Спустя девяносто лет - Милован Глишич

склону на Голый холм, как в Овчине послышались ружейные выстрелы и по домам поднялся крик: «Эй, поднимайтесь! Дочку старосты похитили!» Крики, выстрелы, и все погнались за ними.

Зарожане поднялись на Голый холм и остановились. Все еле дышат, так запыхались. Радойка вцепилась в Страхиню и вся дрожит, у неё прямо язык отнялся. Выстрелы и крики снизу всё ближе.

– Бежим, люди! – говорит дядя Мирко. – Он с погоней, может покалечить кого!

– Ох, я больше не могу бежать, – сказал запыхавшийся Пурко, – хоть стреляйте меня!

– Ох, и я тоже! – согласился Чебо.

– Стойте, воры! – послышался снизу голос Живана.

– Вон они, Живан! Стреляй! – послышался другой голос, а затем выстрел.

– Страхиня, спрячь девчонку там за бук! – сказал дядя Мирко. – Эти чокнутые не шутят!

– И вы прячьтесь! – велел Пурко остальным.

Все отбежали на добрый выстрел вниз и попрятались – кто за бук, кто за камень.

Тут Живан и его люди взобрались на холм и кричат:

– Ну, ворюги, сейчас узнаете Живана!

– Отцепись! – орёт Чебо из-за бука. – Сейчас кровь прольётся!

– А, это ты, Чебо! – крикнул Живан и выстрелил на голос.

– Ах так? – крикнул Чебо и выстрелил в ответ.

– Стреляйте в воздух, люди, – кричит своим староста Пурко, – не покалечить бы кого-нибудь!

– И ты здесь, староста? – крикнул Живан, услышав голос Пурко. – Ну-ка, стой! – и выстрелил на голос.

– В кума стрелять?! Побойся Бога, а ещё слава на Иоанна Крестителя![28] – Пурко, и сам того не желая, выстрелил из пистолета.

С обеих сторон затрещали выстрелы. Поднялся шум. Только и слышно:

– Держись, Пурко!

– Ха! Получи, собака!

– Сюда, люди, на помощь!

– Осторожно! Ранили кого-то!

– Да стой ты, Живан!

– Ух, проклятый Чебо!

– Он в меня попал, собака, попал!

– Вот полотенце, замотай!

– Нет там ничего.

– Он шипом поцарапался!

– Да это не шип, а пуля!

– Да шип!.. Какая пуля!

Тут внизу в Зарожье поднялся шум: «Эй, люди!.. Бегите сюда!.. Староста в беде!.. Не дадим наших в обиду!» Снизу послышались выстрелы, шум и голоса всё громче.

– Бежим, люди, они нас поубивают! – крикнул кто-то из Живанова войска.

В мгновение ока на вершине холма остался один только Живан. Свои его бросили. Он немного постоял, потом крикнул:

– Ладно, кум, твоя взяла! Я с тобой ещё поквитаюсь!

И с этими словами тоже исчез за холмом.

Зарожане поскорее двинулись вниз в деревню. На полпути они встретились со своими. И гости из дома Пурко, и остальной народ отправились на выручку своему старосте и прочим.

А когда увидели, что те целы и невредимы, поднялся шум и радостные крики. Только и слышно: «Вот молодцы!.. Так ему и надо!.. Ну герои!»

И вся эта шумная толпа отправилась прямо к дому Пурко. Тут же началось веселье и выпивка, как на настоящей свадьбе.

* * *

Давно уже перевалило за полдень. Зарожане немного вздремнули, затем встали и продолжили веселье, гулянку да разговоры. Нынче воскресенье, работать не надо.

Староста Пурко, дядя Мирко и ещё несколько человек уже согласились пойти со Страхиней и Радойкой к священнику – пусть их повенчает. Кумом на свадьбе будет Пурко, он ведь и так уже Радойкин крёстный; старым сватом[29] – дядя Мирко, а дружкой Срджан, так как он из них самый младший.

