Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

Сагрия, ошарашено глядящая на товарищей своих красными глазами, начала ловить ртом воздух, мучительно закатила глаза, и дрожащей рукою закрыла лицо.

— Виконт, зачем же?! — воскликнул Акил, заволновавшись. — Выйдите! Все выйдете! Даже ты, Умрат! — Умрат ответил целителю угрожающим взглядом. — Цесперий! — Акил поглядел на фавна и указал на успокаивающие травы на столе.

Тот кивнул и вышел. Готовить успокаивающий настой. Сагрия теперь нуждалась в крепком сне.

Девушка выдыхала с мучительными стенаниями и хриплым придыханием. Она плакала, прижимая ладонь ко лбу.

— Прошу тебя, не тревожься. Это только навредит тебе, — он коснулся её лба и горько вздохнул.

— Ничто мне не навредит! — фыркнула девушка, скинув его ладонь со своего лица. — Но вот Ишмерай!.. Как мы могли потерять обеих? Как ты можешь так спокойно стоять тут и смотреть на меня?

— Не смей винить меня! — грозно отчеканил Акил, позволив себе повысить тон, взорвавшись, будто бочонок с порохом. — Я знаю, что виноват, но не хочу от тебя это слышать!

Огонь разгорелся сильнее, и в комнате стало светлее, чем днём. Сагрия опасливо поглядела на камин, ничего не понимая. Акил же не мог остановиться:

— Ненавидь меня, презирай меня, ибо есть за что! Но откуда тебе знать, что я чувствую, как старший брат, позволив этим дикарям увезти моих сестер?! Пока мы ехали обратно, Лесные Братья рассказала нам, как изгаляются над ними эти люди. И я не знаю, что лучше, — быстрая смерть или жизнь под пытками. И ты полагаешь, что мне не жаль Ишмерай? Что я нисколько не боюсь, не скорблю и не тревожусь за неё? Как погляжу я в глаза тетушке Акме и герцогу, когда скажу им, что не смог уберечь обеих их дочерей, так еще и едва не потерял дочь Руфина Кицвилана? Все три девицы пострадали больше, чем мужчины! Как такое возможно?! С кого спросится в первую очередь?! С меня, ибо брат, я старше вас, я должен быть смелее, и я Рианор! Отец возлагает на меня огромные надежды, ибо я должен занять его место и защищать Архей после него! Но как я могу защитить всех жителей, когда не уберег троих девушек?!

— Ты уберёг, Акил, — тихо проговорил Цесперий за его спиной: он принёс успокаивающий настой. — Одну точно.

— Я ничего не сделал, — резко возразил Акил.

— Как же? — фавн светло улыбнулся и обратился к Сагрии: — Он спас твою жизнь, барышня. Если бы не он, ты бы…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты — Рианор, — улыбался Цесперий. — Ты не просто забавлялся с огнём. Ты управлял им. Пусть и неумело. А почему очнулась Сагрия? В момент своего пробуждения ты держал её за руку. Быть может, целительская частица твоего отца проснулась и в тебе.

Акил не поверил фавну, а девушка посмотрела на парня новым для неё взглядом — мрачно, с презрением. Без былого обожания и стремления понравиться. Это перемена больно задела его.

— Даже если и так, — наконец, сказал тот, — у неё впереди долгий период восстановления. Пей, Сагрия. У тебя жар. Ты должна набираться сил.

Цесперий поднёс к губам девушки чашу с лекарством, и та послушно его выпила. Акил недоверчиво поглядел на огонь. Молодой человек тихо вздохнул и потер глаза. С тех пор, как он «дотронулся» до пламени, его начало сильно знобить, разболелись глаза и голова. Его новый союзник подарил его телу немного болезненного жара.

— Спи, — прошептал Цесперий, накрывая Сагрию одеялом.

— Но я не хочу…

— Спи, — рыкнул Акил. — Иди, Цесперий, а я посижу.

— Ты долго не спал, — запротестовал фавн. — Ты сам ещё не до конца оправился от своего ранения.

— Подменишь меня завтра.

Цесперий не стал долго спорить. Он пожелал всем покойных снов и удалился, многозначительно посоветовав Акилу сесть подальше от огня.

Сагрия устроилась в кровати поудобнее, но не спешила закрывать глаза. Она глядела на затылок Акила, который продолжал смотреть на огонь, разгоравшийся то ярко, то вновь сонно укладывавший свое пламя. Акил пытался успокоить давящую боль в висках и отогнать назойливые мысли.

Когда он неожиданно повернул голову к Сагрии, та вздрогнула и даже враждебно заморгала.

— Почему ты не спишь? — строго осведомился Акил.

— Тебе тоже следует поспать… — тяжело ответила девушка.

— Закрой глаза. Я что, зря тут сижу?

Сагрия еще несколько мгновений горько глядела на него и только потом закрыла глаза. Через несколько секунд дыхание её стало тяжёлым и ровным.

Тогда Акил поднялся и бесшумно прошелся по комнате, с опаской глядя на огонь в камине, пытаясь разгадать загадку этой ночи.

«Никто из Рианоров не владел таким огнем, — хмуро думал он. — Мой отец исцелял, а тетушка Акме останавливала полчища демонов огнём совсем иного рода… Атанаис Поёт, и Песни её — опасное оружие. Ишмерай… Ишмерай тоже чем-то владеет, но пока никто не знает, чем. Гаспар и Адиль еще малы. Но что могу делать я? Направлять огонь? Управлять его силой? А если рядом не будет огня?..»

Акил поглубже запахнул довольно сильно обгоревший полог постели Сагрии, встал у камина и решил поиграться с пламенем, чтобы получше узнать свою силу, отогнать боль, усталость и сон.

Он протянул кисть руки с расслабленными пальцами к огню и напряг её. Пламя фыркнуло и начало разгораться ярче. Затем он расслабил пальцы, и пламя улеглось. Акил коснулся огня рукой и не почувствовал боли от жара. Пламя проникло в его плоть и осветило его изнутри. Акил почувствовал некоторый прилив сил.

«Это же не кунабульский огонь, — непонимающе думал молодой целитель. — Почему он принимает меня?..»

Акил, чувствуя, как по жилам руки, а потом по всему телу, разливается жар, расстегнул испорченный свой колет с рубахой и поглядел на свою рану. Если верить Цесперию, Акил помог Сагрии очнуться. Но его рана, напротив, будто не собиралась затягиваться. Она болела еще сильнее, швы разошлись, и рана грозила воспалиться.

— Чертовщина, — фыркнул Акил. — Утром надо будет заняться собой.

Он со вздохом сел у постели Сагрии, пощупал её лоб, пульс, тихонько сжал её руку и положил голову на край, испытывая все ту же боль