Приют - Татьяна Филатова

Пожилая женщина молчала. Слова Веры звучали убедительно, однако она не выглядела такой же сговорчивой, какой была сотрудница городского отдела образования.

– Покажите ваш паспорт, – сухо сказала она. Вера подала документ. – Вера Анатольевна, вам необходимо заполнить необходимые бумаги, подписать их у главного врача больницы, после чего, если возражений с его стороны не возникнет, сможете забрать интересующие вас медицинские карты себе. При их наличии в архиве, разумеется.

– А их может не быть? – удивилась Вера.

– Конечно, – ответила женщина. – Что касается вашей матери, основная информация о ее заболевании, полагаю, хранится в электронном виде. Если ее прежняя медицинская карта не была ею изъята в регистратуре, то я смогу ее найти. Что же до… – она замялась, – детских карт… Слишком много времени прошло. Но я проверю.

Вере были выданы бланки, которые она должна была заполнить, а затем подписать в приемной главного врача.

– Скажите, – спросила она перед выходом из архива, – городской приют… Дом-интернат. Я там жила какое-то время… Медицинские карты воспитанников также хранятся здесь?

– Только если они после того, как покинули данное учебное заведение, остались жить в городе, – ответила женщина.

– А если, допустим, они умерли, находясь в интернате?

Женщина нахмурила брови.

– Я думаю, – сказала она, – тогда все их документы, в том числе и медицинские карты, должны были быть переданы родственникам.

– А за отсутствием таковых, скорее всего, были просто утилизированы… – произнесла Вера, глядя куда-то в пол. – Хорошо, спасибо большое. Я надеюсь, что в скором будущем вернусь с готовыми бумагами. Пожалуйста, поищите пока нужные мне медкарты.

Она сидела в какой-то кафешке, хозяева которой, видимо, старались максимально приблизить стиль и дизайн своего заведения к современному и даже столичному уровню, и у них это практически вышло. Вера была очень рада тому, что отыскала здесь подобное заведение. О том, что она находится в маленьком, Богом забытом провинциальном городке, напоминали дешевые цены на небогатый ассортимент из меню и неприветливое выражение лица девушки, выполняющей роль и баристы, и кассира, и официанта одновременно.

Но кофе был вкусным, интерьер – приятным взору, а само место вполне тихим и малолюдным, и это полностью устраивало Веру. Она сидела за ноутбуком, делая срочную работу, от которой уже стала отвыкать. Однако заработная плата продолжала приходить на карту, а значит с работы ее еще не уволили, и свои обязанности необходимо выполнять. Мысли же ее были явно не о работе. Сознание переносило Веру то в темный подвал старинной усадьбы, в котором теперь обитали призраки умерших там детей-сирот, то на городское кладбище, где, как она наконец приняла и осознала, лежали ее самые близкие и родные люди, с которыми ей никогда не было суждено даже встретиться. Какими бы они были сейчас? Каким бы был ее брат? Как бы выглядели ее старшие сестры? Была ли она похожа на кого-то из них? Она еще совсем недавно думала о них лишь, как о маленьких детях, но ведь, не умри они тогда, сорок лет назад, сейчас они были бы взрослыми людьми, старше самой Веры. А Саня с Ваней? Как бы сложилась их жизнь? Смогли бы они выбиться в люди или же пустили бы свои жизни по наклонной, как это делают множество воспитанников детских домов?

– К чему все эти размышления, если никого из них давно нет в живых, – сказала негромко сама себе Вера и попыталась сконцентрироваться на работе.

Но у нее не получалось. В сумке помимо тридцати четырех личных дел приютских детей (Вера захватила и свое собственное дело) лежали три тоненькие выцветшие тетрадки, в которых была вся информация о первых прививках троих малышей, которые давно погибли, а также толстая бумажная карта женщины, которая когда-та этих троих малышей и саму Веру родила. Разумеется, Вера бегло изучила медицинские карты, которые чудом сохранились в архиве, однако подробно прочитать написанное в них ей было некогда. Отпуск, который был отведен для продажи ненужной ей квартиры, затянулся. К слову, о продаже квартиры Вера уже и думать забыла. Все ее мысли занимали мертвые дети.

Она выпила два кофе, съела салат и медовик. Когда, наконец, работа была выполнена, Вера спросила у девушки, чье выражение лица после полученных щедрых чаевых стало немного приветливее, может ли она придвинуть к своему столику соседний и побыть здесь еще какое-то время, и, получив одобрение, заказала третий кофе.

Рядом никто не смог бы подсесть, потому что Вера расположилась в дальнем углу кофейни. Она разложила на два стола имеющиеся у нее документы, положила перед собой медицинские карты, которые забрала в поликлинике, и принялась систематизировать имеющиеся у нее данные, внося их в таблицу в компьютере.

– Олеся, родилась в шестьдесят девятом, умерла в семьдесят седьмом. Сердечная недостаточность…

Вера вносила данные, отмечая возраст детей на момент смерти и год, когда это произошло. В таблицу она внесла и троих младенцев с фамилией Порошины, выделив их имена красным цветом. Когда таблица была заполнена тридцатью шестью именами и другими данными, Вера принялась изучать медицинские карты.

В трех тонких тетрадках сперва рассказывалось о том, как протекали беременность и роды ее матери, затем описывалось общее состояние малышей после родов, были указаны все сделанные прививки. Все дети родились в срок и имели вес, соответствующий нормальному развитию доношенного ребенка. Однако везде педиатрами было дописано красной пастой: «Возможен порок сердца». В каждой карточке Вера нашла схожие симптомы: бледная, синюшная кожа, нечеткое, прерывистое дыхание, шумы в сердце.

– Выходит, они и вправду болели, – сказала Вера и отпила остывший кофе. – Подряд трое детей с пороком сердца…

По ее телу пробежали мурашки, от чего она тут же замерзла. Там, в больнице, она сказала, что хочет знать истинную причину смерти своих кровных родных, чтобы предупредить возможные болезни у ее будущих детей, однако в тот момент это была не более, чем подходящая и удобная выдумка. Но теперь Вера впервые задумалась о том, что, будь у нее дети, они могли бы унаследовать данный недуг. Разумеется, сейчас медицина значительно шагнула вперед, но это умаляло мало. У самой же Веры проблем с сердцем никогда не было – обследовалась она неоднократно.

Вера откинулась на спинку стула, закрыла глаза руками и задумалась над тем, что же она делает. Что послужило поводом для ее собственного расследования? Сны? Кошмары, в которых ей приснились ребята, с которыми она когда-то жила в одном приюте?

– Но ведь информация подтвердилась, – протяжно простонала она себе в ладони. – Все – подтвердилось!

Она посмотрела на чашку