ОСКОЛКИ ЧЕСТИ - Лоис Буджолд

- Конечно, - ответила она, подумав про себя, что эта его просьба прозвучала довольно зловеще.

В палату вошел возмущенный хирург.

- Вам полагается отдыхать, сэр. - Он многозначительно глянул на Корделию и Форкалоннера.

- Ох, ну ладно. Отошлите это со следующим курьером, Аристид, - указал он на экран, - вместе с аудиодокладом и официальным обвинением.

Доктор выпроводил их из палаты, а Форкосиган снова принялся стучать по клавиатуре.

Остаток утра Корделия бродила по кораблю, исследуя границы предоставленной ей свободы. Корабль Форкосигана оказался запутанным лабиринтом коридоров, разноуровневых отсеков, переходов и узких дверей, предназначенных, как в конце концов догадалась она, для обороны от абордажного десанта. Сержант Ботари не отставал от нее ни на шаг, нависая на ее плечом, словно тень смерти; когда же она сворачивала в какую-нибудь запрещенную дверь или коридор, он резко останавливался и произносил: «Нет, мэм». Кроме того, ей было запрещено дотрагиваться до чего бы то ни было - она выяснила это, когда небрежно провела рукой по пульту управления, заработав очередное монотонное «нет, мэм» от Ботари. Корделия почувствовала себя двухлетним малышом, которого вывели на прогулку.

Она попыталась разговорить его.

- Вы давно служите капитану Форкосигану? - жизнерадостно поинтересовалась она.

- Да, мэм.

Молчание. Она попыталась снова.

- Он вам нравится?

- Нет, мэм.

Молчание.

- Почему? - По крайней мере, на этот вопрос он не сумеет ответить односложно.

Корделия уж было решила, что он совсем не ответит, когда сержант нехотя проронил:

- Он фор.

- Классовый конфликт? - осмелилась предположить она.

- Не люблю форов.

- Я-то не фор, - подсказала Корделия.

Он угрюмо глядел сквозь нее.

- Вы вроде форов, мэм.

Потеряв терпение, она сдалась.

После обеда Корделия устроилась поудобнее на узкой койке в своей каюте и принялась изучать каталог компьютерной библиотеки. Она выбрала фильм с не внушающим опасений школьным названием - «Люди и места Барраяра» - и открыла его. Текст, как и обещал заголовок, был довольно банален, но зато изображение оказалось просто сказочным. Ее бетанским глазам предстал зеленый, солнечный, цветущий мир. Люди ходили по улице без носовых фильтров, дыхательных аппаратов и даже без летней теплозащиты. Климат и ландшафт планеты были удивительно разнообразны: здесь были даже настоящие океаны с лунными приливами - разве сравнишь их с плоскими солеными лужами, которые у нее дома принято называть озерами!

В дверь постучали.

- Войдите, - отозвалась она, и появился Форкосиган, приветствовавший ее кивком. «Странное время суток для парадной формы, - подумала она. - Но ей-богу, смотрится он в ней отлично. Просто великолепно». Сопровождавший капитана сержант Ботари остался снаружи. Форкосиган обошел каюту, словно что-то выискивая; наконец взгляд его остановился на обеденном подносе. Он снял с него посуду и подпер им дверь, чтобы удержать ее в слегка приоткрытом положении.

Корделия удивленно подняла брови.

- Это действительно необходимо?

- Думаю, да. При теперешних темпах распространения сплетен я наверняка очень скоро столкнусь с шуточкой относительно привилегий моего звания, и не смогу сделать вид, что не расслышал. Боюсь, что тогда мне придется наказать несчастного… э-э, юмориста. Да и вообще у меня неприязнь к закрытым дверям. Никогда не знаешь, что происходит по другую сторону.

Корделия расхохоталась:

- Это напоминает мне старый анекдот про девушку, которая говорит парню: «Давай не будем, а всем скажем, что было».

Форкосиган поморщился в знак согласия и, усевшись на вращающееся кресло у встроенного в стену металлического столика, развернулся к ней. Он откинулся на спинку, вытянув ноги перед собой, и лицо его стало серьезным. Корделия с полуулыбкой склонила голову набок. Решив, видимо, начать с отвлеченной беседы, он кивнул в сторону висящего над кроватью экрана:

- Что вы просматривали?

- Барраярскую географию. Такая красота! Вы когда-нибудь бывали у океана?

