По праву крови - Кирилл Малышев

прищурился. – Что проповедовал светлейший архиезист в тот день? О чём была проповедь?

– О том, как важно хранить верность, – твёрдо ответил княжич, снова посмотрев на Ирину.

В комнате воцарилось молчание.

Олег выдержал паузу и, немного подумав, добавил едва слышно:

– Богу… князю…

На мгновение замер, словно взвешивая слова, а затем медленно, отчётливо произнёс:

– …мужу.

Ирина на миг кротко подняла глаза на Олега, но тут же снова опустила лицо.

Посадник понимающе кивнул, разведя могучие руки в стороны.

– Что ж, хорошая проповедь. Тут, действительно, есть что обсудить, – оценил он. – Гляди-ка, три года минуло, а в памяти осталась! Бывает, что люди, если долго не видятся, детей родных забывают, жёны – мужей, а мужья – жён. Но тут дело понятное! Вера – самое важное, особенно когда времена тёмные наступают! Коль с верой идёшь – до блага дойдёшь! – добавил он, хохотнув.

Олег молча кивнул, соглашаясь. Повисла напряжённая тишина.

Городской голова, поочерёдно взглянув на княжича и Ирину, решил, что пора заканчивать разговор.

– Что ж, доброй ночи, – бодрым голосом произнёс он, вновь наполнив слова добродушием. – Рад, что свиделись наконец! Да только долгие прощания поздней порой дурные сновидения вызывают. Потому желаю доброго пути, ждём тебя в скорости в новом чине, а я пока в столице порядок для тебя хранить буду. Иринка, проводи высокого гостя до дверей.

– До встречи, Тимофей Игоревич, – тихо ответил Олег, выдавливая из себя улыбку.

По команде мужа девушка развернулась и сделала шаг вперёд, растворяясь в полумраке коридора. Княжич коротко кивнул посаднику. Тот, продолжая улыбаться, склонил голову и проводил его взглядом исподлобья.

Выйдя за порог, Олег направился следом за женой Тимофея. Едва он отошёл на несколько шагов, за спиной гулко захлопнулась дверь.

Мужчина вздрогнул. На миг он даже забыл, что рядом с ним Ирина.

«Отбился от рук, пёс…» – хмуро подумал княжич, сжав зубы. – «Вольницу почувствовал. Ну ничего. Как вернусь из Ханатара – цепь-то тебе укорочу. Ириной меня задеть вздумал?»

Ириной…

Её тонкая, гибкая фигура плавно скользила впереди, вырванная из мрака коридора пламенем свечи. Шла легко, будто плыла. Ни разу она не улыбнулась, не взглянула на него с теплотой.

Забыла.

Конечно, зачем ждать с войны того, кто тебе не брат, не муж? Убьют, не ровен час – и что? Годы слёз и страданий обратятся прахом, а девичий век ко́роток.

Конечно.

Олег понимал.

А сам-то он что?

Руки её хоть раз по-настоящему попросил? Её отцу рассказал о намерениях? А своему сообщил о том, что выбрал себе невесту? Нет.

Чего ж он ждал тогда?

Всё так. Получается, нечего было и ждать.

Головой он это понимал. Да вот только сердце не хотело принимать.

Он-то, понятно, дурак. А она что? Почему ни единой весточки не прислала? Хоть бы с Владимиром, когда он прибыл. Или ещё как, с путником каким-нибудь. Разок всего!

Если думала, что он не вернётся, что пал под вражескими стрелами, сложил голову – неужто у братьев младших не могла спросить? Они и сами знали немного, но если бы наследник престола умер – их бы оповестили.

А если нужда заставила слово нарушить, почему молчала?

Могла сказать? Могла!

Но не сказала.

Ничего не сделала!

Предала! Забыла. Обо всём: о клятве, о словах, о подарке, который передала в день прощания с ним у Бирюзовых ворот.

