Библиотека моего сердца - Фрейя Сэмпсон

— Ну, я… — Джун замолчала. И тут ее осенило. — Я дружу с Гейл Спенсер. Через пару недель иду к ней на девичник.

— Гейл? Надо же. Как у нее дела?

— Хорошо. В этом году обручилась на Мальдивах.

— Здорово. Я и не знал, что вы в школе дружили.

— После выпуска как-то сблизились. — Джун почувствовала, что краснеет.

— Да уж, говорят, противоположности притягиваются. Вы с Гейл точно были на разных полюсах, — рассмеялся Алекс. Джун поморщилась от воспоминания, какой безнадежной неудачницей выглядела в школе.

— Знаю, Гейл была гораздо круче меня. — Она уныло глотнула вина.

— Лично я всегда считал тебя круче всех, — сказал Алекс. — Остальные девчонки только и знали, что болтать о парнях и вечеринках, а ты читала потрясающе интересные книжки.

Джун поперхнулась от изумления.

— Эй, что с тобой?

— Ничего, извини, — прохрипела она.

— Может, ты удивишься, — продолжил Алекс, когда Джун откашлялась, — но мне казалось, что после школы ты поступишь в университет, заведешь умных начитанных друзей, будешь беседовать с ними о литературе и искусстве. — Его щеки слегка порозовели. — Извини, я несу полную чушь. Можешь надо мной посмеяться.

Однако Джун было не до смеха. Именно так она и представляла свое будущее: полуночные беседы с друзьями, совместные походы на лекции, чтение друг другу собственных произведений. Она хотела глотнуть вина, но обнаружила, что бокал пуст.

— Может, еще по одной? — Она поспешно встала.

— Да, пожалуйста. — Алекс, похоже, обрадовался возможности завершить разговор.

Джун направилась к барной стойке. Каким образом он так точно угадал ее юношеские мечты? Они в школе почти не общались; удивительно, что он вообще ее заметил. Девушка на мгновение окунулась в свою давнюю фантазию о друзьях и учебе в университете, но тут же выкинула глупые мысли из головы.

Неподалеку от барной стойки раздался взрыв смеха. Джун огляделась. Вот черт. За соседним столиком сидел Брайан Спенсер, отец Гейл, а с ним — двое мужчин помоложе. Вдруг он слышал, как она врет, будто дружит с его дочерью? Брайан хохотал, широко открыв полный еды рот. Джун поморщилась и отвернулась, надеясь, что он ее не заметит. Пока она ждала, когда ее обслужат, до нее донесся преисполненный самолюбования голос Брайана:

— Умение подмазать кого надо — вот что по-настоящему важно, парни.

— А в данном конкретном случае есть реальная возможность? — спросил один из его собеседников.

— Разумеется, но это обойдется недешево.

— Чего желаешь, дорогуша? — нетерпеливо осведомилась барменша у Джун.

— Кружку лагера и бокал белого вина, пожалуйста.

— Конечно, я не могу дать гарантий, — вновь загудел Брайан, — но я играю в гольф с некоторыми членами совета, и они мне доверяют. Уверен, их можно замотивировать, чтобы они близко к сердцу приняли ваш проект.

— Я же говорил, Брайан — отличное приобретение, — заметил второй, моложе и богаче на вид. — Уж кому об этом знать, как не мне. — И все трое расхохотались зычным смехом, которым мужчины смеются только в компании себе подобных.

Джун расплатилась и понесла напитки к столу, стараясь держаться подальше от Брайана. Один из мужчин ей особенно запомнился: его щеки раскраснелись от алкоголя, а волосы были очень светлыми, как у Драко Малфоя.

— А что скажет Марджори? Она не будет возражать?

— Не о чем беспокоиться, — отозвался Брайан. — Я беру ее на себя.

Вернувшись за стол, Джун обнаружила Алекса в полном смущении.

— Прости, ты, наверное, решила, что я совсем ку-ку, — проговорил он.

— Вовсе нет. Я хотела бы жить такой жизнью, как ты описал, но обстоятельства сложились иначе.

— Позволь спросить, почему?

На стол упала капля вина. Джун задумчиво размазала ее пальцем.

— Я поступила в Кембридж на кафедру английской литературы, но у мамы диагностировали рак. Мне дали академический отпуск на год, но к тому времени маме стало гораздо хуже, и от учебы пришлось отказаться.

— Джун, мне очень жаль.

— Ничего. Я думала, что смогу подать документы позже, но с тех пор как мамы не стало, мне совсем не хочется уезжать из дома.

— И у тебя не появилось желания снова поступить в университет? Многие начинают учебу уже в зрелом возрасте.

— Нет, это не для меня. К тому же мне нравится в Чалкоте.

— Рад, что ты счастлива. Тебе повезло — у тебя есть любимая работа.

— Честно говоря, я не мыслю себя где-то в другом месте, поэтому вся эта история с закрытием библиотеки внушает ужас.

— Кстати, как продвигается протестная кампания?

— Если бы я знала. Прошел месяц, а никаких общественных мероприятий так и не было. Я пыталась подслушать в библиотеке, но в моем присутствии все замолкают.

— Чем же «ЧПОКНИ» занимаются?

— Понятия не имею. Хотя… я взяла их листовку в супермаркете.

Джун достала из сумки скомканный листок бумаги. На нем большими буквами было написано: «Спасите нашу библиотеку! Пожалуйста!»

— Да… Так они никого не спасут, — протянул Алекс. — А что с соцсетями?

— Не знаю. Я ими не пользуюсь.

Алекс достал телефон и что-то напечатал.

— Они должны быть в твиттере. Точно, есть. Вот, смотри.

Там был один-единственный твит.

Чалкотские Подлинные Книголюбы @ЧПОКНИ

Приходите в субботу, 4 августа, на мероприятие в поддержку библиотеки, которое состоится в церковном зале. Вещевая лотерея, аквагрим и представление звезды Чалкота — клоуна Колина. Ждем вас!

#спасемчалкотскуючитальню

— Ну, это лучше, чем ничего. — Джун вернула телефон Алексу, но в последний момент успела заметить всплывшее сообщение из Вотсапа.

Элли

Милый, у меня потрясающая новость! Срочно позвони. Целую.

У Джун упало сердце. Глупость какая: личная жизнь бывшего одноклассника ее не касается. Алекс прочитал сообщение и улыбнулся. Девушка сделала большой глоток вина.

— Значит, ты точно ничем не можешь помочь «ЧПОКНИ»? — спросил он, убирая телефон в карман.

— Слишком рискованно.