Тридцать три рассказа об инженерах - Денис Борисович Сухоруков

Это важно, так как под парашютистом может быть лес, озеро или любое другое препятствие, от которого нужно отвернуть.

«Парашют надо уложить внутри металлического ранца, на полке с пружинами, – рассуждал Котельников. – Ранец должен закрываться крышкой с защёлкой. Стоит тогда потянуть за шнур, соединённый с защёлкой, как крышка откинется, и пружины вытолкнут купол и стропы наружу. Под напором воздуха парашют раскроется».

Настало время испытаний. Сохранилась фотография, на которой Глеб Евгеньевич Котельников запечатлён рядом с испытателем Иваном Ивановичем. У того видны усы, глаза, очки и всё, что полагается иметь лётчику. Но особенно бояться за жизнь Ивана Ивановича не приходилось: он был манекеном, то есть куклой.

Иван Иванович бесстрашно бросился вниз с самолёта и приземлился под куполом нового парашюта целым и невредимым, на радость изобретателю. Даже очки не разбил. Потом уже ранцевый парашют испытали и на людях. Все остались живы.

Счастливый Глеб Евгеньевич написал большое письмо тогдашнему военному министру России, в котором описал все выгоды своего изобретения, подчеркнул, что будут спасены жизни авиаторов и предложил испытать его в офицерской воздухоплавательной школе.

Г. Котельников и Иван Иванович с парашютом

Министр письмо получил и собрал специальную комиссию из генералов и военных чиновников. Однако она неодобрительно отнеслась к новому парашюту. Некоторые «эксперты» написали, что от больших перегрузов во время падения у лётчиков могут оторваться ноги. Вывод был прост: парашют в авиации – вещь вредная. Это было очень странно. Казалось бы, выгоды парашюта налицо. На самом деле причина недовольства генералов была иной: они опасались, что лётчики в воздухе теперь начнут при первой же опасности покидать аэроплан, вместо того чтобы бороться за его спасение. Самолёты в те времена в русской армии были только иностранные, покупались за границей, стоили казне очень дорого. Жизнь человека ценилась дешевле.

Так русская авиация накануне Первой мировой войны осталась без парашютов.

Глеб Евгеньевич пришёл почти в отчаяние. Но он случайно познакомился с хозяином гостиницы «Англетер» в Санкт-Петербурге, который за свой счёт изготовил несколько ранцевых парашютов, отправился с ними в Париж и продал их там местным дельцам. Это было в 1912 году. При этом был выдан патент на изобретение под названием «RK1». Его расшифровывают как «Ранец Котельникова № 1».

Только с началом Первой мировой войны, когда начались боевые вылеты больших самолётов «Илья Муромец», поступила, наконец, от военного министерства заявка на ранцевый парашют Котельникова. Было изготовлено семьдесят комплектов. Но удивительное дело: пилоты не торопились брать их с собой в полёт. Они разбивались, но парашютами не пользовались. Слишком велик был страх перед неизвестным. Как можно доверить свою жизнь непонятному рюкзачку за спиной с какой-то тряпочкой?!

Лишь в 1927 году советский лётчик-ас Михаил Громов впервые применил парашют, когда его самолёт вошёл в штопор и стал стремительно падать. Пилот приземлился живым и здоровым. А поскольку Громов пользовался большим уважением среди авиаторов, ему начали подражать. С тех пор в военной авиации ни один вылет лётчиков не обходится без парашютов системы Котельникова. Не обходятся без них и десантники.

А любители и спортсмены-парашютисты не представляют себе жизни без свободного падения, от которого перехватывает дыхание и сильнее бьётся сердце.

От лучины до ядерного реактора

Глеб Кржижановский (1872–1959)

Что вы делаете по утрам? Если вы живёте в городе, то скорее всего сначала встаёте, потом включаете свет, воду, умываетесь, идёте на кухню и включаете чайник на газовой плите. При этом наслаждаетесь теплом во всей квартире. Вы удивитесь, но тепло, свет и газ появились в наших квартирах не так уж давно. Этому чуду, к которому мы все давно привыкли, чуть меньше ста лет, а до этого только самые богатые люди России пользовались у себя дома электричеством и паровым отоплением. А появилось это богатство в наших домах благодаря инженеру с труднопроизносимой фамилией Кржижановский.

Он всю жизнь прожил в России, причём часть её в Восточной Сибири. Там он в царские времени отбывал наказание вместе с Владимиром Лениным, будущим основателем Советского государства. В ссылке в селе Шушенское они вдвоём сидели в крестьянской избе у тусклой лучины и спорили о политике. Кстати, Кржижановский был единственным из соратников, которого Ленин называл по имени, как близкого друга. Но не этим прославился Глеб Кржижановский. И даже не тем, что он однажды перевёл с польского на русский ставшую потом широко известной песню «Варшавянка» («Вихри враждебные веют над нами…»). А тем он знаменит, что зажёг в каждом российском доме электрическую лампочку.

Всё началось в 1894 году, когда он окончил Санкт-Петербургский технологический институт по специальности «инженер-энергетик». Увлечение политикой мешало ему делать карьеру, как большевик он периодически оказывался то в тюрьме, то в ссылке, но всякий раз возвращался к своим прямым обязанностям энергетика.

В Москве перед Первой мировой войной работало всего две электростанции, одна на привозной нефти из Баку, вторая – на привозном угле из Донбасса. Возникла идея построить электростанцию, которая работала бы на местном сырье – торфе и не зависела бы от работы железных дорог. Как показали будущие события, когда у Москвы прервалась связь с другими регионами страны, эта идея спасла полтора миллиона москвичей от замерзания. Глеб Кржижановский энергично взялся за строительство первой в мире электростанции на торфе. Он стал коммерческим директором и лично руководил строительством линий электропередач. В 1914 году станция начала свою работу. Интересно, что строить пришлось не только саму электростанцию, но ещё и тянуть семьдесят километров электросетей до Москвы, сооружать подъездные пути, железную дорогу, склады, дома и школы для рабочих. В итоге вокруг электростанции вырос целый небольшой город.

После революции Ленин поручил Глебу Кржижановскому как другу, соратнику и опытному инженеру-энергетику такой важный вопрос, как обеспечение всей страны электричеством. И в голове Глеба Максимилиановича родился план, который сегодня называют инженерным чудом – это план ГОЭЛРО (ГОсударственная ЭЛектрификация РОссии). Он же и возглавил команду людей, которые этот план выполнили. Благодаря плану ГОЭЛРО количество только крупных электростанций в России с 1914 по 1930 год выросло с трёх до девяносто пяти. Благодаря ему удалось зажечь лампочку в каждом доме от Минска до Владивостока, к тому же производить самую дешёвую электроэнергию в мире. Последнее очень важно: во многих странах за рубежом люди тратят на оплату электроэнергии заметную часть своих семейных доходов.

Суть плана ГОЭЛРО была очень проста.

Во-первых, каждая новая электростанция планировалась всегда вместе с основным потребителем электроэнергии. К примеру,