- Когда я был маленьким, мать каждое лето возила меня в Бонсаклар. Это был своего рода аристократический курорт на побережье, за которым начинались горы, поросшие девственными лесами. Мой отец, как правило, не бывал там - он оставался в столице или в войсках. Праздник Середины Лета совпадал с днем рождения старого императора, и там устраивали совершенно фантастический фейерверк над океаном - по крайней мере, в то время он казался мне фантастическим. Весь город высыпал на эспланаду, и никто не был вооружен. В день рождения императора дуэли были запрещены, и мне разрешали бегать где вздумается. - Он уставился в пол. - Я не был там уже много лет. Мне хотелось бы как-нибудь свозить вас туда на Праздник Середины Лета, если представится такая возможность.

- Я с удовольствием приму ваше приглашение. А когда ваш корабль возвращается на Барраяр?

- Боюсь, не скоро. Вам предстоит долгий плен. Но раз вашему кораблю удалось скрыться, то когда мы вернемся, не будет смысла продолжать ваше интернирование. Вас освободят, вы сможете явиться в бетанское посольство и отправиться домой. Если пожелаете.

- Если пожелаю?! - неуверенно рассмеялась она и откинулась назад на жесткую подушку. - А почему я могу не пожелать?

Он пристально всматривался в ее лицо. Его поза изображала абсолютную непринужденность, но один из каблуков неосознанно выстукивал по полу предательскую дробь. Форкосиган сурово глянул на него, и стук прекратился.

- Я думал, когда мы прибудем на Барраяр и вы получите свободу, вы, возможно, захотите остаться.

- Чтобы побывать в… как бишь его, Бонсакларе и так далее? Не знаю, насколько долгий отпуск мне предоставят, но… конечно, я люблю новые места. Мне очень хотелось бы посмотреть вашу планету.

- Не в гости. Насовсем. В качестве… леди Форкосиган. - Его лицо осветилось невеселой усмешкой. - Ну вот, теперь я совсем запутался. Обещаю, что больше никогда не назову бетанцев трусами. Клянусь, ваши обычаи требуют большей храбрости, чем самые самоубийственные соревнования наших мальчишек.

Она позволила себе выдохнуть.

- Вы… вы не разыгрываете меня? - Интересно, подумала она, откуда взялась фраза о сердце, которое готово выскочить из груди. Ощущение было такое, что оно, наоборот, ухнуло прямо в желудок. Она с внезапной четкостью осознала свое тело - его близость она явственно ощущала уже давно.

Он покачал головой.

- Нет, я вовсе не хочу никакой фальши - ни для вас, ни с вами. Вы заслуживаете самого лучшего. Я далеко не самая блестящая кандидатура - вам это уже известно. Но по крайней мере я могу предложить вам лучшее, что у меня есть. Милая Ко… командор, скажите - возможно, по бетанским меркам я слишком тороплю события? Я много дней ждал подходящего момента, но он все никак не наступал.

- Много дней! И как долго вы обдумывали это?

- Впервые это пришло мне в голову, когда я увидел вас в ущелье.

- Что, когда я блевала там, в грязи?

Он ухмыльнулся.

- С исключительным самообладанием. К тому времени, когда мы похоронили вашего офицера, я уже был уверен.

Она потерла губы рукой.

- Вам кто-нибудь говорил, что вы ненормальный?

- В таком контексте - еще ни разу.

- Я… вы смутили меня.

- Но не оскорбил?

- Нет, конечно же нет.

Он слегка расслабился.

- Вам, конечно, вовсе необязательно отвечать мне прямо сейчас. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем мы доберемся до дома. Но я не хотел, чтобы вы думали… ситуация довольно щекотливая, ведь вы находитесь в плену. Я не хотел, чтобы вы думали, что я предлагаю вам нечто оскорбительное.

- Мне это и в голову не пришло, - слабым голосом возразила Корделия.

- Я должен сказать вам еще кое-что, - продолжал Форкосиган, снова принявшись увлеченно разглядывать свои ботинки. - Это будет непростая жизнь. С тех пор, как я встретил вас, я много думал о том, что карьера, основанная на подчистке политических промахов, как вы это сформулировали, возможно, и не является такой уж высокой честью. Быть может, мне стоит заняться предотвращением неудач в зародыше. Это будет гораздо более опасно, чем военная служба - предательства, ложные обвинения, покушения… возможно - изгнание, нищета, смерть. Мерзкие компромиссы с негодяями ради худого мира, но если подумать о детях - уж лучше это делать мне, а не им.

- Да уж, вы знаете, чем соблазнить… - беспомощно проговорила она, потирая подбородок и улыбаясь.

Форкосиган поднял глаза - в них замерцала робкая надежда.

- А как вообще на Барраяре начинают политическую карьеру? - спросила она, пытаясь нащупать твердую почву. - Я полагаю, вы собираетесь пойти по стопам вашего деда, принца Ксава, но у вас нет его преимуществ - императорского родства. Как в этом случае можно получить должность?