие в ее церковных торжествах и становится лицом к лицу с народом.

Таков настоящей момент. Когда вот ты, государь, как утреннее весеннее солнце восходишь с нашею государыней так близко пред нашими взорами, когда идешь, чтобы в этой заветной святыне пережить с нами те священные минуты, выше которых ничего не может быть для христианского сердца, разделить скорбные молитвы Страстной седьмицы и радость светлого праздника, когда своим продолжительным посещением приносишь нам такую радость, какой уже полвека не видала царелюбивая Москва наша, крепко бьются сердца наши и производят неудержимый порыв народного чувства.

Я не знаю, как назвать это чувство. Назвать его чувством благодарности мало. Назвать чувством утешения – тоже мало. Это переполнение нашего сердца тем чувством счастья, какое испытывает оно, когда чует вокруг себя свое жизненное начало, когда ощущает близ себя свое неоценимое сокровище.

От всей души благодарим Бога за то, что он так утешает нас тобою, и горячо молим его, да утешит он и тебя нами».

По окончании обедни их величества проследовали в Чудов монастырь и, приложившись к мощам святителя Алексея, внутренним ходом прошли в Николаевский дворец, откуда в открытом экипаже вернулись в Кремлевский дворец. Толпа окружила коляску государя столь тесным кольцом, что она могла продвигаться только шагом.

В Большом Кремлевском дворце состоялся завтрак, на который и мы, лица свиты великого князя, получили приглашение. На другой день наступила Страстная седмица, флаги и украшения домов были сняты, Москва приняла наружно будничный вид, но присутствие в Москве царской семьи чувствовалось и сказывалось во всем.

В Кремле и вокруг него было заметно большое оживление, на душе у всех было как-то радостно. Я все время был страшно занят, обязанности мои коменданта генерал-губернаторского дома отнимали много времени, все остальное уходило на работу в комиссии у Трепова. Великий князь и великая княгиня ежедневно, в течение Страстной недели, обедали у их величеств, так что я видел их только утром за завтраком.

На Страстной неделе государь с императрицей посетили ряд кремлевских церквей и осмотрели Оружейную палату и кремлевскую стену в сопровождении великого князя и великой княгини.

6-го апреля их величества приобщались Святых Тайн в придворной церкви Рождества Богородицы, что на Сенях.[514]

В этот день в Успенском соборе было освящено вновь сваренное миро по особому чину. Мироварение производилось всегда на Страстной неделе, каждые два года в специально имевшейся мироваренной палате, под церковью Двенадцати апостолов, в Кремле, рядом с Успенским собором.

Этот год как раз совпал с годом мироварения, миро было сварено и в четверг освящено. Митрополит Владимир прибыл в этот день в одиннадцатом часу утра в Мироваренную палату.

Как только владыка облачился в мантию, из Большого Кремлевскаго дворца пришел камер-фурьер и пригласил митрополита к их величествам.

В предшествии камер-фурьера митрополит отправился во дворец внутренним ходом через Синодальную библиотеку, Патриаршую ризницу и Екатерининскую галерею в сопровождении старшего сакеллария Успенского собора, который понес на блюде два стеклянных сосуда с нардом (неосвященным миром) для поднесения их величествам «здравия ради», как говорилось в старину.

Поднеся нард, митрополит вернулся в Мироваренную палату и прошел в Успенский собор. Облачившись, он с крестным ходом прошел в Мироваренную палату, где, по нахождении сосудов с новоприготовленным миром, вручил алебастр с миром протопресвитеру, а священников и дьяконов благословил нести прочие запечатанные сосуды по два каждому, после чего крестный ход направился обратно в Успенский собор, где алеабастр и другие сосуды были внесены в алтарь и поставлены – алебастр на жертвеннике, а все другие сосуды вокруг него. Затем началась литургия, за которой миро было освящено.

При великом входе алебастр и прочие сосуды с миром прежде Святых Даров были вынесены из алтаря. Алебастр был принят митрополитом в царских вратах и поставлен на престоле, а другие сосуды вокруг на приготовленных местах. После освящения Святых Даров крышки и печати с сосудов были сняты и, по произнесении особого возгласа, митрополит постепенно благословил каждый сосуд трижды; потом им произнесена была, на коленях, молитва, положенная на освящение мира. По древнему обычаю, из алебастра в каждый сосуд было прибавлено по каплям святого мира. Затем сосуды были закрыты и вновь запечатаны.

По окончании литургии новоосвященное миро и алебастр были торжественно перенесены с крестным ходом в алтарь собора Двенадцати Апостолов в особую мирохранительницу. Я впервые присутствовал при этой церемонии.

В день с пятницы на субботу в Успенском соборе была торжественная служба погребения Христа. Как обычно, эта служба и в этом году началась в 3 часа ночи. Я обыкновенно бывал на этой чудной службе, решил пойти и на этот раз. Проходя по двору ночью, я увидал, что закладывают карету великого князя. Благодаря этому я узнал, что государь будет в Успенском, а это держалось в большой тайне. Государь сказал об этом только великому князю.