ОСКОЛКИ ЧЕСТИ - Лоис Буджолд

- А как вообще на Барраяре начинают политическую карьеру? - спросила она, пытаясь нащупать твердую почву. - Я полагаю, вы собираетесь пойти по стопам вашего деда, принца Ксава, но у вас нет его преимуществ - императорского родства. Как в этом случае можно получить должность?

- Есть три пути: императорское назначение, наследственный пост или восхождение по служебной лестнице. Совет Министров получает самых толковых людей именно этим, последним способом. В этом их сила, но этот путь для меня закрыт. Место в Совете Графов получают по наследству. Этот пост принадлежит мне по праву, но лишь после смерти отца, так что это отодвигается на неопределенный срок. Да и вообще, Совет Графов уже отжил свое - просто сборище дряхлых ископаемых, зараженных самым узколобым консерватизмом и заботящихся лишь о сохранении своих привилегий. Я не уверен, что через него можно сделать что-то значительное. Возможно, им нужно просто позволить доковылять до самораспада. Но только не передавайте никому мои слова, - быстро добавил он, словно опомнившись.

- Странная организация у вашего правительства.

- Оно не организовывалось. Просто возникло.

- Может, вам стоит разработать конституцию.

- Слова истинной бетанки. Ну, может, мы и займемся этим, хотя в наших условиях подобная затея непременно разожжет гражданскую войну. Так, остается еще императорское назначение. Тут все происходит быстро, но мое падение может быть столь же стремительным и эффектным, как и взлет, если я навлеку на себя гнев старика или же если он умрет. - Он говорил, строил планы, и в его глазах сиял огонь грядущих сражений. - Мое единственное преимущество состоит в том, что он любит прямоту. Не знаю, когда он успел пристраститься к честности - вокруг него ее так мало.

- Знаете, мне кажется, вам понравится заниматься политикой - по крайней мере на Барраяре. Возможно, потому, что у вас она чертовски похожа на то, что в других местах называется войной.

- Однако сейчас на повестке дня гораздо более срочная политическая проблема, касающаяся вашего корабля и некоторых других вещей… - Он замялся, с каждой секундой все более теряя присутствие духа. - Возможно… возможно, просто неразрешимая. Наверное, я действительно рано завел разговор о женитьбе, пока еще неизвестно, как все обернется. Но я не мог допустить, чтобы вы продолжали думать, что… хотя, впрочем, что именно вы думали?

Она покачала головой. - Не стоит говорить об этом сейчас. Я расскажу вам как-нибудь потом. Думаю, в этом нет ничего неприятного для вас.

Форкосиган обнадежено кивнул и продолжил:

- Ваш корабль…

Она встревожено нахмурилась. - У вас будут неприятности из-за того, что мой корабль сумел ускользнуть?

- Именно это мы и должны были предотвратить. Тот факт, что в тот момент я был без сознания, может послужить смягчающим обстоятельством. Но против меня - моя позиция по этому вопросу, высказанная во всеуслышание на императорском совете. Обязательно возникнут подозрения, что я намеренно позволил вам улизнуть, чтобы сорвать авантюру, которую крайне не одобряю.

- Очередное разжалование?

Он рассмеялся.

- Я был самым молодым адмиралом в истории нашего флота - может, все это кончится тем, что я же стану и самым старым мичманом. Но нет, - продолжил он уже серьезно, - скорее всего, военная партия кабинета выдвинет против меня обвинение в измене. Пока эта история не утрясется… так или иначе, - он встретился с ней глазами, - довольно трудно будет устраивать любые личные дела.

- Измена на Барраяре карается смертной казнью? - спросила она в приступе нездорового интереса.

- О да. Публичным разоблачением и голодной смертью. - Видя явный ужас Корделии, он удивленно приподнял бровь. - Если вас это утешит, то высокородным изменникам всегда перед самой экзекуцией тайком передают какое-нибудь средство для изящного самоубийства. Это избавляет от излишнего общественного сочувствия. Хотя я, пожалуй, не стану доставлять им такого удовольствия. Пусть все будет публично, грязно, нудно и чертовски позорно.

Вид у него был прямо-таки обреченный.

- Если бы вы могли, то сорвали бы вторжение?

Он покачал головой, глаза его затуманились.

- Нет. Я обязан подчиняться приказам. Именно это и означает первый слог моего имени. Пока этот вопрос еще обсуждается, я буду отстаивать свою точку зрения. Но если император отдаст приказ, я подчинюсь ему беспрекословно. В противном случае опять наступит всеобщий хаос - а этого мы уже вдоволь нахлебались, хватит.

