Охота на сопках Маньчжурии - Владислав Юрьевич Морозов

затаиться в нейтральных портах, а частично притащиться назад, словно побитые бобики, – это русских моряков недостойно. Да кто бы сомневался…

Также, по его мнению, куда лучше было бы «погибнуть с честью», скажем, так, как в начале войны, на «Варяге» и «Корейце». Притом что сам он, играя в картишки и попивая винцо, отнюдь не рвался немедленно и геройски отдать жизнь за веру, царя и отечество, подобные монологи в его устах звучали довольно странно, одновременно объясняя мне многое насчёт мотивов и причин революций 1905 и 1917 годов.

Я сочувственно покивал, не став говорить ему, что вообще-то «Варяг» и «Кореец» – это, на самом деле, довольно хреновый пример для подражания. Нет, ну то есть сам факт боя и гибели перед превосходящими силами противника вызывает уважение, да и патриотическая песня (ну та, где слова австрийца Рудольфа Грейнца в переводе Б. Студенской, на музыку Алексея Турищева) про это получилась вполне душевная и скрепно-духоподъёмная. Настолько, что и в наше время всякая там безмозглая, но патриотическая пьянь из числа представителей народного днища продолжает говорить о крейсере «Варяг»: молодцы мужики, красавцы, не зассали, респект и уважуха!

А вот если пойти хоть немного дальше кабацкого патриотизма, то сразу начинаются оговорки типа «ну не скажи». Документы-то в следующем веке опубликованы, причём все, и наши и японские. И не всё там так однозначно и героично, как в той песне или старой советской «Книге будущих адмиралов».

Во-первых, японский адмирал Уриу сам был нормальным человеком и искренне полагал, что командир «Варяга» Руднев тоже адекватный человек. Да, «Варяг», «Кореец» и до кучи какой-то там русский гражданский пароход (назывался он, кажется, «Сунгари») были заперты превосходящими силами японцев в корейском Чемульпо, который ныне именуется проще и короче – Инчхон. Шансов что-то выиграть в открытом бою с отрядом адмирала Уриу не было никаких. В плане боевой устойчивости (бронепалубный, артиллерия калибра максимум 152 мм) «Варяг» был кораблём очень так себе – одним словом, «истребитель торговли». Но при этом означенный крейсер (кстати, импортный, построенный в САСШ) был одним из лучших «ходоков» Первой Тихоокеанской эскадры, больше него из её крейсеров выжимали узлов, если мне не изменяет память, только «Аскольд» с «Новиком» (кстати, оба немецкой постройки), и, если бы Руднев продумал какой-никакой план А и попытался прорваться ночью одним «Варягом» («Кореец» был тихоходен и бесполезен, команду с него и парохода имело смысл просто взять на борт, а саму канонерку затопить), постаравшись не ввязываться в реальную дуэль с противником, да на полном ходу (чего, кстати, ждали японцы, не вполне уверенные, что смогут при таком раскладе эффективно перехватить русский крейсер) – имел бы некоторые шансы прорваться в Порт-Артур, даже при том, что фарватер там своеобразный. Так нет же, Руднев поступил с точностью до наоборот, по плану Б – демонстративно попёр на прорыв днём 9 февраля 1904 года, потащив за собой «Корейца» (а значит, отрезав себе возможность идти полным ходом) и не имея реальных шансов ни на что, кроме как погибнуть.

Во-вторых, реально бой с «Варягом» и «Корейцем» (правда, говорить о том, что канонерка участвовала в бою, – явное преувеличение, японцы в неё даже ни разу не попали, а может, особо и не целились) фактически вели только два японских крейсера – «Асама» (со своим главным калибром 203 мм) и «Чиода». Остальные четыре крейсера – «Нанива», «Нийтака», «Такачихо» и «Акаси» – держались в стороне и почти не стреляли (вроде бы с флагманской «Нанивы» пару раз попали в «Варяга» из 152-и 203-миллиметровых орудий, но это оспаривается самими же японцами). То есть реально это был бой двух против одного, а не «одного против эскадры», тем более что, к примеру, отряд японских миноносцев в бою с «Варягом» вообще не участвовал.

Ну а подробности самого боя лучше вообще не разбирать, дабы не плевать в душу разным там диванным ура-патриотам и монархистам. Если совсем кратко – «Варяг» выпустил по японцам 1105 снарядов, включая 425 снарядов 152 мм, из главного калибра. Ни одного попадания в японские корабли не зафиксировано, жертв на них тоже не было, даже раненых. Стрелял ли по японцам «Кореец» – вообще непонятно. По факту японцы били по нашим кораблям из восьмидюймовок, а русские отвечали им максимум из шестидюймовок, то есть это была игра в одни ворота, в стиле стрельбы по щитовой мишени. В сумме японцы (шесть крейсеров, три из которых в лучшем случае дали всего по несколько пристрелочных выстрелов) выпустили в «Варяг» 419 снарядов, включая 27–203 мм, 182–152 мм, и 71–120 мм. При этом лично я вообще не могу понять, зачем русские и японцы в этом бою палили друг в друга из калибров 75 и 76 мм (кстати, с «Варяга» умудрились выпустить в супостата ещё и целых 210 47-мм снарядов!), которые до противника, скорее всего, вообще не долетали! Ну а на вопрос, кто лучше стрелял и у кого были более продвинутые снаряды, отвечает тот упрямый факт, что в «Варяг» было не то 12, не то 14 прямых попаданий из крупного калибра – не менее трёх восьмидюймовых, остальные шестидюймовые, в том числе четыре – ниже ватерлинии. И хотя процент попаданий у японцев составлял не более пяти (тоже мне снайперы!), по факту крейсер был весь в дырках, а в его команде – 33 убитых и 97 раненых.

Затопили «Варяга» тоже откровенно по-глупому, в спешке, словно куда-то торопились, – крейсер лёг на борт на мелководье, то есть фактически был полузатоплен. Достаточно сказать, что японцам оставили «штурманские карты, различные документы и наставления, схемы корабля и техническую документацию, значительно облегчившие работы по подъёму». Ну а сам Руднев умудрился забыть в каюте чемодан с запасным мундиром и бельишком, который вежливые японцы ему потом переслали диппочтой. «Корейца», который в бою не пострадал, наши вроде бы взорвали, но сделали это столь неумело, что японцы, прежде чем продать его остов на металлолом, сняли с канлодки несколько годных орудий и даже часть боезапаса. На «Варяге» японцы начали судоподъёмные работы буквально на следующий день после исторического боя, через полгода крейсер подняли. Он оказался в хорошем состоянии, машины и все десять 152-миллиметровых орудий оказались исправны, а кроме того, японцам досталось около 2000 снарядов к ним. К 1907 году японцы отремонтировали «Варяга» и ввели его в строй как «Сойя», а в 1916 году они продали его нам обратно, ещё и заработав на этом!

В общем, рассказывать всё это господину лейтенанту категорически не стоило (а то ещё, не дай бог, умом тронется), я