Только они договорились, тут зовёт кто-то с Голого холма:

– Эй, Пурко!

– Кто это зовёт? – спросил Пурко и посмотрел туда.

– Небось, Живан! – сказал Срджан.

– И с ним какие-то люди! – добавил Страхиня.

– Эй, Пурко! – ещё громче крикнул сверху Живан.

– Эй, эй! – ответил Пурко.

– Выйди к нам, выйди!

Пурко вышел к воротам. Все замолчали, слушая, что будет.

– Что ты кричишь, что такое? – крикнул Пурко Живану.

– Верни мне дочку… Не то беда будет! – крикнул Живан.

– Брось дурить! – ответил Пурко. – Иди к нам, сыграем свадьбу как люди!

– Нет уж! Ничего из этого не выйдет, пока я жив!

– Тогда уходи, откуда пришёл!

– Верни мне дочку, а то я приведу людей, тут такое будет!.. Я вас всех засужу!

– Суди в своей деревне, а тут нет уж! Здесь мы судим! Мы пойдём к попу, он их обвенчает!

– Не считается такое венчание!

– Это почему не считается? Что, поп у нас негодящий?

– Чокнутый у вас поп!

– Эй! Не обижай нашего попа!

– Чокнутый ваш поп, чокнутый! Ходит с вами вампиров копать!

– Ну вот и посмотрим, чокнутый или нет!.. – крикнул Пурко, затем обратился к своим людям: – Пойдёмте, братцы, к нашему попу. Пусть лается сколько хочет, идём к попу!..

– Но ведь он может на нас всю деревню поднять! – сказал Срджан.

– Куда ему, Срджан, бог с тобой! – сказал Мирко. – Ничего у него не выйдет.

– Ну и пусть поднимет! – согласился Чебо. – Мы их не боимся!

Живан всё кричит с вершины холма, угрожает, ругается.

А зарожане и в ус не дуют! Взяли Страхиню и Радойку и в самом деле повели их к попу венчаться.

* * *

И снова праздник в доме Пурко. На свадьбу собралось всё Зарожье. Все поют, пляшут, пьют и стреляют из ружей. Было уже далеко за полдень. Вдруг кто-то снова кричит сверху с Голого холма:

– Пурко!.. Эй, Пурко!

– Эй! Кто там кричит? – отозвался Пурко и подошёл поближе.

– Я это, я!

– Вот те на! Это дядя Средое!

– Что ему тут нужно? – спросил Чебо, и все притихли, прислушиваясь.

– А Пурко там? – снова крикнул сверху дядя Средое.

– Да, да! – ответил Пурко.

– Спросите его, точно свары не будет?

– Ага, боятся! – сказал дядя Мирко.

– Так ещё бы! – добавил Чебо.

– Если нет, – кричит дядя Средое, – то мы бы пришли по-дружески!

– А точно с миром придёте? – спросил его Пурко.

– Да, да! – сказал дядя Средое.

– Тогда скажи Живану, чтобы приходил! – крикнул Пурко. – Дверь для него открыта!

– Что ты говоришь? – спросил дядя сверху.

– Приходите, братцы, не стесняйтесь! – крикнул ему Пурко, как мог громко.

Дядя Средое махнул рукой в сторону холма. Немного погодя оттуда появился Живан и ещё десяток человек с ним. Все направились в Зарожье. Зарожане вышли вперёд им навстречу.

– Добро пожаловать.

– Хорошего праздника.

– Да мы же тут все свои!

– Как дела, Чебо?

– Добро пожаловать, кум!..

И начался весёлый разговор.

От радости постреляли в воздух. Все расцеловались как друзья и добрые соседи и пошли в дом Пурко.

Живан ещё немного похмурился, а потом, куда деваться, помирился со Страхиней, с Радойкой и со всеми…

Тут уж началось веселье, какого и не упомнят. Три дня ели и пили, пели и плясали… Когда все напраздновались, решили, что пора бы и по домам.

Живан и Пурко чуть не