- Чем это вторжение отличается от других? Ведь вы, наверное, одобряли комаррскую кампанию, коль скоро вам поручили ею руководить.

- Комарр был уникальной возможностью, практически хрестоматийной задачей. Когда я разрабатывал стратегию завоевания, я попытался максимально использовать все имеющиеся преимущества. - Он принялся перечислять, загибая крепкие пальцы. - Малочисленное население, целиком сосредоточенное в городах с управляемым климатом. Партизанам некуда отступить для перегруппировки. Никаких союзников - мы были не единственными, чью торговлю душили их непомерные пошлины. Все, что мне нужно было сделать, так это пустить слух, что мы собираемся снизить их двадцатипятипроцентный налог на все, что провозилось через их нуль-переходы, до пятнадцати процентов, и все их соседи, которые могли оказать им поддержку, оказались на нашей стороне. Никакой тяжелой промышленности. Они разжирели и обленились на своих нетрудовых доходах - не захотели даже сами защищать свою планету, пока их жалкие наемники не убрались восвояси, поняв, с кем имеют дело. Если бы мне предоставили свободу действий и чуть больше времени, я смог бы захватить Комарр без единого выстрела. Это могло бы стать идеальной войной, не будь Совет Министров столь нетерпелив. - Этот разговор пробудил в нем неприятные воспоминания о прошлом, и он нахмурился. - А этот, нынешний план… ну, я думаю, вы все поймете, если я скажу, что речь идет об Эскобаре.

Ошеломленная Корделия резко выпрямилась.

- Вы нашли туннель отсюда к Эскобару? - Тогда неудивительно, что барраярцы не стали объявлять об открытии этой планеты. Из всех вариантов, пришедших ей на ум, этот был самым невероятным. Эскобар был одним из крупнейших планетарных центров в сети пространственно-временных туннелей, связывавших воедино рассеявшееся по вселенной человечество. Крупная, богатая планета с умеренным климатом, освоенная человечеством сотни лет назад, была одним из наиболее уважаемых соседей самой Колонии Бета. - Да они просто спятили, эти ваши правители!

- Знаете, я сказал им почти то же самое. Тогда Министр Запада принялся вопить, и граф Фортала пригрозил… ну, в общем, повести себя очень грубо по отношению к нему. Фортала умеет глумится над оппонентом, даже не прибегая к нецензурным выражениям - немногим это удается.

- Колония Бета непременно будет втянута в этот конфликт. Половина нашей межзвездной торговли идет через Эскобар. И через Тау Кита V. И через Единение Джексона.

- Это по самым скромным подсчетам, - согласно кивнул Форкосиган. - Замысел состоял в том, чтобы быстро завершить операцию и поставить потенциальных союзников перед свершившимся фактом. По опыту зная, что случилось с моим «идеальным» планом по Комарру, я сказал им, что этот их план - просто бред сивой кобылы или что-то в этом духе. - Он покачал головой. - Жаль, что я тогда вспылил. Сидел бы сейчас в Совете и продолжал спорить с ними. А вместо этого, насколько мне известно, флот уже сейчас готовится к вылету. Чем дальше зайдут приготовления, тем сложнее их будет остановить. - Он вздохнул.

- Война, - размышляла вслух глубоко взволнованная Корделия. - Вы понимаете, что если ваш флот… если Барраяр собирается вступить в войну с Эскобаром, дома понадобятся навигаторы. Даже если Колония Бета не примет непосредственного участия в военных действиях, мы наверняка будем поставлять эскобарцам оружие, припасы, оказывать техническую помощь…

Форкосиган собрался было что-то сказать, но оборвал себя.

- Вероятно, так и будет, - печально проговорил он. - А мы попытаемся блокировать вас.

Опустилось тяжелое молчание - она могла расслышать, как стучит в висках кровь. Через стены по-прежнему доносились слабые шумы и вибрации корабля, в коридоре переминался с ноги на ногу Ботари, кто-то прошел мимо ее каюты…

Она покачала головой. - Мне нужно обдумать это. Все не так просто, как казалось сначала.

- Да, совсем непросто. - Он повернул руку ладонью вверх в знак завершения разговора, и неловко поднялся: рана на ноге все еще беспокоила его. - Это все, что я хотел сказать. Вы можете не говорить мне ничего.

Корделия благодарно кивнула, и он удалился, прихватив Ботари и плотно прикрыв за собой дверь. Охваченная отчаянием и глубокой растерянностью, она тяжко вздохнула, откинулась на подушку и лежала так, уставившись в потолок, пока старшина Нилеза не принес ужин.