Спустя девяносто лет - Милован Глишич

называется домом Мирьяничей, и все в доме – Мирьяничи.

Значит, сидит бабка в тени на каком-то покрывале, праздник, вот и вынесли её ненадолго на травку перед домом. В обычные-то дни она от очага не отходит.

Семья по дому работает.

Тут открылись ворота, и вошли зарожане.

Староста Пурко ещё от ворот крикнул:

– Хозяева!.. Есть кто дома?

– Есть! – ответил Сречко, глава семьи, правнук Мирьяны, и выбежал из дома.

– Рад ли гостям, Сречко? – спросил дядя Мирко.

– Если гости хорошие, то всегда рад! – ответил Сречко, идя им навстречу.

И они по-дружески поздоровались.

Сречко спросил, зачем они пожаловали к нему в Овчину. Зарожане рассказали ему обо всём, что произошло у них ночью и зачем они пришли. Он улыбнулся и говорит им:

– Вот баба Мирьяна, у неё и спросите!

– Давай, Пурко, начинай! – говорит дядя Мирко.

– Нет, Мирко, ей-богу, – ответил Пурко, – давай лучше ты!

– Ну, давай я, что уж… Раз больше некому! – сказал дядя Мирко, и все подошли к бабке поближе.

Мирко откашлялся и кричит:

– Мирьяна!

Бабка молчит.

– Она не слышит! – говорит Сречко и улыбается. – Кричи громче, дядя Мирко!

– Я правда не могу громче, – говорит дядя Мирко. – Давай ты, Пурко!

– Эй, Мирьяна! – крикнул Пурко так громко, как только мог.

Бабке хоть бы что!

– Громче, Пурко, громче! – говорит Сречко.

– Так я тоже громче не могу! – отвечает Пурко. – Чебо, давай ты покричи!.. Ты, слава богу, самый горластый у нас в Зарожье.

– Мирьяна! – заорал Чебо во всю мочь, даже собаки испугались и залаяли где-то за домом.

– Да, сынок! – отозвалась баба Мирьяна и приподняла голову.

– Ты знаешь Савву Савановича? – крикнул опять Чебо.

– Что ты говоришь, сынок? – медленно спросила бабка.

– Знаешь Савву Савановича?! – кричит Чебо.

– А вы, детки, откуда? – спрашивает бабка.

– Из Зарожья! – орёт Чебо.

– А? – говорит бабка, не расслышала.

– Ох, до чего глухая! – сказал Чебо остальным, затем откашлялся и заорал во всю мочь: – Из Зарожья!

За домом опять собаки разлаялись и завыли.

– А, вот как, вот как! – медленно ответила бабка, потом немного подумала, о чём её спрашивают, и переспросила: – Кого, говоришь, сынок?

– Савву Савановича! – крикнул Чебо и весь покраснел от натуги.

– Знаю, детки! – ответила бабка. – Я его почти не помню. Плохой был человек!

– А где он похоронен? – снова кричит Чебо.

– В Кривом овраге, под раскидистым вязом… – ответила бабка и снова опустила голову.

Зарожане крепко задумались.

В Зарожье, слава богу, довольно оврагов, и кривых, и прямых, а хватает и раскидистых вязов; но никто не помнит точно, где те самые Кривой овраг и раскидистый вяз. Овраг ещё, может, и можно найти, но чтобы вяз… Может, от него и пенька не осталось! Когда это всё было, страшно подумать!

Ещё поспрашивали бабу Мирьяну, не знает ли она поточнее, где это. Куда там! Бабка ничего не слышит. Чебо охрип, кричать не может, а остальные и раньше так громко не могли. И Сречко им ничем помочь не может. Не помнит, чтобы баба Мирьяна когда-нибудь об этом рассказывала.

Раз им от бабки больше ничего не добиться, они поднялись и ушли.

Как вышли за ворота, староста Пурко и говорит:

– Ну что, люди, надо бы поискать тот овраг, да?

– Надо, конечно, – говорит дядя Мирко.