Столько раз, стоя на краю гибели, Олег вспоминал о ней, глядя на вышитые её рукой синие цветы. Как мечтал, что однажды, вернувшись, выполнит данное ей обещание.

Но не суждено.

Могла… Да не сделала.

Мужчина почувствовал себя обманутым. Ком подкатил к горлу. Обида тугим ремнём стянула грудь. Ноги налились тяжёлым железом. Смятение обернулось горячей, жгучей ненавистью.

Что ж. На всё воля Владыки Зарога. Больше он не станет терзать душу пустыми надеждами.

Погружённый в мысли, Олег не заметил, как они приблизились к выходу.

Из стражников, стоявших здесь ранее, остался лишь Ерашка, дремавший у двери. Завидев княжича с хозяйкой терема, мужчина подскочил и замер перед ними, вытянувшись в струнку.

Ирина, остановившись, неожиданно властным голосом обратилась к нему:

– Ерофей, ты чего один? Где остальные?

– Остальные на полуночный обход вышли. Треба поглядеть, всё ли во дворе ладно, да не забрёл ли кто спьяну, – торопливо отрапортовал охранник.

– Знаю я ваши обходы. Выйдут да стоят в тени, лясы точат, – строго ответила Ирина. – Ну-ка иди, проверь, чтоб всё как положено было!

– Но велено, чтоб один из стражи всегда… – залепетал Ерашка.

– А ну иди! Я кому сказала?! – грозно прошипела хозяйка. – Или хочешь, чтобы Тимофей Игоревич узнал, как я тебя спящим застала, когда службу нёс?

Стражник побледнел.

– Нет, упаси Зарог, не надо… – он сжался от страха.

– Так не забывайся. Делай, что велено, – голос её смягчился, но взгляд оставался жёстким. – Мигом проверь и обратно!

Более не осмеливаясь перечить, Ерашка быстро схватил шапку, оружие, отодвинул засов и растворился в ночной темноте.

Ирина проводила его взглядом, затем резко повернулась к спутнику.

– Олег… – голос её дрогнул, в глазах блеснула влага. – Милый мой… Не такой я встречи ждала!

Княжич угрюмо молчал, холодным взглядом изучая её.

Она совсем не изменилась. Всё те же огромные глаза, чувственные губы, тонкий, изящный стан. Красавица. Настоящая красавица!

Богатая золотая вышивка на её платье поблёскивала в свете медленно тлеющих фитилей. Олег невольно отметил, как дорого она теперь выглядит. Девушка была похожа на драгоценный, вылепленный руками искусного мастера изящный сосуд, окутанный золотыми искрами.

«Дорогая вещь. Видать, немалых денег Тимофею Игоревичу стоила».

Мысль пришла внезапно, и княжич с удивлением осознал, что подумал это не о платье, а о самой девушке.

– Чего молчишь? – прошептала она, голос её дрожал. – Аль забыл обо мне? Я о тебе, сокол мой, ни на день не забывала…

– Негоже замужней женщине такие речи вести, – ледяным голосом прервал её Олег. – Грех это.

– Я… Мне…

Ирина опешила, не ожидав такой холодной отстранённости. Но уже через мгновение, собравшись, заговорила вновь:

– Не предавала я тебя, Олег. Всё не так, как ты думаешь. Не по своей воле замуж пошла.

Княжич усмехнулся.

«Могла… да не сделала».

Он молча смотрел на её сверкающие, будто хрустальные, слёзы. Мужчина подыскивал язвительные слова, которые смогли бы выразить всё то, что он думает о совершённом ею поступке.

Но Олег не успел ответить.

Пыхтя, почти бегом, к дверям вернулся Ерофей.

– Проверил, хозяйка! Все на обходе, как положено! – бойко отрапортовал он, вытянувшись в струнку.

Ирина, стоя спиной ко входу, незаметно смахнула со щёк влажные ручейки рукавом, делая вид, что перекладывает