– И покончим с этим! – добавил охрипший Чебо.

– Но где же нам найти вороного жеребца и святой воды аджиязмы?[27] – спросил Мирко.

– Да, точно! – сказал Пурко. – Это нам пригодится.

– У меня есть аджиязма, – сказал Чебо, – но вот вороной…

– У меня есть вороной, – сказал дядя Мирко, – но мерин… А твой вороной, Пурко, у тебя вроде был?

– У меня тоже мерин, – ответил Пурко. – В Зарожье, по-моему, ни у кого нет нехолощёного жеребца.

– Разве что спросить тут, в Овчине… – сказал дядя Мирко.

– Точно, хорошая мысль! – согласился Пурко. – У моего кума Живана есть. Вот как раз зайду спрошу… Думаю, мне он одолжит. Вы идите домой, соберите людей, а там решим, как дальше.

Сказал так Пурко и свернул на тропинку к дому Живана. А Чебо с дядей Мирко пошли в Зарожье…

* * *

Только Живан встал – жара его разбудила: тенёк ушёл, солнце палит! – тут откуда ни возьмись Пурко.

– Бог в помощь, кум! – начал Пурко издалека. – Отдыхаешь?

– Ага, – сонно ответил Живан зевая. – Прилёг маленько, но эта чёртова жара… Ааа! А ты, кум, какими судьбами?

– Ну мы из деревни спустились, – ответил Пурко и сел. – Ходили с людьми к Мирьяничам по кое-какому делу…

– Знаю, порасспрашивать бабу Мирьяну… – сказал Живан, улыбнулся и зевнул.

Пурко посмотрел на него слегка удивлённо, потом тоже улыбнулся и спросил:

– Как это ты узнал?

– Ну я, слава богу, староста!

– У тебя, кажется, есть вороной жеребец? – спросил Пурко, чтобы завязать разговор.

– Есть такой, да!.. А на что тебе?

– Да вот, понимаешь… Нужен нам…

– Вы, зарожане, чокнутые!.. – сказал Живан и снова улыбнулся. – Ищете вампира!.. А кто у вас ночевал на мельнице?

– Так Страхиня, – сказал Пурко и, к слову, спросил: – Бога ради, кум, почему ты прогнал его?

– Кого, кум?

– Да Страхиню!

– Так его никто и не выгонял, – ответил Живан и снова зевнул.

– Как это? Ты его и прогнал!

– Вон оно как! – сказал Живан и немного привстал. – С чего бы?

– Отчего ты не дашь за него девушку?

– За него?!. – воскликнул Живан и вскочил. – За этого оборванца, который начал дымить, едва вылез из пелёнок? Ты, кум, должно быть, из ума выжил!

– Кум! – воскликнул Пурко и тоже вскочил. – Следи за языком, я же староста!

– Так и я староста! – возмутился, в свою очередь, Живан. – Если ты за этим пришёл, так уходи! Вон там ворота!

– Не надо так, кум, не надо! – начал Пурко помягче. – Он парень стоящий. Если дети любят друг друга, так пусть их, пускай поженятся.

– Слышишь ты, кум! – сказал Живан и навис над Пурко. – Я за него дочку не отдам, хоть бы она навеки в девках осталась!

– Погоди, кум, как бы раскаиваться не пришлось! – сказал Пурко, помолчал немного, потом спросил: – Точно не отдашь?

– Не говори мне об этом больше! – отрезал Живан. – Если не хочешь, чтобы мы поссорились.

– Как хочешь! – сказал Пурко и пожал плечами. – Просто как бы тебе не пришлось пожалеть. Всегда лучше по-хорошему, чем по-плохому.

– Эй, пацан! – крикнул Живан, не слушая, что говорит Пурко.

– Слышу, дядюшка! – отозвался мальчик из дома.

– Пойдёшь с кумом на луг, где лошади. Поймаешь вороного и дашь ему, он с собой уведёт.

Мальчик выбежал из дома и пошёл на луг.

– Пойду и я, кум! – сказал Пурко. – Мне нужно поспешить